Царь очень удивился: столько прекрасных юношей участвовало в турнире, а дочь на них и глядеть не хотела! Решил он второй турнир устроить.
Снова попросил краб жену, чтобы принесла ему золотые латы и привела коня, только яблоко на сей раз заказал не серебряное, а золотое. Облачился он для турнира и говорит жене:
– Сердцем чую – нынче ты предашь меня.
Царевна стала его разубеждать, поклялась, что никому не выманить у неё тайну краба. Тогда краб повторил наказ и отправился на турнир.
Царевна с сёстрами и матерью снова заняла место у окна. Промчался под окном рыцарь, бросил царевне золотое яблоко.
Тут не стерпела царица. Отвесила дочери пощёчину и говорит:
– Глупая ты, неразумная! Неужто и этот рыцарь тебе не по нраву?
Царевна в сердцах воскликнула:
– Так ведь это и есть мой краб!
Царица ещё пуще рассердилась – почему, дескать, сразу дочь не раскрыла тайну? Бросилась она к дочери в покои, схватила крабий панцирь, что на полу лежал, да и швырнула в огонь.
Напрасно лила царевна горькие слёзы – не пришёл в тот вечер её супруг. И назавтра не пришёл, и поняла тогда молодая женщина, что потеряла краба навечно.
Оставим пока царевну в её горе и обратимся к другому персонажу нашей сказки. Некий старик сидел как-то на берегу ручья. Из еды была у него с собой только чёрствая горбушка. Опустил старик горбушку в воду, чтобы размягчилась. А тут, откуда ни возьмись, выскочила собака. Хвать горбушку – и бежать. Старик погнался за собакой, и привела она его к скале. Ткнулась в скалу, и открылась в ней дверь. Собака шмыгнула внутрь, старик – следом. Видит: нет никакой собаки, зато есть лестница. Спустился старик по этой лестнице и попал в просторную залу. Был там большой стол, накрытый на двенадцать персон. Старик спрятался за гобеленом и стал наблюдать.
Вот в полдень раздался шум, да такой, что старик задрожал от страха. Но всё-таки собрался он с духом, выглянул. Видит: кружат под потолком двенадцать орлов. Ещё больше перепугался старик. Орлы же опустились на пол, искупались в фонтане и превратились в двенадцать молодых красавцев. Расселись они за столом, стали есть да пить. Вот один юноша поднял кубок и говорит:
– Пью за здоровье моего отца!
– А я – за здоровье моей матушки! – вторит другой.
Так все они произнесли тосты за своих родителей, а последний, двенадцатый юноша сказал:
Пью за супругу мою,
Чтоб долго и сладко жила!
А тёще проклятия шлю
За то, что мой панцирь сожгла.
С этими словами он горько заплакал. Тогда все поднялись, выкупались в фонтане, обернулись орлами и улетели.
Старик вышел из своего укрытия, по лестнице поднялся наверх и поспешил домой. Вскоре услыхал он, что младшая царская дочь захворала. Легче становится бедняжке, только когда она слушает разные истории. Поспешил старик во дворец, назвался сказителем. Провели его к царевне, и поведал он ей о чудесах в подземной зале. Едва услышала царевна про орлов, как воскликнула:
– Добрый человек, помнишь ли ты дорогу к той скале?
– Помню, – отвечал старик.
Мигом собралась царевна, и отвёл её старик к чудесной скале. Вместе спустились они в подземную залу и спрятались за гобеленом. Вскоре раздался шум, и прилетели двенадцать орлов. Выкупались орлы в фонтане, обернулись молодыми красавцами. Царевна узнала среди них своего супруга и хотела выбежать ему навстречу, да старик удержал её.
Вот расселись юноши за столом и стали тосты произносить. Дошла очередь до краба. Поднял он кубок и говорит:
Пью за супругу мою,
Чтоб долго и сладко жила!
А тёще проклятия шлю
За то, что мой панцирь сожгла.
Тут уж царевну стало не удержать. Бросилась она к супругу. Тотчас узнал он свою жену, обнял её и говорит:
– Помнишь, предупреждал я: ты предашь меня? Видишь теперь, что я не ошибся? Но тяжёлые времена позади, почти истёк срок заклятия. Всего три месяца быть мне во власти чар. Останешься ли ты здесь, со мной?
Царевна согласилась, а старику, который привёл её в подземную залу, сказала:
– Ступай к моим родителям, добрый человек, и передай им, что я остаюсь с моим супругом.
Очень раздосадовало это сообщение царя и царицу, да сделать они уж ничего не могли. Минуло три месяца, спало заклятие с царевича. Больше не превращался он ни в краба, ни в орла. Тогда супруги вернулись во дворец и зажили дружно и счастливо.
А мы с вами, дорогие слушатели, и того счастливее!
[8]
Железная печь
В те времена, когда заклятия ещё имели силу, одна старуха-ведьма заколдовала королевского сына. Заточила она принца в железную печь, а печь занесла в дремучий лес. Там, в печи, много лет провёл принц. Никто не мог его вызволить.
Однажды забросила судьба в тот лес юную принцессу. Девять дней плутала девушка, никак не могла выбраться на дорогу. И вот набрела на железную печь.
Раздался голос из печи:
– Кто ты такая, откуда явилась и куда путь держишь?
– Я хочу вернуться в своё королевство, к отцу, да, видно, так и сгину здесь! – отвечала принцесса.
– Я помогу тебе, но с одним условием. Обещай, что выполнишь. Знай же, что я – королевский сын, и мой отец величием многократно превосходит твоего отца. Дай согласие быть моей женой – тогда покажу тебе дорогу из лесу.
Очень испугалась принцесса и так подумала: «Где это видано, чтобы железные печи на девицах женились?» Но делать было нечего, пришлось дать согласие на замужество.
– Смотри же, принцесса, помни о своём обещании, – сказал ей голос из печи. – Пойдёшь ко мне – возьми нож. Будешь дырку в железе прорезать.
Откуда ни возьмись, явился провожатый и повёл девушку из лесу. Молча шли они, и через два часа показался впереди отцовский дворец.
Вообразите, с какой радостью встретил принцессу старый король. Прижал он дочь к сердцу, расцеловал в обе щеки, прослезился. А принцесса и говорит:
– Милый папа, со мной случилась ужасная вещь! Набрела я на железную печку, и пришлось пообещать, что возьму её в мужья, иначе никогда бы мне из лесу не выбраться!
Опечалился старый король. Принцесса была у него единственной дочерью, никак не хотел он с нею расставаться. Стали они думать и решили, что пошлют в лес мельникову дочку-красавицу. Так и сделали.
Вот пришла мельникова дочка к железной печке и давай её ножом ковырять. Весь день и всю ночь трудилась, а на железе – ни единой царапинки. Забрезжило утро, и послышался голос из печи:
