Теперь, когда Мерисид сбежала, можно рассчитывать только на себя. «Нужно во что бы то ни стало встретиться с Алексом, — решила молодая женщина, подставляя голову под струю теплой воды. — Но только как это сделать?»
Все время, пока Самхия умащала её тело маслом и наносила макияж, госпожа думала только об этом.
Не заметив в обеденном зале супруга, она с удивлением спросила:
— Господин еще не проснулся?
— Нет, госпожа, — ответила служанка. — Он ругается и дерется. Может, вы разбудите его сами?
— Думаешь, он не станет драться со мной? — фыркнула Анукрис. — Пусть спит, сколько влезет.
И с аппетитом стала уплетать сочную, сладкую дыню.
— Самхия, ты знаешь, где кладбище храма Баст?
— Да, госпожа.
— Ты там была когда-нибудь?
— Давно, госпожа, — девушка пожала плечами.
— Там моя тетя похоронена, — хозяйка встала из-за стола и посмотрела на свои перепачканные руки.
Догадливая служанка тут же подала чашку с водой.
— Я давно вернулась в Абидос, но так и не навестила её могилу, — вздохнула Анукрис. — А ведь она единственная родственница, которую я помню кроме мамы. С тех пор, как начались эти преступления и убийства…
Молодая женщина поежилась.
— Все это очень страшно. Я хочу принести жертву на могиле тети. Пусть её добрая душа попросит у Осирса милости для всех нас.
— Кому это здесь нужна милость? — голый Небраа стоял, тяжело опираясь о дверной косяк, и, морщась, тер ладонью отвисшее брюхо.
Запахло перегаром и мочой.
— Нам всем не помешает защита и помощь богов, — глядя на него, Анукрис с трудом удерживалась от брезгливой усмешки. — Или ты можешь обойтись без их помощи?
— Я не могу обойтись без ванны! — рявкнул Небраа. — Почему меня никто не разбудил? Солнце уже высоко! Бездельники! Лентяи!
— Ты не просыпался, размахивал кулаками и грозил всех убить, — спокойно ответила жена, и отвернувшись, взяла с блюда булочку.
— Самхия! — махнув рукой, скомандовал грозный супруг. — Мыться!
— Вода уже остыла, господин, — испуганно пискнула служанка, вызвав бурю ругани, угроз и стенаний.
Анукрис отпустила несчастную девушку готовить ванну господину, а сама пошла в сад за слугами.
Привратник и садовник вынесли из спальни Небраа мокрую постель и замочили белье в воде со щелоком. Пока другая служанка, не срывая отвращения, отмывала загаженный пол, госпожа зажгла в комнате жаровню с ароматной смолой.
Чистый, умащенный благовонным маслом супруг сидел за столом, хмуро прихлебывая пиво и отодвинув на другой конец стола плетеное блюдо с румяными булочками.
— Ты хочешь навестить могилу тетки? — грубо спросил он.
— Это давно надо было сделать, — ответила молодая женщина. — За всей этой суетой с покупкой дома и замужеством, я совсем забыла о ней. Потом начались все эти убийства! Да хранят нас бессмертные боги!
Она набожно подняла глаза к потолку и почесала мизинцем уголок глаза.
Муж хмыкнул, взяв с подноса булку, понюхал и, морщась, вернул обратно.
— Лучше пригласить жреца-чтеца, он бы сделал все, как надо.
— Вряд ли он пойдет, — покачала головой Анукрис. — Если только обратиться в храм Себера…
— Не вздумай! — нахмурился Небраа. — Узнает первый пророк, выгонит меня на улицу. Как тогда жить будем?
Он все же откусил кусок булки.
— Может быть, как-нибудь попозже, когда вся эта история забудется.
— Вот поэтому я хочу просто навестить могилу тети и принести там жертву. Поставлю миску каши, положу лепешку. Почитаю молитву, которой она меня научила. Пусть душа тети знает, что я помню о ней, и попросит светлого Осирса помочь нам пережить это тяжелое время.
— К кладбищу Баст придется идти мимо нашего храма, — напомнил супруг. — Как бы беды не случилось.
— Я поплыву на лодке, — сказала Анукрис. — По каналу доберусь до храма Баст, а там недалеко и до кладбища.
— В тех местах давно никто не живет, — покачал головой Небраа, к нему, наконец, вернулся аппетит. — Говорят, там видели гиен и даже львов. Подожди праздника Баст, когда на кладбище будет побольше народа.
— Но до него почти целый месяц! — ужаснулась молодая женщина. — И я же пойду туда днем, и не одна. Если ты позволишь — возьму с собой Гебмоса.
Заметив огонек ревности в маленьких, красных глазках Небраа, торопливо добавила:
— И конечно Самхию.
— Отправляйся, — кивнул тройным подбородком супруг. — Только эти мешочки на грудь не надевай, а то тебя все сразу узнают.
— Как прикажешь, — покладисто согласилась Анукрис.
Теперь нужно найти предлог, чтобы заглянуть в храм Баст, но перед этим предупредить Алекса, что она не одна.
«Что-нибудь придумаю, — решила молодая женщина. — Нидосцев обманывала, и этих простаков как-нибудь обдурю!».
Александр резко махнул мечом, присев на колено, сел на шпагат, перевернулся на спину, вскочил на ноги и нанес еще пару ударов по воображаемому противнику.
«На солнышке, конечно, в нем жарковато, — подумал он, раздеваясь. — Но это же вечерний наряд».
Юноша аккуратно сложил ниндзячий костюм, полюбовавшись на свою работу, и убрал его в сундук.
Одежка вроде получилась. Движения не сковывает, нигде ничего не висит, и фасончик приятный. Светлана Александровна могла бы гордиться своей ученицей. Алекс выпил свежей колодезной водички и посмотрел на голубое небо.
«Интересно, у них тут вообще дождей не бывает? Или все же иногда капает?» Жаль задать этот вопрос некому. Мерисид теперь появится не скоро. По его расчетам продуктов должно хватить еще дня на три-четыре, и если прекрасная танцовщица не приплывет, придется переходить на рыбу или делать вылазки в город.
Вчера вечером он обследовал двор за храмом. Когда-то здесь было множество складов, сараев и кладовок. Жили слуги и танцовщицы. Теперь камыш на крышах превратился в труху, жерди и дверные коробки уволокли хозяйственные горожане. Остались только толстые глинобитные стены, образовавшие своеобразный лабиринт. Очень подходящее место, если потребуется сбить со следа погоню или прибить кого-нибудь из-за угла. Исследуя, Александр едва не свалился в полузасыпанный подвал, кишевший скорпионами.
Передернув плечами от неприятного воспоминания, он уселся в тени стены и размотал повязку. Рана на животе заживала стремительно, и юноша чувствовал себя почти здоровым. Сегодня он занимался уже по полной программе, но кровь по краям раны так и не выступила. Еще несколько дней и Алекс вновь, что называется, «войдет в форму».
Александр так привык к окружавшей его тишине, нарушаемой только ветром да редким вороньим карканьем, что поначалу не разобрал звук человеческих голосов. Он резко вскочил, напряженно прислушиваясь. На храмовом дворе кто-то был.
