— Из глубинки?
Ню Сяоли повернулась и увидела опрятно одетую женщину тридцати с лишним лет, подстриженную под каре. Не зная, кто она и что ей от нее нужно, Ню Сяоли лишь кивнула. Между тем женщина продолжала:
— Все еще ищешь Сун Цайся?
— А ты откуда знаешь, сестрица? — удивилась Ню Сяоли.
Та улыбнулась.
— Ты так долго живешь на автовокзале, что твою историю здесь уже все знают.
Ню Сяоли вздохнула:
— Искала полмесяца и не нашла, вот и думаю, как быть дальше.
— Я знаю, где Сун Цайся.
Ню Сяоли удивленно схватила собеседницу за руку.
— Как это знаешь? Где же она?
— Она уехала в другую провинцию и там снова вышла замуж.
Ню Сяоли хлопнула себя по лбу и ее вдруг осенило: так вот почему она не могла найти Сун Цайся в уезде Циньхань! Та снова отправилась искать дураков. Но потом она засомневалась.
— Пусть она уехала в другую провинцию, но ведь ее родители должны проживать в уезде Циньхань? За полмесяца я тут все обыскала, но ее родственников почему-то не нашла.
— Она не из Циньханя.
— Тогда откуда?
— Из уезда, что прилегает к Циньханю.
Ню Сяоли словно прозрела — оказывается, ей следовало искать Сун Цайся и ее родителей не в уезде Циньхань. В то же время Ню Сяоли уже сомневалась, что Сун Цайся живет где-то рядом. В своих лживых историях эта аферистка ушла далеко за пределы уезда, так что размаху ей было не занимать. Впрочем, Ню Сяоли теперь уже не сильно интересовало, в каком именно уезде жили родители Сун Цайся. Ведь если Ню Сяоли выяснит, в какой провинции та снова вышла замуж, можно будет поехать прямиком к ней, и делу край. До сих пор Ню Сяоли разыскивала ее родственников просто от безысходности.
— Ты знаешь, в какую именно деревню, уезд и провинцию она направилась? — спросила Ню Сяоли.
— Знаю, — ответила незнакомка.
Ню Сяоли нетерпеливо спросила:
— Сестрица, скажи мне скорее ее адрес, я поеду ее искать.
И тут же добавила:
— Если поможешь, вовек не забуду твоей милости.
Но, к ее удивлению, женщина улыбнулась и сказала:
— Все не так просто.
— В смысле? — оторопела Ню Сяоли.
— Как можно в наше время предоставлять информацию даром?
Ню Сяоли поняла намек и предложила:
— Говори, сколько хочешь: сто, двести? Я тут же с тобой расплачусь.
— От продавца пельменей я слышала, что Сун Цайся стащила у тебя сто тысяч, а ты предлагаешь мне всего сто или двести юаней, я, по-твоему, дура?
— А сколько ты хочешь?
— Барышники на перепродаже лука с чесноком и то выручают процентов двадцать. А двадцать процентов от ста тысяч — двадцать тысяч.
Ню Сяоли оторопела.
— Так ты на чужой беде хочешь руки нагреть?
Женщина поднялась с места и, собираясь уходить, сказала:
— На нет и суда нет, как говорится, дружба дороже денег.
Ню Сяоли снова ухватилась за нее.
— Сестрица, давай еще раз все обговорим.
И тут же добавила:
— Сестрица, двадцать тысяч — сумма немаленькая, у меня при себе таких денег нет. Может, чуть снизишь?
— Хорошо, снижу на пять тысяч. Тогда пятнадцать, но не меньше.
— Пятнадцать тысяч тоже много, у меня при себе лишь триста с небольшим юаней.
— Так попроси родственников переслать на карту, это несложно.
Тут Ню Сяоли подумала, что эта женщина тоже может быть аферисткой, и спросила:
— А как ты узнала, что Сун Цайся живет в соседнем уезде и вышла замуж в другой провинции?
— Младшая двоюродная сестра моего мужа вышла замуж и переехала в соседний уезд, как раз туда, где находится родной дом Сун Цайся. А вчера она приезжала к нам в гости в Циньхань.
Поразмыслив, Ню Сяоли предложила:
— Сестрица, а что, если ты не будешь мне говорить, где Сун Цайся находится сейчас, а назовешь только адрес ее родной деревни? Эта информация не такая важная, а значит, можно сбавить цену.
Женщина усмехнулась.
— Я на твою уловку не поддамся, если я назову тебе адрес ее родственников, то это, считай, то же самое, что я скажу, где сейчас находится сама Сун Цайся.
Тогда Ню Сяоли сменила тон:
— Если этого не скажешь ты, я сама поеду в соседний уезд и обойду все деревни. Я все равно собиралась это сделать.
— Идет. Сведения о том, что деревня Сун Цайся в соседнем уезде, я, можно сказать, предоставила тебе даром. Но подумай, сколько ты потратишь на еду и на транспорт, чтобы обойти деревни сразу нескольких соседних уездов? Если ты подсчитаешь свои расходы, то поимка Сун Цайся обойдется тебе уж точно больше пятнадцати тысяч.
Ню Сяоли уже разузнала, что по соседству с уездом Циньхань находились уезды Фанхуа, Люцзе, Фулинь и Сунъинь. Она стала считать в уме: за полмесяца пребывания в Циньхане она потратила больше трех тысяч ста юаней. Если в других четырех уездах у нее на поиски будет уходить столько же времени, сколько в Циньхане, а именно по полмесяца на один уезд, то на прочесывание всех уездов ей потребуется еще два месяца. Дорожные расходы плюс другие траты в течение двух месяцев определенно превышали пятнадцать тысяч. Похоже, что незнакомка все просчитала заранее. Но дело здесь было не только в деньгах. За полмесяца, проведенных в Циньхане, Ню Сяоли с чем только не сталкивалась, поэтому она не знала, чем могут обернуться для нее еще два месяца поисков. Ее сердце сжималось при одной мысли о том, что еще два месяца она проведет в мытарствах. Уж лучше она заключит сделку с этой женщиной. Подсчитав затраты по времени и финансам, Ню Сяоли убедилась, что лучше напрямую отправиться к Сун Цайся, чем тратить еще два месяца на поиск ее родного дома.
Вдруг у нее возник еще один вопрос:
— Допустим, я дам тебе деньги и ты дашь мне адрес Сун Цайся, но если Сун Цайся не найдется, не потрачу ли я свои деньги впустую?
— Если у тебя чистые помыслы, условия можно и поменять. Я отправлюсь вместе с тобой, дождусь, когда ты найдешь Сун Цайся, вернешь деньги, а потом уже отдашь мне мои проценты, хорошо?
Оказывается, она могла, как говорится, не отпускать сокола, пока не заметит зайца. Немного поразмыслив, Ню Сяоли рассудила, что это справедливо. При таком раскладе она быстро найдет Сун Цайся и заберет у нее деньги, а заодно избавит себя от головной боли снова звонить домой Фэн Цзиньхуа. Он из-за трех-то тысяч устроил настоящий допрос, а начни она просить еще пятнадцать тысяч, он бы ее и вовсе доконал. Приняв решение, Ню Сяоли посмотрела на женщину и спросила:
