Некоторые прибыли с помпой: с гербами на экипажах и расшитыми чехлами на козлах для кучеров, с лакеями в нарядных ливреях, чулках и париках, несущими жезлы с золотыми набалдашниками. Некоторые прибыли на четверках лошадей, а иные — даже в сопровождении верховых. В некоторых местностях и по сей день принято выезжать на торжественные визиты с целой кавалькадой, скачущей впереди экипажа; некоторым нравится подобный шик. М-р Карлайл предпочел бы поселиться в Ист-Линне без почестей такого рода, но женитьба на леди Изабель сделала его весьма значительной персоной в графстве. В числе прочих нанесли визит и Хэйры. Для такого случая выкатили большой старомодный экипаж желтого цвета, запрягли толстых, лоснящихся длиннохвостых лошадей; покой этой колесницы нарушался только в особо торжественных случаях.
В момент их приезда Изабель говорила в своей туалетной комнате с Джойс. Она привязалась к девушке и хотела, чтобы та продолжала выполнять обязанности ее служанки, поскольку та горничная, которой Изабель написала, была нездорова и не могла приехать.
Лицо Джойс осветилось искренней радостью.
— О, миледи, вы так добры! Я с радостью приму ваше предложение. Я буду стараться изо всех сил, и смогу красиво уложить ваши волосы, если вы мне это позволите: я практиковалась день и ночь на своих собственных!
Изабель рассмеялась:
— А вдруг мисс Карлайл не захочет отпустить тебя?
— Думаю, она не будет против, миледи. День или два назад она как раз говорила, что я, кажется, вас устраиваю, и она не будет возражать, если вы захотите взять меня в горничные, при условии, что я по-прежнему буду шить ее платья. С этим я легко справлюсь, поскольку у вас служить нетрудно. Видите ли, миледи, я делаю такие наряды, которые ей нравятся.
— Ты и чепцы для нее шьешь? — с плохо скрываемой иронией спросила леди Изабель.
Джойс улыбнулась:
— Да, миледи: но мне разрешается шить их только по ее собственным фасонам.
— Джойс, если ты станешь моей горничной, тебе самой нужно будет носить чепцы покрасивее.
— Я знаю это, миледи. По крайней мере, они должны отличаться от теперешних. Но мисс Карлайл очень строга на этот счет: она позволяет слугам носить только муслиновые чепцы. Если вы не возражаете, миледи, я буду носить простые однотонные чепцы белого цвета, аккуратные и скромные, с белой гофрированной ленточкой.
— Лучше и не придумать. Я не хочу, чтобы ты была расфуфыренной, как Марвел.
— О, миледи! Я никогда не буду такой, — Джойс вздрогнула.
Она считала, что у нее есть веские причины опасаться излишней утонченности. Она хотела сказать еще что-то, когда в дверь комнаты постучали. Джойс открыла и увидела одну из служанок, девушку из Вест-Линна, недавно принятую на службу.
Изабель услышала следующий разговор:
— Миледи здесь?
— Да.
— Приехали посетители. Питер велел мне пойти и сказать тебе. Послушай, Джойс: это Хэйры. И она тоже приехала! У нее на шляпке внутри голубые вьюнки, а снаружи — белое перо, длинное, как метелка для камина у Марты. Я видела, как она выходила из коляски.
— О ком ты говоришь? — резко спросила Джойс.
— О мисс Барбаре, о ком же еще? Нет, ты только представь: явилась сюда с поздравлениями по случаю бракосочетания! Миледи надо остерегаться, как бы ей не подали чашу с ядом. Жаль, нет хозяина: я шиллинга не пожалела бы, чтобы увидеть, как эта троица будет разговаривать между собой.
Джойс отослала девушку, закрыла дверь и повернулась к своей хозяйке, не подозревая, что та слышала этот разговор, который служанки вели почти шепотом.
— В гостиной ждут посетители, миледи. Сьюзен говорит, это судья Хэйр, миссис Хэйр и мисс Барбара.
Изабель спустилась вниз, думая о таинственных словах Сьюзен. Судья, в новом парике соломенного цвета, показался ей очень упрямым и важным на вид, миссис Хэйр — бледной, хрупкой и изысканной, а Барбара — очень красивой. Визит был довольно долгим. Изабель почувствовала искреннее расположение к доброй и сострадательной миссис Хэйр, которая засобиралась уезжать, когда появилась мисс Карлайл. Мисс Корни попросила их остаться, так как, по ее словам, хотела что-то показать Барбаре. Судья вежливо отказался: в пять часов он ждал одного из своих коллег к обеду, а на часах была уже половина пятого. Впрочем, Барбара могла остаться, сказал он.
Барбара залилась румянцем, но все же приняла предложение мисс Карлайл провести остаток дня в Ист-Линне. Приближалось время обеда, и Изабель отправилась наверх переодеться. Джойс, которая уже ожидала ее, снова заговорила о своей службе.
— Миледи, я переговорила с мисс Карлайл, и она не возражает против моего перехода к вам, но говорит, что я сначала должна ознакомить вас с некоторыми неприятными фактами моей биографии; мне и самой эта мысль уже приходила в голову. Мисс Карлайл, возможно, не самая приятная особа в общении, но очень прямая и справедливая.
— Что это за факты? — спросила леди Изабель, присаживаясь, чтобы дать Джойс причесать свои волосы.
— Миледи, я постараюсь изложить все как можно короче. Мой отец служил клерком в конторе мистера Карлайла — разумеется, покойного мистера Карлайла. Моя мать умерла, когда мне было восемь лет, и отец впоследствии женился вторично на сестре жены мистера Кейна…
— Учителя музыки?
— Да, миледи. Она была гувернанткой, как, впрочем, и миссис Кейн; они обе были очень аристократичными во всем, что касалось образованности и хороших манер. Все в Вест-Линне считали, что, снизойдя до брака с моим отцом, она уронила собственное достоинство. Но он был весьма привлекательным и умным мужчиной, хотя и самоучкой. Как бы то ни было, они поженились, и к концу года родилась Эфи…
— Кто? — перебила леди Изабель.
— Моя единокровная сестра, Эфи. Еще через год умерла и ее мать, после чего ее захотела взять на воспитание тетка матери. Я осталась с отцом, ходила в дневную школу, а когда подросла, стала учиться шить шляпки и платья. Мы жили в чудесном коттедже, миледи, который стоял в лесу. Он был собственностью моего отца. Став взрослой, я стала шить для местных дам и продолжала заботиться об отце, поскольку женщина, выполнявшая домашнюю работу, приходила всего на несколько часов в день. Так прошло несколько лет, а затем Эфи вернулась домой. Тетка умерла, ничего не оставив ей. Эфи просто испугала нас. У нее были изысканные манеры, нарядные платья, она была веселой, легкомысленной и занималась только чтением книг, которые брала в библиотеке. Отцу это не нравилось: мы были простыми работящими людьми, а она хотела быть леди — вот вам результат воспитания, не соответствующего положению. Мы часто ссорились главным образом из-за ее платьев. Потом она познакомилась с молодым Ричардом Хэйром.
Леди Изабель подняла голову и посмотрела на нее.
— Единственным сыном судьи Хэйра, родным братом Барбары, — продолжала Джойс, понизив голос, словно Барбара, находившаяся в гостиной, могла ее услышать.
