Жрец уже сложил вещи в сумку. Порошок лежал в глиняной плошке.
— Ты слышала, что должна делать? — спросил ее Тусет.
Служанка кивнула.
— Когда проснется, поить вином со щепоткой волшебного порошка.
— Это просто лекарство и никакого волшебства, — улыбнулся жрец, вставая. — Я скажу, чтобы тебе принесли циновку и какое-нибудь одеяло. Девочкам в твоем возрасте вредно спать на голых досках.
Ночью больной просыпался три раза. Дремавшая в уголке Айри просыпалась, мешала лекарство с вином, подносила плошку к спекшимся от жара губам. Гребец с жадностью выпивал и опять проваливался в забытье.
Под утро поднялся ветер, и судно заплясало на волнах, подобно пьяному матросу, возвращавшемуся из кабака. Айри с позеленевшим лицом чувствовала, как желудок то и дело прыгает куда-то в глотку, несмотря на то, что девочка делала отчаянную попытку удержать его содержимое внутри. Но на этот раз, кажется, тошнота стала совершенно нестерпимой. Айри пробкой выскочила на палубу и под дружное ржание команды выплеснула в море вино и желчь.
Опираясь на посох, подошел жрец.
— Как там больной? — спросил он, хватаясь рукой за борт.
— Кашляет, — пожала плечами девочка, и ее вновь скрутило в жестоком приступе морской болезни.
Тусет покачал бритой головой.
— Пойдем, у меня есть то, что и тебе поможет.
— Правда? — с безумной надеждой спросила Айри, и, получив утвердительный кивок, схватила его за руку.
Вдвоем они быстро добрались до трюма. Гребец уже не лежал, а сидел, прислонившись спиной к переборке.
— Мой добрый маг, — хрипло проговорил он, увидев Тусета, и тут же зашелся в кашле.
Жрец присел рядом, положил ему руки на плечи и одним движением стащил гребца на пол.
— Тебе нужно лежать, — сказал он в ответ на протестующий жест.
— Отрабатываешь проезд? — криво усмехнулся раб. — Боишься, что Нарон выбросит тебя за борт?
— Это вряд ли, — спокойно возразил Тусет. — Я еще не все заплатил.
— Тогда чего ты так стараешься, спасая мою никчемную жизнь?
— Любая жизнь на что-то да сгодится, — сказал жрец, разбинтовывая ему руку.
Рана покрылась темно-красной коркой, кожа вокруг побледнела.
— Если ты сегодня такой разговорчивый, значит, мое лекарство действует, — улыбнулся он, раскрывая шкатулку.
— Лучше бы ты дал мне яд, — вздохнул гребец, глядя, как старик ловко втирает в кожу на груди маслянистую, приятно пахнущую жидкость.
Раб закашлял. Жрец отстранился, терпеливо пережидая приступ. Едва пациент затих, лекарь вновь продолжил растирать ему грудь, что-то негромко бормоча и причмокивая губами. Гребец опять закашлял. Так продолжалось до тех пор, пока больной не закрыл в изнеможении глаза, измученный непрестанным кашлем. Тусет удовлетворенно кивнул и закрыл шкатулку.
Айри, испуганной мышкой сидевшая в углу все время процедуры, несмело проговорила:
— А как же я, господин?
— Прости, я совсем забыл, — покачал головой жрец и, покопавшись в сумке, достал коричневый, полупрозрачный камень величиной с воробьиное яйцо. Отряхнув налипшие соринки, Тусетт протянул его девочке.
— Вот возьми. Держи во рту, пока не растает.
Та с сомнением посмотрела на странный предмет, но тут корабль вновь пополз вниз с очередной водяной горы, и Айри, не задумываясь, сунула камешек в рот, который тут же наполнился сладкой слюной.
— Что это? — спросила девочка, жмурясь от удовольствия, но жрец уже ушел.
Больше всего это походило на мед, пробовать который ей приходилось считанное количество раз, но кроме этого чувствовался аромат цветов, винограда и еще чего-то ужасно вкусного. Айри лежала на сложенном одеяле с закрытыми глазами и наслаждалась.
— Эй, девчонка, — позвал ее раб. — Помоги мне сесть.
Служанка с сожалением посмотрела на гребца и не двинулась с места.
— Господин велел лежать.
— Помоги, я сказал! — рявкнул раб, делая попытку приподняться.
Девочка пожала плечами.
— И не подумаю.
— Ах ты, маленькая дрянь! — мужчина попытался до нее дотянуться, но Айри без труда отбила слабую руку.
— Лежи.
— Вот, вошь мелкая, — оскалился гребец, потом поморщился. — Отлить мне надо. Поняла?
Девочка подала выщербленную деревянную чашку.
— Валяй, я отнесу.
Облегчившись, мужчина резко подобрел.
— Как тебя угораздило попасть в служанки к магу? — спросил он, повернувшись на бок. — Не похоже, что ты из келлов.
Гребец назвал соотечественников Айри именем, принятым среди других народов.
— Я из Нидоса, — буркнула девочка.
— Маг тебя купил? — продолжал расспросы мужчина.
— Взял у солдата, — так же неохотно ответила Айри. — Он меня в порту поймал.
— Воровала?
— Ага.
— Ты из крысят или шакалов? — гребец безошибочно назвал две самые известные портовые банды малолеток.
— Я сама по себе, — пожала плечами девочка.
— Чем же ты магу так приглянулась? — похабненько усмехнулся раб.
— Я келлуанский знаю! — резко ответила Айри и, смутившись, добавила. — Немного.
— Откуда? — уже всерьез удивился больной.
— Одна женщина научила.
Гребец понимающе кивнул и откинулся на импровизированную подушку.
— Сирота? — спросил он после недолгой паузы.
— Да.
— Давно?
— Три года.
— И за это время не пристала ни к одной из банд? — не на шутку удивился мужчина.
— Сначала я у Шило жила, — стала рассказывать девочка. — Но год назад ее убили в драке.
— Слышал о ней, — уважительно проговорил раб. — Серьезная воровка была.
— Так ты что… из наших? — удивилась Айри.
— Нет, не из ваших, — передразнил гребец. — Просто кое-что знаю.
Айри пожала плечами и замолчала.
— А кто Шило убил? — спросил раб.
— Тебе что за дело? — скривила губы девочка. — Меня выспрашиваешь, а сам про себя еще ни слова не сказал. Я даже не знаю, как тебя зовут.
— Прокл Пелосец, слышала про такого? — усмехнулся гребец.
— Может и слышала, — пожала плечами девочка. — Нидос город большой.
— Мне отец оставил в наследство дом, два корабля, — с грустью проговорил раб. — И целый сундук денег.
— Что-то ты не похож на богача, — скептически поморщилась Айри.
