— Послушайте, джентльмены, — ответил м-р Карлайл, просто и открыто, как человек, который говорит правду и знает это. — С моей стороны было бы глупостью делать заявления, которые могут быть опровергнутыми при проверке состояния Дел графа. Я Даю вам слово чести, как мужчина; это поместье, с домом и всем, что находится в нем, уже несколько месяцев назад совершенно законно перешло в другие руки, и во время своего последнего визита сюда он был здесь не более чем гостем. Можете справиться об этом у его поверенных.
— Кто купил его? — последовал вопрос.
— М-р Карлайл, из Вест-Линна. Возможно, кому-то из вас приходилось слышать о нем.
Некоторым приходилось.
— Толковый молодой адвокат, — раздался голос, — как и его отец.
— Он перед вами, — продолжал м-р Карлайл. — И этот «толковый адвокат», как вы меня лестно охарактеризовали, ни за что не стал бы рисковать своими деньгами, делая приобретение, в законности и надежности которого не был бы абсолютно уверен. Я не был агентом в этой сделке, я нанимал агентов, поскольку вкладывал собственные деньги, так что теперь Ист-Линн — мой.
— Деньги уплачены? — спросили сразу несколько человек.
— Уплачены сразу же после совершения сделки: в июне.
— Как же лорд Маунт-Северн поступил с этими деньгами?
— Не знаю, — ответил м-р Карлайл. — Я не осведомлен о частных делах лорда Маунт-Северна.
Кредиторы многозначительно зашептались.
— Однако странно, что граф останавливается на два или даже три месяца в доме, который ему не принадлежит!
— Возможно, вам это кажется странным, но позвольте мне объяснить, — ответил м-р Карлайл. — Граф изъявил желание посетить Ист-Линн на некоторое время, чтобы проститься с поместьем, на что я ответил согласием. Не прошло и нескольких дней, как он занемог, и с тех пор был слишком болен, чтобы уехать. Именно на сегодняшний день, джентльмены, был в конце концов назначен его отъезд.
— И Вы хотите сказать, что купили и мебель?
— Все полностью. Не сомневайтесь в моих словах, ибо за доказательствами дело не станет. Ист-Линн был выставлен на продажу, я узнал об этом и приобрел его — так же, как мог бы приобрести у любого из вас. А теперь, поскольку этот дом — мой, а у вас ко мне претензий нет, я был бы весьма признателен вам, если бы вы удалились.
— Может быть, Вы еще заявите, что купили и экипажи вместе с лошадьми? — выкрикнул человек с крючковатым носом.
М-р Карлайл надменно вскинул голову.
— Что мое — то мое, законно приобретенное и оплаченное по честной цене. Я не имею никакого отношения к экипажам и лошадям; лорд Маунт-Северн привез их с собой.
— А мой человек уже наблюдает за ними снаружи, чтобы их не угнали, — самодовольно кивнул его собеседник, — и, если я не ошибаюсь, наверху тоже сторожат кое-что.
— Ну каков мерзавец был этот Маунт-Северн!
— Кем бы он ни был, это не дает вам права оскорблять чувства его дочери, — сердито перебил его м-р Карлайл, — и мне казалось, что люди, называющие себя англичанами, сочли бы это ниже своего достоинства. Позвольте мне, леди Изабель, — добавил он, решительно взяв ее за руку, чтобы вывести из комнаты, — остаться здесь и заняться этим делом.
Но она остановилась, заколебавшись. Ее чувство справедливости страдало от того, что ее отец причинил такой ущерб этим людям, и она попыталась произнести слова извинения и раскаяния; ей казалось, что она просто обязана сделать это, ибо она не хотела, чтобы ее сочли бессердечной. Но это была нелегкая задача; она то бледнела, то краснела, и дыхание ее было затрудненным от непереносимого горя.
— Мне так жаль, — запинаясь, сказала она, и эти слова стоили ей таких усилий, что она не выдержала и залилась слезами. — Я ничего не знала об этом: дела моего отца при мне никогда не обсуждались. У меня самой, насколько мне известно, ничего нет, а если было бы, я бы все поровну разделила между вами. Однако, если это когда-либо будет в моих силах, если у меня будут деньги, я с радостью оплачу все ваши иски.
Все их иски, подумать только! Леди Изабель и представить себе не могла, какую сумму составляет это «все». Как бы то ни было, подобные обещания в такую минуту были пустым звуком. Вряд ли нашелся хоть один из присутствующих, который не испытывал бы сочувствия и жалости к ней. М-р Карлайл вывел ее из комнаты, и как только он закрыл дверь за этой шумной компанией, у нее вырвались истерические рыдания.
— Я просто в отчаянии, леди Изабель! Если бы я мог предвидеть подобную неприятность, Вы были бы избавлены от нее. Вы в состоянии подняться наверх самостоятельно, или же мне позвать миссис Мейсон?
— О да, я поднимусь сама; я не больна, я только напугана и устала. Но это еще не самое худшее, — вздрогнула она. — Там еще два человека наверху… наверху… с папой.
Наверху с папой?! М-р Карлайл был озадачен. Он заметил, что она дрожит всем телом.
— Я не могу понять этого; я просто в ужасе, — продолжала она, пытаясь что-то объяснить. — Они сидят в комнате рядом с ним. Они говорят, что забрали его.
Молча, как громом пораженный, смотрел на нее м-р Карлайл. Затем он повернулся и посмотрел на стоявшего рядом дворецкого. Но тот лишь слегка кивнул головой.
— Мы сначала очистим дом от этих субъектов, — сказал м-р Карлайл, показав в сторону гостиной, — а затем я присоединюсь к Вам наверху.
— Два мерзавца захватили тело, сэр, — зашептал дворецкий в ухо м-ра Карлайла, когда леди Изабель ушла. — Они проникли в покои хитрым и бесчестным образом, сказавшись служащими похоронного бюро, а потом заявили, что не позволят похоронить его, пока их иск не будет оплачен, даже если на это потребуется месяц. Нас чуть не стошнило, сэр. Миссис Мейсон, когда она рассказывала мне — она ведь первой узнала эту новость — просто стало дурно.
Но, как бы то ни было, сначала м-р Карлайл вернулся в гостиную, где принял на себя удар законного недовольства этих взбешенных и, по правде говоря, несправедливо обиженных людей. Впрочем, оно адресовалось не ему, а памяти покойного лорда, который лежал у них над головами. Лишь немногие застраховали жизнь графа, в качестве меры предосторожности, и теперь они были в самом лучшем положении. Эти люди вскоре покинули дом, потому что оспорить заявление м-ра Карлайла было невозможно, а они слишком хорошо знали законы для того, чтобы долго оставаться нарушителями границ его собственности.
Но избавиться от хранителей мертвого тела таким же образом не представлялось возможным. М-р Карлайл проследовал в комнату, где находился покойный, и проверил полномочия его стражей. На его памяти подобного случая не было, хотя отцу его пришлось сталкиваться с такого рода обстоятельствами, о чем он рассказывал сыну. Тело высокого церковного чина, который умер, оставив множество долгов, было арестовано в тот самый момент, когда его несли к могиле через крытую аркаду собора, в котором и должны были похоронить. Люди, сидевшие над лордом Маунт-Северном, выставили весьма серьезный иск, и они должны были находиться на том же самом месте до прибытия м-ра Вейна из Кастл-Марлинга, который стал теперь графом Маунт-Северном.
