В пятницу вечером, примерно через месяц после свадьбы, м-р Карлайл и его жена приехали домой. Их уже ждали; мисс Карлайл прошла через холл, чтобы встретить их, и остановилась на верхних ступеньках, между колоннами крыльца. Появилась элегантная коляска, запряженная четверкой почтовых лошадей, завидев которую, мисс Карлайл поджала губы. Сама она была одета в нарядное платье из черного шелка и новый чепец. За прошедший месяц гнев ее поостыл, и весьма развитое у нее чувство здравого смысла подсказало, что мудрее всего будет попытаться извлечь максимальные выгоды из сложившейся ситуации. М-р Карлайл поднялся по ступенькам вместе с Изабель.
— Ты здесь, Корнелия! Это очень мило с твоей стороны. Как поживаешь? Изабель, познакомься с моей сестрой.
Леди Изабель протянула руку, и мисс Карлайл снизошла до пожатия кончиков ее пальцев.
— Рада видеть вас, мэм, — отрывисто сказала она.
М-р Карлайл оставил дам и вернулся забрать кое-какие мелкие вещи из экипажа. Мисс Карлайл прошествовала в гостиную, где уже стоял поднос с ужином.
— Не хотите ли подняться наверх и переодеться перед ужином, мэм? — так же отрывисто обратилась она к леди Изабель.
— Спасибо. Я пройду в свою комнату. Но ужинать я не хочу, поскольку мы пообедали.
— Чего же вы хотите? — спросила мисс Корни.
— Немного чая, пожалуйста. Я очень хочу пить.
— Чая! — резко ответила мисс Корни. — И так поздно. Я даже не знаю, есть ли у них кипяток. Да вы ночью глаз не сомкнете, мэм, если будете пить чай в одиннадцать часов.
— В таком случае, не беспокойтесь, — ответила леди Изабель. — Это не имеет значения. Не хочу причинять вам неудобства.
Мисс Карлайл удалилась по одному ей известному делу и в холле встретилась с Марвел. Они не обронили ни слова, но недружелюбно оглядели друг друга. Марвел выглядела очень элегантной в платье с пятью оборками, в вуали и с зонтиком.
Пока проходила эта дуэль взглядов, леди Изабель села и разрыдалась. Ее бил озноб: это так не походило на возвращение в ее родной Ист-Линн. Вошел м-р Карлайл и обнаружил плачущую жену.
— Изабель! — изумленно воскликнул он, бросаясь к ней. — Дорогая моя, что тебя огорчило?
— Думаю, я просто устала, — тихо ответила она, — и возвращение в этот дом заставило меня вспомнить о папе. Я хотела бы пройти в мои покои, Арчибальд, но я не знаю, где они.
М-р Карлайл также не знал этого, но в комнату снова влетела мисс Карлайл и сказала:
— Самые лучшие комнаты — по соседству с библиотекой. Мне подняться с миледи?
М-р Карлайл предпочел подняться сам и подал руку Изабель. Она опустила вуаль, проходя мимо мисс Карлайл.
Камин не был зажжен, и комната казалась холодной и неуютной.
— Похоже, дом весьма запущен, — заметил м-р Карлайл. — Думаю, слуги неправильно поняли мое письмо и ждали нас не ранее завтрашнего вечера.
— Арчибальд, — сказала она, снимая шляпку. — Я чувствую себя такой усталой и подавленной! Можно, я сразу переоденусь и больше не буду спускаться сегодня?
Он посмотрел на нее и улыбнулся.
— Можно ли тебе не спускаться. Разве ты забыла, что наконец-то находишься в своем доме? Я верю, что он станет счастливым домом для тебя; я все сделаю для этого.
Она прильнула к нему и снова разрыдалась. Он принялся ласково успокаивать ее, время от времени нежно целуя ее лицо. Да, у этого человека было сердце; он всей душой собирался лелеять доставшийся ему цветок, но увы: это у него могло и не получиться без освобождения от тирании сестры. Изабель не любила его, она прекрасно понимала это, но не переставала надеяться, что полюбит, ибо он, несомненно, того заслуживал.
Раздался голос Марвел; Изабель отвернулась, налила немного воды и стала брызгать себе на лицо и глаза. Она не боялась, что Марвел, которая отдавала распоряжения относительно какого-то чемодана, заметит ее огорчение.
— Чего ты хочешь, Изабель? — спросил м-р Карлайл. — Может быть, чаю?
— Нет, спасибо, — ответила она, вспомнив замечание мисс Карлайл.
— Но ты ведь должна чем-то подкрепиться. В экипаже ты говорила, что хочешь пить.
— Воды вполне достаточно… я имею в виду, что вода будет лучше всего. Марвел может принести ее.
М-р Карлайл вышел из комнаты, и служанка раздела свою хозяйку во внезапно наступившей тишине, причем слова о том, как она обижена, готовы были сорваться с ее языка. Марвел считала, что ни с одной горничной так дурно не обращались, как с ней. Ее злость накапливалась с самого бракосочетания, поскольку во время свадебного путешествия у нее не было компании в лице камердинера, какового, по ее мнению, полагалось иметь джентльмену. Это было уже плохо, а теперь она приезжает и обнаруживает, что в доме вообще нет старшей прислуги: ни экономки, ни управляющего, вообще никого, по ее выражению. Кроме того, она только что не поладила с мисс Карлайл. Марвел принялась надменно вопрошать в холле, кто отнесет наверх небольшой сверток, в котором, кстати, ничего не было, кроме несессера ее госпожи, и мисс Карлайл сказала, чтобы она отнесла его сама. Если бы Марвел не знала, кем была эта дама, она от возмущения запустила бы ей в голову этим злосчастным несессером.
— Что-нибудь еще, миледи?
— Нет, — ответила леди Изабель. — Можешь идти.
Изабель, закутавшись в халат и надев теплые тапочки, села читать книгу, а Марвел удалилась, пожелав ей спокойной ночи. М-р Карлайл тем временем разыскал свою сестру, которая, обнаружив, что никто, кроме нее, ужинать не будет, как раз угощалась крылышком. Она предпочла пораньше пообедать.
— Корнелия, — начал он. — Я не понимаю, что происходит. Я не вижу никого из моих слуг, зато вижу твоих. Где мои слуги?
— Отправились восвояси, — решительно и бесцеремонно заявила мисс Карлайл.
— Отправились восвояси? — переспросил м-р Карлайл. — Но почему? Насколько мне известно, это были прекрасные слуги.
— Да уж, прекрасные! Нарядились субботним утром в желтые муслиновые платья и нарядные чепчики с отделкой персикового цвета. Не лезь ты больше в домашние дела, Арчибальд, ибо тебя снова обманут. Отрежь-ка мне кусочек языка.
— Но чем же они провинились? — спросил он снова, выполнив ее просьбу.
— Арчибальд Карлайл, как ты мог сделать такую глупость? Если уж тебе хотелось жениться, разве вокруг недостаточно молодых леди твоего круга?
— Хватит, — перебил он ее. — Я в письме написал тебе все о моих мотивах и действиях, Корнелия; я не скрыл ничего из того, что ты должна знать. Я не расположен продолжать дискуссию по этому вопросу, за что и прошу меня извинить. Вернемся к слугам? Где они?
— Я отослала их. Потому что они были совершенно излишними, — торопливо добавила она, прежде чем он успел ее перебить. — У нас уже четверо слуг в доме, и миледи привезла весьма утонченную горничную, как я вижу. Значит, у нас уже пять слуг. Я говорю «у нас», поскольку переехала сюда жить.
