— Сносное. Платят недурно, хотя работы очень много, а моя леди — настоящая мегера. Мне было очень хорошо с прежней хозяйкой: я была чем-то вроде компаньонки и служила там, пока она не умерла. Представь себе: она заставляла меня молиться вместе с ней и читать Библию днем и ночью.
— Мне приятно это слышать! — воскликнула Джойс. — Должно быть, это пошло тебе на пользу.
— Несомненно, — согласилась Эфи, и Джойс не сумела распознать иронический тон. — Обычно сначала она читала одну главу, потом — я, а после этого мы молились. Не правда ли, это очень благотворно действует на человека?
— Просто замечательно, Эфи, Я уверена, что тебе это пошло на пользу.
— Да уж, без сомнения. Она оставила мне тридцать фунтов, когда умерла, что значительно превышало мое жалованье. Лично мне более всего нравились псалмы, поскольку они короче и действуют умиротворяющим образом.
— Да, они так успокаивают! — эхом отозвалась Джойс. — Эфи, я снова буду любить тебя и гордиться тобой, как в то время, когда ты появилась в нашей семье.
Эфи звонко рассмеялась.
— Ты, как, впрочем, и все остальные мои земляки, всегда думала обо мне слишком плохо. И все равно я никак не пойму, с чего ты взяла, будто я сбежала с этим Диком Хэйром, — добавила она, не в силах забыть обиду.
— Ну, сама посуди, — ответила Джойс. — Вы оба исчезли.
— Но не вместе!
— Почти. С разницей в несколько дней. К тому же, у тебя не было ни денег, ни друзей.
— Откуда тебе знать, что у меня было, а чего не было? Но я бы лучше умерла с голоду на могиле отца, чем воспользовалась средствами Хэйра, — продолжала Эфи, снова распаляясь. — Как вы могли сомневаться в этом!
— Если бы ты написала мне хоть одну строчку, Эфи! Тогда это дело представилось бы в совершенно ином свете. Твое молчание способствовало тому, что я составила неверное суждение о тебе.
— Да уж, неверное суждение! Ведь мне же никогда не нравился Дик Хэйр. Он же был просто полуразмазня.
— Ты поощряла его визиты к нам.
— Ну… это я не отрицаю. Он говорил со мной о браке, а для того, чтобы стать настоящей дамой, можно смириться и с полным размазней. Если бы я знала, кем он окажется на самом деле, я бы сразу же послала его ко всем чертям. Где он, кстати? Его еще не вздернули, иначе я бы услышала об этом.
— Его не видели здесь с того самого дня, Эфи.
— И ничего не слышно о нем?
— Ничего. Большинство людей считает, что он в Австралии или же какой-то другой стране.
— Самое подходящее место для него: чем дальше от дома — тем лучше. Надеюсь, он получит по заслугам. Лично я сходила бы посмотреть на его повешение.
— Ты так же настроена против него, как судья Хэйр. Будь его воля, он бы отдал на растерзание собственного сына.
— Упрямый старый верблюд! — нелестно отозвалась Эфи об общественных и личных качествах достопочтенного г-на судьи. — Я не защищаю Дика Хэйра — для этого я его слишком ненавижу, но, возможно, если бы отец обращался с ним иначе, он бы вырос другим человеком. Впрочем, давай поговорим о чем-нибудь другом: от этой темы у меня всегда мурашки по телу. Кто тут всем заправляет?
— Мисс Карлайл.
— Ну, конечно. Я могла бы и сама догадаться. Все такая же свирепая?
— Она мало изменилась.
— И не изменится до могилы. Послушай, Джойс, я не хочу встречаться с ней: она может наброситься на меня, как она частенько это делала в прошлом. Мы с Корни Карлайл всегда недолюбливали друг друга.
— Тебе нечего опасаться встречи с ней. Она уехала на неделю в Линборо, погостить.
— Вот это хорошая новость на черный день! Тогда кто же здесь распоряжается?
— Я, — ответила Джойс. — Хозяин очень редко вмешивается.
— Он не собирается жениться? — продолжала Эфи.
— Откуда мне знать? Сейчас, похоже, нет. Несколько месяцев, а может быть, недель, назад возник слух, будто он женится на мисс Луизе Доубид, но вскоре об этом перестали говорить.
— Луиза Доубид! Одна из дочек этого старого уродливого баронета?
— Да. Однако сэр Джон Доубид вовсе не уродлив.
— Не уродлив! Да у него же нос длинный, как дымовая труба на литейном заводе. Ну, как бы то ни было, м-р Карлайл, должно быть, сыт семейной жизнью по самое горло.
— Леди Изабель умерла, — поспешно проговорила Джойс.
— Так же, как и королева Анна. К чему рассказывать мне то, что всем известно?
— Я напомнила тебе о ее смерти, чтобы ты не говорила о ней дурно, — сказала Джойс. — Какие бы провинности ни числились за леди Изабель, они умерли вместе с ней.
— Умерли или нет, память о них жива, — воскликнула Эфи, — и ты с таким же успехом можешь запретить солнцу светить, как людям — высказывать свое мнение. Хорошо, что Ист-Линн избавился от такой дряни!
Джойс подняла руку.
— Эфи, замолчи. Ты не имеешь права судить о леди Изабель, не зная фактов.
— Да я все факты знаю наизусть, — невозмутимо ответила Эфи. — Можешь не сомневаться: мы без устали судачили о них у леди Маунт-Северн.
Джойс удивленно взглянула на нее.
— Какое ты имеешь отношение к леди Маунт-Северн?
— Ну, здравствуйте. Я служу у нее.
— У леди Маунт-Северн?
— Почему бы и нет? Вот уже два года. Впрочем, надолго я там не останусь; она слишком ядовитая особа, на мой взгляд. Это случилось вскоре после того, как я устроилась на это место; у нее гостила кузина, некая мисс Ливайсон, и они только об этом и говорили.
— Но не в твоем же присутствии?
— Я все слышала, — сказала Эфи, многозначительно кивнув. — Слышала все до последнего слова.
— Ты, должно быть, подслушивала возле двери.
— Возможно, — невозмутимо ответила Эфи. — Мне хотелось знать подробности, а когда я решусь узнать что-либо, я не остановлюсь на полпути из-за каких-то пустяков. Расскажи мне о ней, Джойс.
Джойс покачала головой.
— Что тут рассказывать. Она была одной из самых прекрасных леди и одной из самых добрых хозяек…
— О, я понимаю, — с невыразимым презрением перебила ее Эфи. — Она для тебя была сущим ангелом.
— Да, почти. Пока этот гад ползучий не повстречался на ее пути.
— Следи за своими манерами! — рассмеялась Эфи. — Ругаться — невежливо.
— Я буду проклинать его всю жизнь, — сердито ответила Джойс. — Если это приблизит час расплаты, которой ему — попомни мои слова — не избежать.
— Леди Маунт-Северн во всем винит ее.
— А лорд Маунт-Северн придерживается другой точки зрения, — в сердцах ответила Джойс.
