– А дальше?
– Там всё и увидишь…
Не понимаю пока, в чём тут подвох? Ну, трудная дорожка, но пробежать можно. Понятно, что не везде и не сразу…
– А что в этом такого сложного?
Инструктор защелкивает на мне пряжку.
– У тебя на спине – бесконтактный датчик. А в помещении стоят два полуавтомата.
Оглядываюсь. Нет, не вижу пока ничего.
– Не пялься, я их пока не задействовал. Это, что б ты знал, новейшая система самоподготовки. Лупит сантиметровой резиновой картечью. Так что пинок будет… хм-м-м… солидный. Наводится она медленно – но точно. Будешь ползти, как беременная черепаха, – не обессудь! Получишь по спине! Или пониже… это уж как повезёт! Так что – не хочешь ахать и охать – беги быстро!
Продолжая говорить, он неспешно выволакивает откуда-то ружьё и ставит его на сложную подставку. Это что-то типа полуавтоматической турели – я такую в интернете когда-то видел. Да и на некоторых объектах «Терра-групп», насколько я знаю, похожие устройства стоят. Делюсь своей догадкой со Степанычем.
– Верно говоришь! Есть тут в городе такие штуки. Только вот стоит в них уже совсем нешутейное вооружение. А вот это – уже чисто моё изобретение, сам собирал! Раньше-то наше начальство супротив него возражало сильно – мол, дюже штука жестокая! Так ить, обычная-то пуля – она куда как серьёзнее лупит! Однако ж, против этого возражений отчего-то нет… кроме, разве что Уголовного кодекса…
В его руках появляются желтые картонные гильзы – чем-то похожие на патроны к моему дробовику!
– Стандартный полицейский дробовик, – поясняет инструктор. – Только доработали его малость, он теперь ещё и самозарядным стал. Раньше-то мы КС-23
[18] использовали, но у него уж больно моща здоровенная. Это-то полегче будет, хоть сразу не убьёт. Ещё сможешь назад отыграть!
Ружьё заряжено, и он ставит на кучу кирпича точно такой же датчик, как висящий на моей спине. Прикрывает его толстой доской и отходит в сторону.
– Смотри!
И Степаныч щёлкает тумблером.
Мягко взвыли сервоприводы, и ствол медленно развернулся в сторону цели.
Секунда…
Бух!
А по ушам-то как дало! Инструктору пофиг, он наушники надел.
Картечь легла чуть ниже.
– Смотри, сейчас установка поправку сделает…
Бух!
Ого!
Бух!
Доска треснула и отлетела в сторону.
– Вот… Теперь имеешь представление, что с тобою будет, ежели станешь ползти, как беременный таракан.
Вот ни хрена ж себе и дернул же меня чёрт! Попасть на выучку к такому садисту? А с другой-то стороны… жить хочешь? Ну, так и не пищи! Если мне как-то и везло всё время до этого, то никто подобного везения в будущем не обещал!
– Не тушуйся, – уже мягче говорит Степаныч. – Эту дорожку я ещё три года назад обустроил. Была, знаешь ли, потребность кое-кого всерьёз погонять, да. Методика эта старая, дедами ещё опробованная, я только чуток своего добавил. Предки наши, они тоже особо не рассусоливали со своими курсантами, гоняли тех в хвост и в гриву! Зато, в бою те имели шанс! И нефиговый, скажу я тебе! Меня и самого так вот гоняли, как раз эти самые деды – а там, что б ты знал, те ещё волки попадались! Такие чудеса с пистолетом вытворяли! Эх…
Правда, бронежилет и стальной шлем с забралом он мне всё же выдал. И какие-то хитрые щитки на руки и на ноги – чтобы резиновая картечь не попереломала мне там всё первым же выстрелом.
– Но вот по полу тебе покататься всё же предстоит!
Двигайся быстро!
Это я усвоил почти сразу же. А также и то, что быстрое передвижение отнюдь не означает, что надобно скакать козлом по всяким препятствиям. Когда нога застряла в нагромождении каких-то железяк, картечь, ударившая совсем рядом, заставила меня буквально выскочить из зашнурованного ботинка! Повезло… затяни я шнурки как положено… Впредь будет урок – смотри под ноги!
А первый раз в плечо я заработал, пытаясь по-хитрому проползти вдоль шкафа. Садануло весьма чувствительно! Не учёл, баран, что это место хорошо простреливается!
– Чтобы куда-то выстрелить, надобно ещё добраться до того места, откуда можно стрелять! – резюмирует инструктор. – Желательно – живым! И сохранить при этом, хотя бы и в относительной целости, руки, ноги и голову.
Смотрит на меня и вздыхает.
– Хотя у некоторых она явно не тем концом приставлена.
А вечером я валюсь без сил на койку. Эти два весёлых садиста хоть кого доведут до нервного истощения! И даже во сне мне всю дорогу кажется, что я чего-то там прикручиваю или куда-то бегу. Встретив меня как-то поутру, Веремеев ехидно замечает, что, судя по моему внешнему виду, я только что вернулся с марафонского пробега. Да уж, сам бы он так побегал!
А мой старый знакомец, Иван, поясняет, что эта весёлая парочка доморощенных садюг в своё время преподавала в учебном центре подготовки спецподразделений. И только после его упразднения, в рамках очередной «оптимизации», попала на службу в городское УВД.
– Им до пенсии не так уж долго оставалось, вот и пихнули их сюда… дослуживать.
Что-то меня внезапно цепляет…
– Только этих?
Мой товарищ смотрит на меня с некоторым удивлением.
– Ну я слышал, что там ещё кто-то был. Но точно не скажу!
А интересный расклад получается…
Сегодня мы стреляли в первый раз. И вполне ожидаемо, что Степаныч остался этим недоволен.
– Твоё оружие – дробовик! Хреначь себе вдоль коридора и не переживай!
А то я и сам этого не знаю!
Зато на втором фронте меня удостоили скупой похвалой – удалось впервые пройти всю хитрую дорожку, ни разу не задев никакого сюрприза. Правда, майку после этого прохода можно было выжимать!
И снова день и ещё один.
– Учитывая твою странную везучесть, – задумчиво говорит Корней, – могу высказать осторожное предположение, что у тебя есть небольшой шанс прожить в этом бардаке ещё какое-то время. И не потерять при этом руки и ноги.
– А голову?
– Если тебе по собственной глупости или недосмотру чего-нибудь оторвёт, это значит, что она к тому времени уже не требуется, ибо не работает должным образом…
Вот же, мать его, напутственное пожелание! Не-е-ет, инструктором надо родиться! Ибо только врождённая желчность и язвительность могут сделать из обычного человека такого преподавателя.
А вообще – прав мужик!
Только сейчас понимаю, каким же я был самонадеянным лопухом! И ничем иным, кроме как везением, невозможно объяснить тот факт, что мои косточки сейчас не валяются где-то под забором.
