— Яфэнь, что с тобой?
— Есть кое-что, о чем я не решалась тебе рассказать.
— Что же это?
— Сейчас в закусочной самый разгар сезона, и я вообще-то не хотела этого говорить, но у меня заболела тетя, она лежит в больнице уездного центра, я хочу ее проведать, — ответила Ци Яфэнь и тут же добавила: — У меня не было мамы, поэтому вырастила меня тетя.
— Что же здесь такого? — ответила Ню Сяоли. — Завтра прямо с утра и отправляйся к своей тете.
Ци Яфэнь обрадовалась, а Ню Сяоли тут же наказала:
— У нас сейчас запарка, сама все видишь, поезжай и возвращайся пораньше.
Но с тех пор прошло целых три дня, а Ци Яфэнь так и не вернулась. Когда Ню Сяоли позвонила ей, чтобы узнать, где она, та промямлила, что больше не вернется. Ню Сяоли очень удивилась и тут же почуяла, что история с тетей была лишь выдумкой. Тогда она спросила:
— Тебе кто-то что-то сказал?
— Да нет, — ответила та.
— Может, я тебя чем-то не устраиваю?
— Вовсе нет.
Тогда Ню Сяоли вдруг осенило:
— Может, ты хочешь, чтобы я повысила тебе зарплату?
— Все это ни при чем, я просто не хочу возвращаться, и все.
Ну, раз такое дело, Ню Сяоли не стала настаивать. Ци Яфэнь ушла, а Ню Сяоли пришлось нанять другую работницу. Ее новую помощницу звали Ло Дажун, ей было уже за сорок. Может, она и не отличалась такой расторопностью, как Ци Яфэнь, но работала на совесть. И хотя Ню Сяоли переживала, будет ли справляться Ло Дажун со своими обязанностями, дневной и ночной бизнес закусочной «Сяоли» не пострадал. Первое время Ню Сяоли терзалась вопросом, почему уволилась Ци Яфэнь, но вскоре забыла о ней. Она и подумать не могла, что спустя месяц у черного входа на швейную фабрику откроется небольшая закусочная под названием «Яфэнь». В этой закусочной продавались суп с бараньими потрошками и печеные лепешки, а на стене висел рекламный плакат: «Добавка без ограничений и без доплаты». К тому же Ци Яфэнь организовала ночную закусочную на улице. В тот же день поток гостей в закусочной «Сяоли» упал на треть. В голове Ню Сяоли словно разорвалась бомба. Только сейчас до нее дошло, почему уволилась Ци Яфэнь, она раскусила ее умысел, с которым та когда-то пришла наниматься к ней в помощницы. С виду культурная, в душе эта женщина оказалась настоящей ехидной, правду ведь говорят: чужая душа — потемки. Поскольку Ци Яфэнь одно время училась вместе со старшей сестрой Фэн Цзиньхуа, Ню Сяоли в тот же вечер напустилась на мужа:
— Сходи к черному входу на фабрику и полюбуйся, что там натворила одноклассница твоей старшей сестры!
Фэн Цзиньхуа удивленно прищелкнул языком и сказал:
— Вот уж и правда, чужая душа — потемки.
И тут же добавил:
— Я ведь тебя еще тогда предупреждал, что не стоит ее брать, но ты не послушала. Ци Яфэнь первая продавала у фабрики свои лепешки и делала это три-четыре года подряд. Разве не ты потеснила ее, открыв закусочную? В ответ она открыла свою и отплатила тем же.
Ню Сяоли понимала, что Фэн Цзиньхуа в общем-то прав. Оказывается, больше полугода Ци Яфэнь скрыто вынашивала план мести. Открывать закусочные никому не возбранялось, поэтому ничего противозаконного в действиях Ци Яфэнь не было. Ню Сяоли лишь горестно вздохнула. На следующий день ближе к вечеру, когда все гости уже разошлись, а Ло Дажун, у которой обострился артрит плеча, пользуясь случаем, отпросилась в аптеку за мазью, на кухню к Ню Сяоли, которая в этот момент чистила овощи, тихонько зашел Лао Синь и полушепотом произнес:
— Я тебе сейчас кое-что скажу, только ты не волнуйся.
