— Ты поедешь в Трентон? — осторожно поинтересовался он, не ведая, что сам невольно направляет ее путь.
— В Трентон? Зачем? Ах да… — Джанет улыбнулась столь трогательной патриархальности. — Наверное, это будет самым разумным.
— Но, надеюсь, к пятнадцатому мая ты вернешься? Мне хотелось бы устроить твой последний девический день рождения.
Ни один мускул не дрогнул у него на лице при произнесении этого нелепого упоминания о девичестве, но Джанет искренне расхохоталась:
— Какая же ты все-таки прелесть, Хью!
Через три дня она была уже в доме на Боу-Хилл.
* * *
На этот раз ее отношения с Пат сразу попали в нужную колею. Сама Джанет объясняла это своим новым состоянием души, а Пат решила, что дочь наконец действительно повзрослела. Известие о предполагаемом замужестве Джанет приберегла до того времени, когда за столом собралась вся семья.
Стив, разумеется, оказался против, заявив, что даже от одного представления о том, что Джанет будет официально связана с Хью Хаскемом, его начинает захлестывать обида и протест. Жаклин посмотрела на девушку долгим туманным взглядом и уклончиво предположила, что этот брак по меньшей мере странен, странен в том смысле, что Джанет еще не прошла своего одинокого пути. И только Пат с присущей ей разумностью и твердостью одобрила его:
— Противиться естественному ходу событий ни к чему. Брак — отличная школа для женщины, тем более брак без ослепляющей страсти, как я понимаю. Что бы ты ни испытала в юности, замужняя жизнь неизбежно откроет в тебе новые, еще не известные тебе самой качества, и хорошие, и плохие. И чем раньше — в разумных пределах, конечно, — это произойдет, тем лучше и проще будет в дальнейшем. А что касается Хаскема, то Стив смотрит на него глазами американца, ну, или европейца. Для англичанина же Хаскем вполне нормален.
— Послушайте, — не выдержала и рассмеялась Джанет. — Мне уже двадцать два года, и я сообщила вам эту новость не для того, чтобы вы одобряли ее или запрещали мое решение. Я просто поставила вас перед фактом…
— Нет ничего глупее, чем факт, — проворчал в седые усы Стив.
— …а относительно дальнейшего развития событий я буду решать сама.
— Было бы замечательно, если бы ты решила положительно, — влез долго терпевший Фергус. — Тогда мы повеселились бы на двух свадьбах!
— Что? Неужели и ты нашел себе невесту, Ферг?
— Как тебе не стыдно говорить такие глупости, а еще доктор права! Милош женится!
Кровь бросилась в лицо Джанет. Милош, клявшийся ей не словами — телом! Милош, для которого она навек намеревалась остаться мадонной, вечной тайной любовью…
— Что за шутки? — Она недоумевающим взглядом обвела всех, но все почему-то промолчали, отводя глаза. — Ну хорошо. В общем-то я приехала ненадолго, только чтобы рассказать вам о моем замужестве и купить кое-что для венчального наряда. День-два по магазинам — и обратно.
— Разве ты не останешься на свой день рождения? — совсем расстроился Стив.
— Нет. Меня ждет Хаскем. Да я и сама хочу поторопить его со свадьбой, чтобы летом уже отправиться куда-нибудь в Австралию или в ЮАР. — Голос Джанет был сух и решителен.
А ночью она впервые за долгое время плакала, сама не понимая — или не желая понимать — о чем.
* * *
Но «день-два» растянулся на неделю, потому что Пат попросила дочь помочь ей с юридической стороной дела об одной женской организации Австрии, представительница которой гостила сейчас на Боу-Хилл. Обычно Пат занималась такими вещами сама, за долгие годы поднаторев в них не хуже опытного адвоката, но сейчас она торопилась, улетая в фольклорную экспедицию в Акре — глухой, малонаселенный штат Бразилии. Вместе с тем ей хотелось посмотреть, насколько профессионально Джанет разберется в незнакомом ей вопросе.
Ко всеобщему удовольствию, Джанет решила вопрос быстро и грамотно, и вечером перед утренним вылетом Пат, приняв несколько назойливую благодарность фрау Грох, осталась наконец вдвоем с дочерью.
— Ты собираешься венчаться в настоящей фате, длинной и с флер-д-оранжем? — неожиданно спросила Пат.
— Наверное, да.
— Но лучше не мечтать заранее, поверь мне. Пусть лучше все будет так, как будет, — вдруг горько заметила Пат, вспомнив свою бирюзовую тунику на торчащем животе вместо сливочной пены кружев. — Мне действительно нравится твой Хаскем, во всяком случае, по твоим рассказам. В нем есть воля — редкое качество для современных мужчин, которые живут если не капризами и порывами, то иллюзиями и маниями. Богатства, собственной неотразимости, сексапильности, власти… Часть из них добивается своего, но очень редкий достигает этого с помощью собственной воли. А недостатки, даже пороки? Что ж, они есть у всех. Их исправление во многом в твоих руках. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива, Джанет, не потому, что ты досталась мне такой ценой, а просто потому, что женщина, особенно настоящая женщина, как ты, должна быть счастлива по самой своей природе.
— Мама! — неожиданно всхлипнула Джанет и прижалась к Пат так, как, может быть, никогда не прижималась в детстве. — Мамочка!.. Ой, а это у тебя откуда? — За плечом Пат на ее строгом рабочем столе Джанет увидела так знакомые по Ноттингему белые шелковистые листья качфлая.
[36]
— Ах, это! Это я привезла с собой в тот раз, когда умер папа. Он так любил их и, помню, не позволял Селии даже дотрагиваться, не говоря уже обо мне.
— Но, мама, — удивилась Джанет, как настоящая ведьма, искренне верящая во многие предрассудки, — нельзя брать растения на память об умершем, разве ты не знаешь? Это плохая примета!
— Да, ты у нас настоящий доктор права! — засмеялась Пат. — Пойдем лучше заберем Стива с Фергом, которые по случаю вашингтонской выставки Жаклин одни, и отправимся куда-нибудь в Салем. Я так давно не ужинала среди своих.
Джанет натягивала на себя что-то уж совсем прозрачное и облегающее и с удовольствием осматривала в зеркале свое порочно-девическое тело, когда-то так верно угаданное смуглым танцующим юношей…
— Да, мама, а почему все так странно отреагировали на мой вопрос о женитьбе Милоша?
— Потому что в ней нет ничего хорошего.
— То есть?
— Он женится на женщине, которой за сорок, талантливой ученице профессора Вирц. Бедный мальчик, он совсем запутался. — И что-то похожее на слезы сверкнуло в карих, умело подкрашенных глазах. — А теперь пойдем, а то скоро станет совсем темно и холодно.
__________
Наутро после отъезда Пат, летевшей каким-то очень длинным и сложным путем сначала в Каракас, потом в Лиму и только оттуда — через горы к устью Пуруса, Джанет тоже стала собираться. Мысль о Милоше не давала ей покоя и жгла раскаленным железом обиды. О, если бы он женился по любви, это было бы простительно, — но так, может быть, с отчаяния, может быть, назло, может быть, вообще из каких-то непонятных ей движений его славянской души! Что ж, в таком случае она непременно увидится с ним, но только уже в виде миссис Хью Хаскем, и он прочтет на ее лице то, чего сумела она достичь в науке и в обществе, а по ее звучащему даже под одеждой телу догадается и о том, в какие бездны ей довелось спускаться, каждый раз возрождаясь снова. И несмотря на то, что Джанет прекрасно сознавала наивность подобного рода мечтаний, она все же радовалась им, как лишнему доказательству того, что душа ее снова обрела способность по-настоящему жить, а не млеть в отраженном мире кривых зеркал.
