— Да, но мы все равно… одна семья. У него дивный сынишка и жена-француженка.
— Узнаю твой феминизм, я бы так не могла… А Джанет?
— Джанет выходит замуж, в Англии. Видишь, у меня уже скоро могут быть внуки.
Брикси недоверчиво присвистнула, пристально вглядевшись в спокойное лицо давней подруги:
— Таких юных бабушек не бывает. Это я…
И Брикси пустилась в долгий обстоятельный рассказ о своей суматошной жизни, где до сих пор главным оставалось ее физическое общение с Хаваншитой. Пат приготовилась выслушивать скучные истории о детях и проблемах, но Брикси, жадная до всяких проявлений жизни, говорила и о направлениях в современном телеискусстве, и о чисто технических и теоретических ошибках, которые, по ее мнению, бывали у Пат в передачах, о моде в музыке вообще и в кантри в частности, — но больше всего, конечно, об отношениях мужчины и женщины. И Пат с интересом слушала ее.
А через полчаса она, сама не зная почему, рассказала Брикси давнюю историю о любви забытого певца и рождении девочки Джанет.
* * *
Перелет был долгим, и где-то уже над Андами Брикси вдруг сказала:
— Знаешь, что-то мне немного не по себе. Конец седьмого месяца всегда такой тяжелый. Я, пожалуй, выберусь отсюда.
— Конечно, — заволновалась Пат. — Тебя проводить?
— Нет, я сама. — И Брикси вышла, со спины напоминая двадцатилетнюю девушку.
Прошло минут десять. Брикси не возвращалась. Пат тронула за плечо невозмутимо сидевшего впереди Шонку.
— Так бывает, — ответил он и сверкнул белыми зубами, сразу напомнившими Пат его отца, от которого в ее памяти только и остались ослепительные зубы, высокий рост да громкий счастливый смех при известии о рождении этого мальчика. — Мама сделает себе массаж, ей станет легче, и она вернется. Мы слишком много ходили по Каракасу.
Однако Брикси не вернулась и через пятнадцать минут. А когда Пат уже стала выбираться в узкий проход, ведущий в хвост самолета, из-за синих складчатых шторок, закрывавших санитарный отсек, раздался какой-то шум, и два человека в фундаменталистских шапочках втолкнули в салон отчаянно сопротивлявшуюся Брикси. Ее рот был заклеен скотчем, а руки — заломлены назад, что еще сильнее подчеркивало ее высокий живот. Пат машинально отшатнулась — еще до того мгновения, когда прямо ей в лицо оказался направлен короткий ствол «беретты».
— Всем оставаться на местах! Не двигаться! — Тренированное ухо Пат все же отметило, что голос звучал хорошим европейским английским. — Немедленно позовите пилота, ему будут предъявлены наши требования.
Салон сразу же наполнился истерическим женским визгом и плачем. Взяв себя в руки, Пат повернулась, чтобы отправиться за пилотом, понимая, что чем раньше станут известны планы террористов, тем больше времени останется у летчиков для решения и маневра. Но впереди нее по проходу уже несся длинноногий Шонка. Тогда Пат сделала единственное, что могла в этой ситуации: она повернулась прямо к вскинутым стволам и сделала несколько шагов к этим людям, которые держали несчастную Брикси.
— Только не волнуйся, слышишь меня, Брикси? Все будет хорошо. Ты поняла меня?
Брикси наклонила голову, но лицо ее заливал сероватый оттенок страха.
Крупными шагами к ним уже подходил второй пилот — высокий латиноамериканец в поношенной форме, но гордо заломленной фуражке.
— Ну? — хмуро спросил он, глядя на террориста сверху вниз. — Лейтенант Роборе слушает вас.
— Разворачивай самолет в Лабреа.
— Там невозможна посадка.
— Возможна. На юго-востоке есть прекрасное поле, мы тебе покажем. Отлично сядешь. Учти, при первом подозрении мы стреляем эту щенную сучку, а при втором… — Говоривший кивнул в сторону своего напарника, красивого мачо с томно полуприкрытыми глазами, стискивавшего заломленные руки Брикси. Тот, не выпуская женщину, достал из оттопыривающегося кармана гранату. — Видишь? И таких много. Мы разнесем вашу посудину вдребезги. Так что никаких переговоров и сигналов о помощи. Держи подругу, — обратился он к «мачо», — а я отправляюсь в кабину. — И, оттолкнув плечом стоявшую перед ним Пат, главный террорист, которого Пат назвала про себя коротышкой — он был значительно ниже ее, — ткнул стволом в грудь пилота.
Но лейтенант Роборе, похоже, был не из робкого десятка.
— Вы должны обещать мне, что в Лабреа пассажиры и команда будут беспрекословно отпущены, — твердо проговорил он.
— Катитесь куда хотите, если хватит бензина.
Они скрылись в пилотской кабине, а в салоне повисла тишина, от которой ломило голову и звенело в ушах. Пат лихорадочно соображала, что можно предпринять. В конце концов все не так страшно. Лабреа — известное место тайных исламистских лагерей, которые почти невозможно обнаружить в раскинувшейся на многие сотни миль сельве, но эти двое похожи скорей на простых уголовников, чем на восточных фанатиков… Если согласиться с их требованием, то все может еще закончиться испугом и несколькими часами под раскаленным солнцем в каком-нибудь необитаемом месте. От подобных размышлений Пат оторвал глухой стон Брикси.
— Что с тобой? — рванулась Пат. — Немедленно снимите скотч, вы же видите, ей дурно! — Брикси действительно стала оседать в руках «мачо».
— Да, такую корову на весу не удержать, — хмыкнул он и резко встряхнул Брикси.
— Немедленно отпустите ее!
— А ты готова ее заменить?
Краем глаза Пат увидела, что к ним по салону бежит Шонка, и это было по-настоящему опасно. Она не знала, как сейчас поведет себя мальчик, возможно, он бросится на террориста, защищая мать… Времени для размышлений больше не было.
— Да, конечно, я заменю ее. — С бешено колотящимся сердцем Пат подошла к террористу, спокойно и презрительно посмотрев на него. Он на мгновение оторопел, но тут же, словно опомнившись, схватил Пат за плечи и резко развернул ее. Лопатками Пат ощутила его твердую выпуклую грудь, а поперек своего живота — руку с гранатой.
— Даже приятно подержать в руках такую смачную гринго.
[37] Постой, что-то мне знакомо твое личико, — он развернул голову Пат к себе, обдав женщину запахом текилы и мятной жвачки. — Да неужто сама Патриция Фоулбарт, под чьи передачи мы выросли!? Вот повезло! Мне никто и не поверит, что я обнимал ее. — Он захохотал и нахально передвинул руки с ее плеч на грудь.
Пат прикусила губы. Лежавшая на полу Брикси, возле которой уже был ее сын, слабо пошевелилась и с помощью Шонки отползла к ближайшей стене, к которой привалилась спиной. Террорист длинно и грязно выругался. Мальчик с трудом оторвал скотч ото рта матери. Брикси несколько раз лихорадочно вздохнула и прошептала:
— Спасибо, Пат. — Ее щеки слегка порозовели. Шонка обнял мать и сверкающими, полными слез глазами взглянул на террориста, сквозь зубы презрительно процедив какое-то ругательство.