— Что случилось?
— Я заметил, что между твоим мужем и Ци Яфэнь что-то есть.
В голове Ню Сяоли словно разорвалась бомба.
— Что это значит? — спросила она.
— Они увлеклись друг другом.
Ню Сяоли возмутилась:
— Лао Синь, не болтай чепуху, ладно Ци Яфэнь, но Фэн Цзиньхуа я вижу каждый день, неужели я его не знаю?
— Как говорится, чужая душа — потемки.
— Лао Синь, это не шутки, мне нужны доказательства.
— Я видел их собственными глазами.
Поняв, что Лао Синь говорит серьезно, Ню Сяоли тоже посерьезнела и спросила:
— Где ты их видел?
Лао Синь, показав на комнату, сказал:
— Да прям здесь.
Ню Сяоли огляделась по сторонам и в смятении спросила:
— Да ведь здесь целыми днями народ крутится, как это возможно?
— Зато по ночам никого.
— А ты разве не здесь?
— Это случилось, когда я уходил в спа-центр.
Ню Сяоли снова задумалась, после чего сказала:
— По ночам Фэн Цзиньхуа всегда дома.
Лао Синь подошел к ней поближе и шепнул:
— В прошлом месяце, второго числа по лунному календарю, у тебя заболела племянница Баньцзю и ты поехала ночевать в деревню Нюцзячжуан, помнишь?
Ню Сяоли стала припоминать: в прошлом месяце она и правда уезжала. Она кивнула, а Лао Синь продолжал:
— В тот вечер я, как всегда, ушел в спа-центр, но, окончив там уборку наполовину, я проголодался и решил вернуться перекусить. Я и подумать не мог, что, когда подойду к закусочной, то услышу внутри чьи-то шушуканья. Я предположил, что это воры, и даже испугался. Ростом я невелик, на отпор сил мало, поэтому войти я не посмел, зато решил подглядеть. Заглянул я в дверную щель и испугался, потому что увидел твоего мужа и Ци Яфэнь, которые занимались вот этим самым. Оба были раздеты и находились прямо на этом столе… Испугавшись неприятностей, я снова вернулся в спа-центр. Пока Ци Яфэнь здесь работала, рассказывать об этом я не решался, но теперь, когда она отплатила тебе неблагодарностью, я все-таки решил ее разоблачить.
Кровь прилила к голове Ню Сяоли. Она тут же с грохотом опрокинула тот самый стол и стремительно вылетела вон, направившись прямиком в мастерскую Фэн Цзиньхуа. Уже отойдя от закусочной на приличное расстояние, она вдруг вспомнила, что забыла взять мобильник, поэтому развернулась и пошла обратно. Войдя в закусочную, она увидела сидящего в углу Лао Синя, который, прикрыв рот, втихаря над чем-то смеялся. Тут до Ню Сяоли дошло, что Лао Синь хотел разоблачить вовсе не Ци Яфэнь, а Фэн Цзиньхуа. Она поняла, что Лао Синь отомстил ей точно так же, как ей отомстила Ци Яфэнь, которая открыла свою закусочную. Ню Сяоли не могла не восхититься их терпению. Но сейчас Ню Сяоли было некогда разбираться с Лао Синем; она стремительно вышла и направилась в мастерскую.
3
Ню Сяоли размашистым шагом покинула поселок и когда пришла в мастерскую Фэн Цзиньхуа, тот сидел на корточках и ремонтировал какой-то мопед; руки его были вымазаны машинным маслом, вокруг валялись запчасти. Ню Сяоли, переступив порог мастерской, ни слова не говоря с шумом опустила роллерную дверь. Фэн Цзиньхуа удивился и, поднявшись с пола, спросил:
