– Никогда! – отмахнулся Воровский.
– Ну, точно гуляем! – Их догнал Кронштейн. – Есть добро от вахтенного офицера на психоактивные действия. И не беспокойтесь, Причер, мы вас своевременно вернем в кабак.
– Слушайте, Эйб, ваш юродивый приятель додумался сказать пилоту, что я из контрразведки!
– А разве это не так? – прищурился Кронштейн. Совершенно непонятно было, шутит он или нет.
– И вовсе я не юродивый, – обиделся Воровский.
Причер на секунду задумался, потом вознес глаза к небу, испросил у него снисхождения к этим несчастным и успокоился. Впереди маячил люк в стене, рядом с ним блестела ярко начищенная табличка.
– Момент, – сказал Кронштейн, возясь с задрайками люка.
Причер шагнул к табличке – это оказалась памятная доска с надписью на трех языках.
«17 мая 24…1 года, – прочел капеллан, – здесь при попытке спасти утопающего судового библиотекаря старшего матроса Семецкого трагически погиб водолаз Лукьяйнен».
Причер оглянулся. Ничего в окружающем безумном мире не изменилось. До борта «Тревоги» по-прежнему было верных сто ярдов.
ГЛАВА 7
– Господин полковник, капитан Службы поддержки Причер по вашему приказанию…
– Присаживайтесь, святой отец.
Причер осторожно сел. Даже на второй день после воскресного загула у него слегка прихрамывало чувство равновесия. Да и некоторые другие чувства тоже. А совесть – та просто болела, как ушибленная.
Полковник, небрежно пощелкивая клавишами, глядел в монитор. Какие-то документы он там перелистывал. «Может, личное дело мое раздобыл? – подумал капеллан. – Да вряд ли. Даже в Службе поддержки на военных священников только короткие справки есть с самыми общими данными. А главный мой файл, который в канцелярии Министерства обороны, он по форме «ноль» закрыт, с того самого дня, как я на курсы общевойсковых капелланов записался. Пастве не положено знать о пастыре больше, чем он сам захочет рассказать».
– Не вижу, – сказал полковник, не отрываясь от монитора. – Нет, не вижу. А, святой отец?
– Простите, сэр?
– Плана мероприятий не вижу. Обедать уже пора, а плана нет.
Причер счел за лучшее промолчать. Только лицом выразил глубокое сочувствие проблемам господина полковника.
– Все подразделения и службы подали еженедельные планы мероприятий согласно установленного распорядка, – гнул свое полковник. – И теперь мы знаем, чем они будут заниматься. Вот, глядите. У тыла полная инвентаризация. Ха-ха. Ну-ну… У связи профилактика главного передатчика, частичная перекладка кабелей и диагностика спутниковых стволов. Разведка – два тренировочных полевых выхода в условиях, максимально приближенных… М-да, куда уж максимальней.
«Два тренировочных выхода? Это как понимать? – мысленно поразился капеллан. – Однако, занятная у господина полковника бухгалтерия. О-о, кажется, я понимаю. По документам база сейчас в режиме пассивной обороны. Положение вроде и сложное, но оно ни в коем случае не должно выглядеть катастрофическим. Хотел бы я поглядеть, как оформлен погибший разведвзвод».
– Пехота и артиллерия – совместные учебные стрельбы ежедневно. Военная полиция – беседы со злостными нарушителями и три внеплановые ночные облавы… – Тут полковник на миг отвернулся от монитора и коротко глянул в сторону Причера. – Ночных. Три. Ну а ПВО будет ремонтировать вторую зенитную батарею…
– Чего там ремонтировать, когда батарею ржавка съела, – ляпнул Причер, не подумавши. – Чистой воды очковтирательство.
– Во как! – восхитился полковник, снова утыкаясь в монитор. – Ну надо же! А я-то думал… Святой отец, простите за нескромный вопрос, сколько лет вы в армии?
– Семнадцать, – ответил Причер недоуменно. – Если не считать кадетского…
– У-у… Это сколько же вам годков-то?
В душе Причера вскипело агрессивное и неукротимое желание немедленно проявить грубость и нетактичное поведение к старшему по званию, но внешне он остался невозмутим и кротко сообщил:
– Тридцать два, сэр.
На самом деле капеллану уже исполнилось тридцать три, но в ответ должна была раздаться идиотски глубокомысленная фраза «О! Возраст Христа!», а этого маразма Причер страсть как не любил.
– А разве не тридцать три? – удивился полковник.
– Никак нет, тридцать два, сэр, – сказал Причер, мысленно завязывая узелок на память: два раза в глаза человеку нагло соврал – отмолить сегодня же по всей строгости.
– М-да, до возраста Христа пока еще не дотянули…
«Кретин, – подумал капеллан. – Но главное – что за вожжа тебе под хвост попала? Наверное, русскому адмиралу в карты проиграл…»
– Взрослый дядя, офицер… – нудил полковник. – Военный до мозга костей. Сам все знает, сам все делает, никакого контроля за ним не требуется. А плана мероприятий – нету. Это как же понимать, господин капитан?
Причер наконец-то ощутил некоторое облегчение и расправил плечи. Командир всего-навсего хотел получить от него дурацкую, ни к чему не обязывающую писульку. Но в том-то и дело, что подавать ее капеллан был действительно не обязан.
– Простите, сэр, – сказал он осторожно, – но ведь священник приписан к базе, и не более того. У меня свое начальство. И я ему как положено…
– Это вам так кажется, святой отец, – перебил капеллана полковник. – Правильно кажется, но всего лишь кажется. Помимо того, что вы капеллан, вы еще и старший офицер Службы поддержки. Ага? Ну и руководите своим личным составом, будьте добры.
– Это как? – У Причера отвисла челюсть.
– Без фанатизма и брезгливости, – дал ценный совет полковник. – Ваш предшественник отлично справлялся. Беседы о духовном. Постановка театрализованных действий. Ну там, всякие тематические вечера…
«А не слишком ли много вы на себя берете, сэр?!» – чуть было не выпалил Причер.
– Девицы ведь тоже люди, – обрадовал капеллана полковник. – Вы с их начальницей еще не разговаривали? Вижу, что нет. А зря. Вы чем вообще занимались вчера, святой отец?
– Знакомился с обстановкой, сэр, – опять соврал Причер. На самом деле он в понедельник с раннего утра интенсивно замаливал воскресные грешки, а потом… Ну, потом капеллан действительно попробовал в пару интересных мест пробраться, дабы оценить, как там дела, да только ему не дали.
– Попытка несанкционированного проникновения на территорию шахтерского городка – это теперь называется «знакомился с обстановкой»? – спросил полковник. – Хм… А на артиллерийские склады вы зачем полезли? У вас нет вообще такого ощущения, святой отец, что вы очень до хрена на себя берете?
Причер ошарашенно молчал.
– Мне сначала показалось, что вы наш человек, – сообщил полковник, наконец-то удостоив Причера прямого откровенного взгляда. – А теперь я просто не знаю, что думать. Внешне вы свой в доску. И командир отменный, шестой сектор до сих пор под впечатлением ходит. Но что там у вас внутри… Не червь ли сомнения – а, святой отец?
