Сбросила она богатые одежды, шагнула в воду. Но едва коснулись нежные ступни прохладной воды, как почувствовала женщина удар по плечам. Спихнула её ведьма на глубину и крикнула:
– Быть тебе отныне белой уткой!
Свершив злодеяние, ведьма приняла облик молодой царицы, нарядилась в богатые одежды и пошла в покои – царя дожидаться. Скоро звон подков послышался, собаки залаяли, и выбежала ведьма навстречу всадникам, бросилась царю на шею, стала целовать его. В великой радости не заметил царь подмены, не угадал, что не милую жену держит в объятиях, а злую ведьму.
А бедная Белая Уточка всё плавала за каменными стенами, а когда срок пришёл, отложила на берегу три яичка. Однажды утром вывелись из яичек птенчики – две пушистенькие ладненькие уточки да селезень-заморыш. Стала Белая Уточка растить своих птенчиков. Плавали они в пруду, золотую рыбку ловили. А то выберутся на берег, ходят вперевалочку, пёрышки чистят и крякают: «Кря! Кря!» Предупреждала Белая Уточка:
– Берегитесь, дети мои! Живёт во дворце злая ведьма. Погубила она меня, и вас не помилует. Играйте в пруду да на лужке, а к дворцу не приближайтесь.
Не слушались утята матери. Заигрались однажды и не заметили, как под самые дворцовые окна забежали. Учуяла их ведьма, узнала, зубами заскрипела от ярости, но прикинулась добренькой. Заманила она утят к себе в покои, приласкала, сладостями угостила и спать уложила на мягкую подушку. А сама пошла на кухню, приказала ножи точить, огонь разводить пожарче, котёл наливать пополнее.
Вот через некоторое время две уточки накрыли братца своими крылышками, чтоб тепло ему было, да и заснули. А селезню-заморышу не спится. Настала ночь, подкралась ведьма к двери и спрашивает:
– Спите ли вы, уточки, спите ли, малюточки?
Отвечает селезень-заморыш за себя и за сестриц:
Нет, не спится нам, ох не спится нам!
Ножи точатся – искры сыплются!
Закипит вода, забурлит ключом —
Нам конец тогда, все втроём умрём!
– Не заснули до сих пор, – с досадой пробормотала ведьма.
Прошлась она по залам, по галереям, – снова к двери приблизилась.
– Спите ли вы, уточки, спите ли, малюточки?
И снова селезень-заморыш отвечает за себя и за сестриц:
Нет, не спится нам, ох не спится нам!
Ножи точатся – искры сыплются!
Закипит вода, забурлит ключом —
Нам конец тогда, все втроём умрём!
– Теми же словами говорят, – пробормотала ведьма. – Пойду-ка взгляну на них.
Приоткрыла она дверь, видит: сладко спят две уточки. Схватила она и уточек, и селезня-заморыша, шеи им свернула.
На следующее утро стала Белая Уточка летать над прудом, утят своих высматривать – даже пушинки не нашла. Тогда догадалась Белая Уточка, что попали дети в беду. Высоко взмыла над водой, прямо к дворцу полетела. Видит: во дворе, на мраморных плитах, лежат две ладные уточки и селезень-заморыш – мёртвые, холодные.
Бросилась к ним Белая Уточка, крылья над ними распростёрла, запричитала:
Кря-кря-кря, вы мои утяточки!
Утяточки, голубяточки!
Ах вы, деточки мои милые,
Для такой ли судьбы я вас вывела?
Я слезою вас горькой выпоила,
Я пером своим гнездо выстелила!
А теперь кого мне в гнездо скликать?
Кого крыльями белыми укрывать?
Услыхал царь причитания, говорит жене-ведьме:
– Что за чудо – утка человеческим голосом кличет!
А ведьма в ответ:
– Нет, любезный мой супруг! То тебе померещилось! Эй, слуги! Прогоните утку!
Стали слуги Белую Уточку гнать. Руками махали, кричали, топали, – утка не улетает, всё кружит над утятами, жалостней прежнего плачет:
Кря-кря-кря, вы мои утяточки!
Утяточки, голубяточки!
Погубила нас ведьма лютая:
Обернула меня белой уткою,
Тяжким мороком мужу застит взор,
Заманила вас да на царский двор!
Не бывать мне уже любимой женой —
Доживать мне горькою сиротой!
Заподозрил тут молодой царь, что обманывают его. Кликнул слуг, велел:
– Поймайте мне белую утку!
Бросились слуги Уточку ловить, а она не даётся. Тогда сам царь сошёл с крыльца, и Белая Уточка прямо ему на грудь бросилась. Только он провёл рукою по белым пёрышкам – стала птица молодой красавицей, и узнал царь в ней свою милую жену. Крикнула царица:
– Бегите, слуги, за дворцовые стены, отыщите на пруду утиное гнёздышко. Лежит в том гнёздышке склянка с живой водой. Принесите сюда ту склянку, да не задерживайтесь!
Слуги тотчас отыскали склянку. Брызнула царица живой водой на утят – и превратились они в славных деток, вскочили, подбежали к родителям.
С тех пор жили они во дворце счастливо, а злую ведьму царь велел схватить и лютой смерти предать.
Ведьма и её слуги
В стародавние времена правил один король, и было у него три сына. Старшего звали Чаба, среднего – Варга, а младшего – Иванич.
Однажды прекрасным весенним утром прогуливался король с тремя королевичами по своим королевским садам. А в тех садах было на что поглядеть, чему подивиться. Одни деревья стояли все в белокипенном
[34] цвету, а у других ветви до земли клонились, спелыми плодами отягощённые. Вот ходили король с королевичами, любовались, и незаметно забрели на позаброшенный участок, где среди бурьяна росли три яблони дивной красоты. Взглянул на них король, головой покачал печально, мимо прошёл.
Видя это, стали королевичи его расспрашивать – в чём причина уныния? И вот что поведал сыновьям старый король.
– Не могу я без печали глядеть на эти яблони. Сам я их здесь посадил, когда было мне всего двадцать лет от роду. А ещё раньше явился к моему отцу, вашему деду, прославленный волшебник, подарил ему три семечка и предрёк, что вырастут из них деревья, каких и свет не видывал. Отец мой рано умер, только тощие саженцы успел застать, а мне завещал пересадить их вот на это самое место и беречь, как самую большую ценность. Так я и сделал. Минуло пять долгих лет, и зацвели мои саженцы, а через несколько дней из цветов завязались дивные плоды.
Тогда велел я главному садовнику денно и нощно охранять яблоки, ведь раньше ещё предупреждал волшебник: если сорвать незрелый плод, все остальные тотчас сгниют. А отличить зрелый плод от незрелого нетрудно. Зрелый – он словно из чистого золота отлит.
