Оэн, который едва не подпрыгивал от нетерпения, вдруг сник.
– Спасибо, миссис Джеральдина Камминс, только Док велел мне защищать маму и помогать ей.
– Когда мама выбирает платья, лучшее, что может сделать маленький мальчик, – это занять себя игрушками и сладостями, – последовал ответ.
Оэн взглянул на меня с надеждой и сомнением.
– Ступай, Оэн, развлекайся. Я не пропаду, – заверила я.
Чуть не ляпнула: «Мне уже не страшно». Вот навела бы на ненужные мысли эту миссис Джеральдину Камминс!
Оэн, ведомый подругой Бриджид, удалялся от меня. Я успела увидеть, как он вынул часы. По его мимике поняла: он взахлеб рассказывает о приключении в ломбарде. Окликнуть Оэна, позвать назад. Нет, нельзя.
Раздался звонкий голосок:
– Давайте приступим, миссис Галлахер!
Беатрисе Барнс явно не терпелось показать, на что она способна как сотрудница столь шикарного магазина.
– Просто Энн, – поправила я.
Мы пошли по рядам; я перечисляла необходимые вещи, сообщала о своих цветовых предпочтениях и косилась на ценники. Отметила, что за повседневное платье придется выложить около семи фунтов. Беатрисин щебет о модных новинках, вечерних туалетах, домашних платьях, зимних и летних принадлежностях гардероба, а еще о шляпках, туфлях и сумочках чем дальше, тем неуклоннее ввергал меня в отчаяние. Я даже почувствовала дурноту.
– Вам также понадобятся сорочки, корсеты, панталоны и чулки, – подытожила Беатриса заговорщицким шепотом, хотя в зале мы были с ней одни.
– Да, разумеется.
Я решила, теперь можно и даже нужно малость приврать, и добавила:
– Видите ли, я долго была нездорова. Очень долго. Не знаю, какого размера мне сейчас нужны вещи, и с трудом представляю, что нынче в моде. Я даже… не уверена… относительно всяких женских мелочей. – Тут мои глаза совершенно естественно наполнились слезами. – Помогите, пожалуйста. Только прошу учесть, что полный гардероб мне не по средствам. Я могу потратиться лишь на самое необходимое.
– Не беспокойтесь, я всё понимаю, – отвечала Беатриса. В знак особого доверия, возникшего между нами, она даже погладила меня по плечу. – Сейчас мы пройдем в примерочную. Насчет размеров я редко ошибаюсь. А наряжаться – это ведь так приятно, не правда ли?
Она оставила меня на пару минут, а вернулась с целым ворохом чего-то шуршащего, белого, оборчатого.
– Прямо из Лондона! Панталоны до колен, искусственный шелк. У нас также имеются корсеты новейшего фасона. Они очень удобны, поскольку шнуровка расположена спереди, – промурлыкала Беатриса.
Эх, а как славно было с утра влезть в трикотажные тренировочные штаны, натянуть майку и устроиться на диване с ноутбуком! Я сглотнула и отвела глаза, чтобы Беатриса не прочла во взгляде панический ужас.
«Искусственный шелк» оказался привычной вискозой. Интересно, после стирки не сядет? Впрочем, моя ли это забота? Я напялила корсет – не столь кошмарный, как тот, из сундука; с такой шнуровкой я бы, пожалуй, и самостоятельно справилась. По бокам корсет имел пышные кружева. Предполагалось носить его под длинную сорочку с квадратным вырезом. Поддержки бюсту эта сорочка почти не обеспечивала, но по тактильным ощущениям она мне понравилась – мягкая ткань, удобный крой. Затем я надела панталоны и посмотрелась в зеркало. Что ж, могло быть и хуже.
Беатриса принесла синее платье прямого кроя с горловиной-каре и рукавами до локтя из другой, прозрачной ткани. Подол, расширяясь книзу, волнующе касался лодыжек. Широкий кушак позволял подчеркнуть талию. Беатриса даже причмокнула.
– Цвет определенно ваш, и фасон тоже. С драгоценностями вы сможете надеть это платье на званый ужин, без драгоценностей, дополнив шляпкой, – в церковь. А шляпка сюда подойдет розовая – вон она висит, видите?
Далее я примерила две блузки из хлопка, розовую и зеленую. У обеих было по три пуговицы спереди, отложной воротник и V-образный вырез; обе годились к длинной серой юбке, которую Беатриса назвала основой гардероба. За блузками последовали два домашних платья – персикового оттенка и белое в коричневую крапинку. Оба имели глубокие карманы, длинные узкие рукава с манжетами и круглый вырез под самые ключицы, а также хитрую особенность: юбка длиной до щиколоток крепилась к лифу посредством шнуровки. Водрузив на меня соломенную шляпу с цветами и кружевом в персиковых тонах, Беатриса объявила, что я образчик вкуса. К моим покупкам она добавила две шали – нежно-зеленую и белую, а на попытки протеста отрезала:
– Вы ведь родились и выросли в Ирландии, верно? Должны знать, что ирландка без шали обойтись не может.
И это был не конец! Беатриса принесла длинное шерстяное пальто и угольно-черную шляпку с черными розочками и шелковыми лентами. Как бы невзначай она обронила, что фасон шляпки называется «клош». В отличие от соломенной шляпы, которая сидела на голове неловко, как абажур, шляпка-клош плотно закрывала затылок и уши, придавая моему лицу кокетливое выражение. Мне это настолько понравилось, что я даже не стала снимать новую шляпку.
Покупок между тем скопилась уже целая гора. Я выбрала четыре пары чулок, туфли-лодочки из коричневой кожи, черные туфли с перепонкой и черные теплые ботинки. Для прогулок и домашней работы, решила я, вполне сгодятся старые ботинки другой Энн Галлахер. Напряглась на словосочетании «домашняя работа». Какая конкретно деятельность здесь подразумевается? Чем занималась женщина в 1921 году? В Гарва-Глейб полно прислуги, однако Томас обмолвился, что нуждается в ассистентке. Уж конечно, ассистировать Томасу я смогу и в старых ботинках.
От подсчетов голова разболелась. Чулки – фунт за четыре пары, туфли – по три фунта за пару. Шали – по три фунта за штуку. Домашние платья – по пять фунтов, ботинки и синее платье – по семь, сорочки и панталоны – по одному, серая юбка – четыре фунта. Каждая блузка – два с половиной фунта, корсет чуть дороже, шляпы стоят столько же, сколько домашние платья, а пальто – целых пятнадцать фунтов. В общем, на девяносто фунтов я точно разорилась, а еще надо купить туалетные принадлежности.
– Вам не обойтись без вечерних туалетов, – твердила Беатриса. – Как минимум двух. Потому что доктор Смит регулярно устраивает приемы для представителей почтенных фамилий. – Она вдруг нахмурилась, да так, что гладенький лобик прорезала поперечная морщинка. – Я чуть не забыла об украшениях! В нашем магазине есть отличные имитации бриллиантов и жемчуга.
Я помахала рукой с кольцом-камеей, указала на сережки.
– Полагаю, это лучше «отличных имитаций». Беатриса прикусила губу, но быстро оправилась.
– Еще вам нужна сумочка. Впрочем, ее можно и в следующий раз выбрать. Осенью вам понадобится другой шерстяной костюм. – Она сделала логическое ударение на слове другой, косясь на серо-коричневое безобразие, в котором я вошла в магазин. – Потому что этот вам… как бы это сказать… не очень к лицу. Да и к фигуре тоже. И он немодный…
