Потти сказал:
– Пошли со мной.
Было одиннадцать утра, поезд в Лондон уходит в час, дальше он пересядет на другой, тот, что идет в Ньюкасл. Поэтому Тим пошел. Потти потребовал:
– Расскажи мне подробно, с кем ты познакомился и как вообще все происходило.
Тим рассказал, не упомянув только о сэре Энтони, который не имел отношения к делу. Он также не стал рассказывать о происхождении Хейне, причем сам не знал почему. Он, однако, упомянул Бауэра и его замечание о том, что мост не разрушили, а еще о том, что все это было репетицией.
– В самом деле? – пробормотал Потти, как будто принял к сведению эту информацию. И снова Тим улыбнулся, потому что полковник именно этим и занимался – сбором сведений.
– Я должен рассказать кому-то о том, что он сказал, – продолжал Тим. – Это может быть важной информацией. А к кому ваши романы советуют обратиться? У вас есть идеи?
Они уже вышли из доков. В небе пронзительно кричали чайки, завывал ветер, вдали ревел корабельный гудок.
– Ты на вокзал? – спросил Потти, не ответив на вопрос Тима.
– Я не в Ньюкасл, – сказал Тим. – Мне нужно сообщить отцу, что Хейне вытащит Джеймса в обмен на письмо.
– Давай позвоним ему. Чем раньше он узнает новость, тем лучше. Пойдем со мной.
Улицы, по которым они проходили, становились все уже, и в памяти Тима всплыло воспоминание о том, как он оказался в лапах немецкой полиции. Это произошло как раз на такой же улице. Он нащупал коробочку с мезузой.
Они остановились у прачечной на углу. Из вентиляционных отверстий дома шел пар. Потти открыл дверь, звякнул звонок. Их окутала влажная жара. Пахло свежевыстиранным бельем. Где-то шумели стиральные машины. За конторкой женщина в комбинезоне просматривала какие-то аккуратно сложенные бумаги. Тим сказал:
– Я думал, мы ищем телефон.
– Так оно и есть, старичок.
Потти приподнял шляпу, здороваясь с женщиной, поднял перекладину барьера, без церемоний направился вглубь по коридору и открыл дверь дальней комнаты. Внутри Тим увидел стол с телефоном, кресла и шкафы с папками. Тим последовал за Потти, подыгрывая ему в этой игре. Со смущением в голосе он спросил:
– А разве мы не должны были спросить разрешения?
– Присаживайся, – Потти указал ему на мягкий стул напротив стола, а сам занял кресло хозяина.
Тим сел, и Потти подтолкнул ему телефонный аппарат.
– Прошу, не стесняйся.
Тим набрал номер отца и рассказал, что с ним все в порядке, что Хейне поддался, когда ему было представлено письмо, что он прибудет на поезде домой и тогда позвонит, если не будет слишком рано. Разговор он завершил словами:
– Я люблю тебя, папа.
Отец сказал в ответ:
– А ты знаешь, как я люблю тебя, сын. Я все передам тете Вер и дяде Ричарду. Теперь нам остается только ждать.
Тим повесил трубку и откинулся на спинку стула, в ожидании разговора оглядываясь по сторонам. Он чувствовал себя совершенно спокойно. Потти улыбнулся, набивая трубку, которую он взял из коробки на столе. Тим обвел глазами комнату.
– Хорошо быть дома, а? – сказал Потти, протягивая руку за спичками.
– Еще как. Вы представить себе не можете.
– Может быть, и могу.
Да, полковник Поттер, вы, вне всякого сомнения, можете, подумал Тим, и я чертовски этому рад, потому что, будь это иначе, неизвестно, в какую историю я бы вляпался.
Но он промолчал и посмотрел на часы. Хотелось бы успеть на поезд, но у него оставался час, и кроме того, как он догадался, у Потти есть что ему сказать. Однако до смерти хочется кофе, особенно теперь, когда земля под ногами перестала качаться, как это обычно происходит через час после высадки. Вероятно, Потти умел угадывать мысли, как и все остальное, потому что он нажал кнопку селектора и сказал:
– Глэдис, у нас тут парнишка, похоже, умирает от жажды.
Скрипучий голос ответил:
– Спиртное или кофе?
Потти поднял брови, вопросительно глядя на Тима.
– Господи, кофе, пожалуйста. Я плохо переношу морские путешествия, – объяснил он, – и мне нужно немножко времени, чтобы прийти в себя.
– Вы слышали, Глэдис. Кофе нам обоим.
Потти отключился. Он поднес спичку к трубке и исступленно дымил, пока наконец табак не затлел, хотя лучше бы, думал Тим, у Потти ничего не получилось. Клубы дыма пахли как тлеющие капустные листья. Принесли кофе. Глэдис, та самая женщина, которая сидела за конторкой внизу, нахмурилась и открыла окно в глубине комнаты.
– Какая гадость, правда, молодой человек?
– Хватит, Глэдис, – произнес Потти, страстно дымя. – Идите и займитесь своими списками.
Потти откинулся на спинку кресла и, кивнув на кофейник, сказал:
– Налей нам обоим, если не трудно.
Тим послушно выполнил просьбу и подтолкнул Потти приличного размера чашку с блюдцем, после чего сам сделал глоток. Потти заложил руки за голову и вперился в потолок. Тим тоже посмотрел наверх и обнаружил там водяной подтек.
Потти сказал:
– Ты слышал о ночи Длинных ножей? Когда Рём, лидер штурмовиков СА, и его соратники были убиты по приказу Гитлера, в связи с тем, что они приобрели слишком большое влияние и стали для него потенциальной угрозой?
Тим слышал об этом на вечеринке в Берлине. Тогда Хейне со своими дружками смеялся над этой историей. Они утверждали, что это выдвинуло СС на первый план, на ту позицию, которую теперь она занимает. Он кивнул.
– Видишь ли, дружочек, если бы у Рема была разведка, иными словами, агенты и шпионы, он мог бы предвидеть развитие событий на один шаг вперед и избежал бы пули. Именно так предотвращаются войны или, если дело до этого дойдет, выигрываются. Разведка, дружочек, – это магическое слово. Разведка – это сбор информации людьми, у которых есть соответствующие контакты. Эти смелые люди встают на пути зла. У них есть прикрытие и вера в дело, которому они служат. Люди, у которых могут быть полезные знакомства с кем-то, кто считает, что им должны. Люди, которые кажутся теми, кем они не являются.
Тим выпил кофе до последней капли. Потти смотрел на него сквозь клубы этого мерзкого табачного дыма. Ага, они добрались до сути дела. Да, Потти располагает сведениями, которые обеспечивают ему безопасность, но вроде бы не ради него самого. А у него, Тима Форбса, есть «полезное знакомство» с кем-то, кто считает, что ему обязаны, но назвать его, Тима, «смелым человеком» – это, черт возьми, слишком сильно сказано.
– Вы хотите сказать, что я – один из этих людей? Но вы, должно быть, шутите, – произнес он, подливая себе кофе. Потти продолжал смотреть в потолок.
– Есть ли что-нибудь, чего ты по-настоящему хочешь, Тим? Что я, по-твоему, мог бы сделать для тебя, чтобы ты хотя бы поразмыслил на эту тему?
