– Стоять! – приказало радио голосом полковника. – Отставить гонки, мать вашу! Что вам тут, Гран-при Монте-Карло?! А ну, ко мне!
Причер, выдумывая на ходу подходящую отмазку, сдал задом к остановившейся амфибии.
– Куда летим? – поинтересовалось радио уже более миролюбиво.
– В публичный дом! – выдал капеллан первое, что пришло в голову.
– Скорее уж на кладбище. Ну-ка, выйдем.
Причер хотел представиться, как положено, но полковник, не слушая доклада, сунул ему руку.
– Вы чего такой взъерошенный, святой отец?
– Да так… Устал немного.
– Понимаю. Слышал, вы приняли какое-то неестественное количество народу сегодня. Благодарю за службу.
– Рад стараться, господин полковник, сэр.
– Вы уж не перетруждайтесь, берегите себя, – сказал полковник чуть ли не ласково. – Что ж, неплохая идея – заглянуть в бордель с устатку! Ха-ха, шучу. Слушайте, – он понизил голос, – строго между нами, что там на плацу творится, а?
– На майора Джефферсона подбитый «дракон» упал. Машина всмятку.
– Уж это-то я знаю, – отмахнулся полковник. – Они договорились или как?
– Похоже, нет, сэр. Майор Лурье очень воинственно настроен.
Полковник тяжело вздохнул.
– В гроб они меня вгонят, – пожаловался он. – Сейчас Лурье начнет требовать на Джефферсона приказ по базе. Приковать нарушителя, так сказать, к позорному столбу. А знаете для чего? Маленькая личная месть. Стоял как-то господин майор Лурье дежурным по базе. Решил прогуляться, лично проверить службу войск. Забрел в хозяйство Джефферсона, сунулся в бокс с транспортными машинами. Ну, там, как обычно, в первом ряду стоит рабочая группа, во втором резерв. И Лурье от великого ума говорит – а чего это у вас машины не сцеплены? Вдруг пожар в боксе? Как вы будете резерв спасать, он же без пусковых аккумуляторов. Ну-ка, быстренько, сцепили задний ряд с передним. Чтобы в случае чего рабочими машинами вытянуть резервные… Смекаете?
– Бред! – восхитился Причер. – Знаю я эти транспорты, коробочки такие. Они же с толкача безо всяких аккумуляторов за милую душу заводятся.
– Пра-авильно… Ну, солдатикам – что? Приказ дежурного по базе. Накинули тросы. Лурье ушел очень довольный и устраненный непорядок в журнал дежурного записал. Вот, мол, я какой правильный офицер. А буквально через полчаса является в бокс заспанный водила – про сцепку, естественно, ни сном ни духом. Садится в машину, дает по газам… Резервная, к которой его присобачили, стоит, между прочим, на второй передаче. Так что она мгновенно заводится, прыгает вперед, да ка-ак даст ему под зад своим баллистическим носом!
– Станция питания, – кивнул понимающе Причер. – Висит справа на корме в большом ящике.
– Совершенно верно. Знаете матчасть. Отменный, доложу я вам, генератор. И цена соответствующая – четыре тысячи. Джефферсон очень хотел эту штуку повесить на Лурье, чтобы тот впредь попусту не умничал. Я, конечно, запретил ему, но и без того скандал получился совершенно отвратительный. А Лурье теперь мстит тылу. Строго в пределах своей компетенции, если можно так выразиться.
Тут полковник заглянул Причеру в глаза и тоном заговорщика спросил:
– Как вы считаете, это нормально?
– Меня на Кляксе многое удивляет, – уклонился от прямого ответа Причер.
– Меня тоже, – доверительно сообщил полковник.
– Позвольте неприятный вопрос? – решился Причер. – Что у нас с русскими?
– А что у нас с русскими? – удивился полковник.
– Я тут нашел в архивах тэ-тэ-ха «Тревоги»…
– Откуда вы только взялись такой любопытный, святой отец? – Голос полковника ощутимо похолодел.
– Из Службы поддержки, сэр. Просто мне показалось… Допустим, русские не хотят нас от угрозы с воздуха защитить – ладно, их личное дело. Я сам-то не очень уверен, что это нужно. Но когда на базу идет зверье по суше – русским ничего не стоит накрыть эту волну ракетным залпом.
– Им – ничего, концессионеру – полмиллиона.
Некоторое время Причер молча переваривал ценную финансовую информацию, только глазами хлопал.
– Что, сотня-другая обожженных не стоит таких денег? – пробормотал он наконец. – А если жертвы? Потом, вы помните, какой цейтнот случился в прошлый раз? Звери чуть было не перешли стену.
– Они не перешли ее, – сказал полковник жестко. – В чем, между прочим, и ваша личная заслуга. Не хотел раньше времени говорить, но вы даже представлены к награде. Еще вопросы, святой отец?
– Да, – кивнул Причер с упорством обреченного. – За представление благодарю вас, сэр. Последний вопрос. Концессионер на грани банкротства?
– Кто вам это сказал, капитан?!
– Он набрал под будущий эликсир жизни огромные кредиты, но планета начала отбиваться от нас, и все средства ушли на оборону? – гнул свое Причер. – Теперь нет денег, чтобы стрелять, а кредиторы не дадут больше ни цента, потому что мечтают перехватить концессию?
– Я спрашиваю – кто вам это сказал, капитан?! – шипел полковник, наливаясь кровью.
– А самое важное – чтобы о бедственном положении базы не узнал Генштаб, ведь поднимется скандал, произойдет утечка информации, да и вообще, отступать уже некуда, слишком далеко все зашло…
В недрах амфибии проснулась рация – командира базы вызывал истомившийся на плацу Лурье.
– И, короче говоря, – заключил Причер, – мы тут погибнем ни за хрен собачий, разработка остановится, а через двадцать лет, когда истечет контракт, планету возьмут под себя кредиторы, и все начнется по новой. Верно, господин полковник? И не беспокойтесь вы так, честное слово, это моя личная версия, никто мне ничего не говорил. Просто я на своем веку дважды вваливался в похожие мясорубки. И вырваться было совсем не просто. Но если поднапрячься – можно.
– Версия, значит… Шли бы вы, капитан, с этой версией… В публичный дом!!! – сорвался полковник.
– Есть, господин полковник, сэр! – рявкнул Причер, вытягиваясь в струнку и щелкая каблуками. – Разрешите выполнять?!
Полковник, не говоря ни слова, полез в амфибию.
– Слушаюсь, – сообщил капеллан спине полковника. Уселся в джип, завел мотор и очень медленно покатил в прежнем направлении – отнюдь не к публичному дому.
* * *
Портовая охрана капеллана опознала мигом.
– Здравия желаем, святой отец! – донеслось из-под маски. – Вам кого?
– Капитан-лейтенанта Кронштейна, если можно.
– Попробуем. – Один из охранников скрылся в дежурке. У русских была закрытая система коммуникации, выйти на которую с базы мог только оперативный дежурный. Если офицеры НАТО не расставались с мобильными терминалами, то русские, вспомнил Причер, выбираясь за ворота порта, даже раций с собой не брали. Такие вот союзнички. В кабак наш ходят, даже на гауптвахту натовскую иногда попадают, а прослушки боятся все равно. Чем очень расстраивают отделение электронной разведки. Которое должно было, по идее, комфортно сидеть на базе, приборами обставившись, и за русскими шпионить. А вынуждено оказалось нормальной боевой работой заниматься – по джунглям лазать и датчики слежения расставлять.
