Оно приближалось, негромко бормоча себе под нос:
— Опять собака провалилась. А я говорил! Я предупреждал. Давно надо было эту дыру засыпать. Никому ничего не надо.
За спиной глухо закашляла Айри, а сторож уже в трех шагах.
«Уйти не успеем, — понял Алекс. — Заорет, весь город поднимет. Будет, как вчера».
Юноша вытащил меч, шагнул за угол и быстрым движением ткнул человека в грудь. Тот выронил факел, утробно икнул и завалился назад. Александр вытер клинок о спутанные, сальные волосы и прислушался. Из окон тюрьмы доносились негромкие голоса.
«Пора сматываться», — возвращая клинок в ножны, подумал он.
Айри прокашлялась и теперь вовсю терла глаза.
— Пошли, — скомандовал юноша, беря её за локоть и помогая подняться.
— Кто там? — спросила она.
— Уже никого, — буркнул Алекс, заметив, что спутница морщится и прихрамывает. — Показывай дорогу.
С этими словами он взял её на руки и перебросил через плечо.
— Туда! — с трудом повернув голову, махнула рукой Айри.
Пробежав пару сотен метров по запутанным улочкам, Александр поставил её на ноги и спросил:
— Что сказал Тусет?
— Он спятил! — ответила молодая женщина, с болезненной гримасой потирая ногу.
— Не понял? — юноша стащил с головы черный капюшон.
— Бормочет какую-то чушь о червяках, геданах и о грозном Мосайхе.
— Разве он не говорил, как нам его освободить? — удивился Александр.
— Нет! — Анукрис закашлялась и замахала руками. — Тусет не велел ни в коем случае этого делать!
— Почему? — не на шутку удивился Алекс. Это как-то не походило на жреца.
— Сказал, что слишком стар, и много видел, чтобы бояться смерти.
— Но мы же должны что-то для него сделать?! — вскричал юноша.
Молодая женщина подняла плохо различимое в темноте лицо.
— Если у нас получится разоблачить заговор, Тусет просил сделать ему циир и положить в гробницу Нефернут.
Парень вздохнул.
— Рассказывай по порядку.
— Пойдем к каналу, — махнула она рукой. — А то еще мождеи припрутся.
Признавая справедливость этих опасений, Александр кивнул.
— Я провожу тебя до дома.
Похромав немного, спутница постепенно «разошлась». Тюрьма осталась далеко позади, и с той стороны пока не доносилось ни звука. Хотя парень прекрасно знал, сколь хрупка и ненадежна эта тишина.
Усевшись на склон у самой ограды, Айри взяла его под руку и, прижавшись плечом, заговорила:
— Тусет точно спятил, хотя я сначала не поняла. В саму темницу не попасть, там слишком узко, и каменная плита мешает. Я стала его звать. Он так испугался!
Молодая женщина нервно хихикнула и прижалась еще теснее.
— Решил, что это духи тех, кого там мучили, пришли за ним. А когда узнал, обрадовался и даже заплакал…
— Документы, — напомнил Алекс.
— Ты же сам велел подробно! — обиделась Анукрис.
— Хорошо, — юноша посмотрел на небо. Судя по звездам, до рассвета еще пара часов. Время есть.
— Тусет спрятал их в посохе!
Юноша вспомнил эту палку. Высотой чуть выше человеческого роста. Диаметром в сантиметр снизу, где медный наконечник, он постепенно расширялся до трех — четырех наверху, где располагалась грубо вырезанная голова кобры. Плотное серо-коричневое дерево с тремя или четырьмя поясами иероглифов.
— Он сказал, что там спрятан донос Минхотепа и записка Аппия Тулла Апера к наместнику.
— Кто такой Апий Тулл?
— Нидосский богач, — выковыряв из носа ком грязи, разъяснила Айри. — Один из самых богатых и самый скупой. Про него куча анекдотов ходит.
— А где посох? — поморщился Александр.
— Наверное, в храме, — пожала плечами спутница. — Это же один из знаков второго пророка.
— Послушай! — встрепенулся он. — Если эта вещь старинная, то жрецы должны знать о тайнике в ней!
— Нет, — покачала головой молодая женщина. — Посох или кладут в гробницу пророка, или передают по наследству.
— Это как?
— Когда жрец перестает быть пророком, он отдает свой знак приемнику, — терпеливо пояснила она. — Тусет так его и получил. Его предшественника перевели в столичный храм живого бога, жизнь, здоровье, сила.
— Все ясно и понятно, — юноша посмотрел ей в лицо. — Но с чего же ты решила, что он спятил?
— Да ты послушай, что он дальше понес! — Айри положила ему на плечо подбородок. — Про гедан, время которых ушло не начавшись. Потом стихи про червяков начал читать.
— Стихи?! — Александр отстранился.
— Ага, — она кивнула. — Раз пять повторил, велел запомнить обязательно.
Молодая женщина полуприкрыла глаза.
У нас сотни лиц и десятки имен,
Мы те, кто идет вам на смену.
Ваш мир умирает, мы черви на нем,
Незримо творим перемены.
— Весело, — поежился юноша. — Это все?
— Еще нет, — ответила Анукрис, не опуская с него лучистых глаз. — Тусет сказал, что спасти всех нас может только Птаххотеп.
— Кто такой?
— Придворный Келл-номарха. Он вроде старший писец визиря или еще кто. Он когда-то вместе с Тусетом служил у грозного Мосайха.
— Ну и где нам его искать?
— В Амошкеле, — она пожала плечами.
— Похоже, Тусет действительно спятил, — вздохнув, согласился Александр, обняв спутницу за талию. — До столицы еще добраться надо. Кто нас к нему пустит?
— Вот и я говорю! — Айри провела по его щеке грязным пальцем. — А он одно твердит: «Передайте Птаххотепу, что наследники гедан обещали отомстить всем, кто ересь их предков искоренял».
— Так нам и поверят! — фыркнул юноша.
— И я то же самое ему сказала! — неизвестно чему обрадовалась молодая женщина. — Тогда Тусет посоветовал попросить жрецов вскрыть гробницу Мосайха. Он говорит, что черви отомстили ему после смерти.
«Вот блин, — с раздражением подумал юноша. — Червяки, гробницы, наследники! Прямо какое-то безумное женское фэнтези получается».
— Что делать, Алекс? — спросила Айри, пытаясь сесть к нему на колени.
Парень с сожалением пресек эти попытки и встал.
— Тебе пора. Не дай… Вдруг супруг хватится.
Она вздрогнула, как от удара. Не обращая внимания на реакцию, Александр продолжал.
— Пусть Мерисид точно узнает, где этот самый посох хранится в храме. Зачем это нужно, ей не говори. Вообще молчи о том, что было сегодня ночью…
