– Спасибо, Бри.
– Пустяки.
Немного успокоившись, Жасмин сделала профилактический глоток коктейля и взглянула на Бри поверх ободка стакана.
– Ты ужасно милая, ты в курсе?
Нет, не милая. Я подколодная змея, которая собирается причинить тебе боль и совратить твоего бойфренда, и хотя мне ужасно жаль, другого выхода нет.
– Только никому не говори, ладно? – подмигнула Бри.
– Я серьезно.
Бри не могла поднять на нее глаза. В животе снова нарастало гадкое чувство. Она еще никогда и никуда не собиралась вместе с подругой. Это была очередная подростковая инициация, которую Бри пропустила, сидя дома с томиком Сильвии Плат. Однако это оказалось неожиданно весело – смаковать предвкушение потрясающего вечера, которое само по себе является важной его частью… Если бы только ее первый большой выход в свет не совпал с днем рождения Хьюго! Если бы не был заранее отравлен страхом и чувством вины.
– Хьюго часто о тебе говорит…
– А?
Это внезапное замечание совершенно спутало мысли Бри. Она постаралась изобразить недоумение, хотя сердце ее пустилось вскачь, будто на рок-концерте.
– Наверное, потому, что я все время задаю ему жару.
– Нет… Не только. Он говорит, что ты «другая».
Осмотрительность, с которой Жасмин подбирала слова, давала понять, что разговор свернул в это русло не случайно. Он был продуман. Спланирован.
Ступай осторожно.
Бри раскрыла ручное зеркальце и со щелчком захлопнула его снова.
– Ну, я в вашей компании новенькая. Темные лошадки всегда интригуют, верно?
Она заставила себя поднять глаза – иначе ее блеф был бы слишком очевиден.
Иуда, Иуда, Иуда…
Но ведь Жасмин не Иисус, Бри. Ты предаешь не святошу. А просто зазвездившуюся девочку, которая троллит людей в Интернете.
Бри со всей возможной аккуратностью сменила тему разговора:
– Что ты приготовила Хьюго на день рождения? Парням так трудно угодить с подарком!
Впрочем, с Холдо у нее проблем не возникало никогда. Он был предсказуемо рад очередной стопке книг.
Жасмин заметно расслабилась.
– Боже, я целый месяц ломала голову. Что вообще можно подарить Хьюго? В смысле, у него же все есть. Но потом меня осенило. Хочешь взглянуть?
Бри кивнула.
– Только мой подарок немного банальный…
Серьезно, Мин? С твоими-то фиолетовыми стенами и китайскими фонариками?
– Уверена, он чудесный.
Жасмин выдвинула ящик прикроватной тумбочки и достала маленькую бархатную коробочку. На крышке роскошного пурпурного цвета мерцал серебряный логотип.
– Ого, выглядит круто.
– Еще бы. Я теперь, наверное, расплачусь с родителями к две тысячи девяносто пятому году.
Бри взяла коробочку и бережно ее открыла. На пурпурном шелке, свернувшись, точно змея, лежала толстая серебряная цепь с массивным кулоном.
Это было ужасно. Так ужасно, что Бри немедленно прониклась к Жасмин жалостью. Из-за ее дурного вкуса и из-за того, как безоглядно она была влюблена в Хьюго.
– Боже, Жасмин, это потрясающе!
– Скажи? Там еще есть надпись.
Бри перевернула кулон, стараясь не запачкать полированную поверхность – хотя, если говорить откровенно, сделать эту штуку хуже было просто невозможно.
Надпись гласила: «Сегодня я люблю тебя больше, чем вчера, но меньше, чем буду любить завтра».
Святые угодники.
– Мин, это так красиво! Ты сама придумала?
Та чуть не лопнула от гордости – как будто выковала кулон и цепь вручную.
– Нет. К сожалению. Просто нагуглила «лучшие цитаты о любви» и выбрала самую глубокую. Классная, правда? Ты сперва дочитываешь ее до конца, а потом возвращаешься к началу и думаешь: «Ого, как изящно».
И как жаль, что Хьюго скорее удавится, чем наденет такое позорище.
– Хьюго будет в восторге.
Нет, не будет. Жасмин совсем его не знала. Разумеется, вскрыв подарок, он изобразит радость, а потом выбросит его в кусты и еще помочится первым, чтобы дружки не опередили.
– Думаешь?
– Уверена. И этот кулон станет прекрасной памятью, когда вы оба поступите в университеты.
– Не напоминай. – Жасмин плюхнулась на кровать. – Думаю, я скончаюсь от разбитого сердца прямо на выпускном балу.
– Разлука служит хорошей проверкой для отношений.
Жасмин скосила на нее глаза.
– Ага, особенно для отношений с таким, как Хьюго.
С этими словами она уставилась в темноту за окном и залпом прикончила стакан. Бри смотрела, как содрогается ее горло. Сколько Жасмин уже выпила? А ведь не было еще и семи.
Чтобы разрядить обстановку, Бри выкрутила звук на стереосистеме, выпучила глаза и начала подпевать в лак для волос будто в микрофон. Жасмин в принципе не умела долго хандрить, поэтому вскоре захихикала и присоединилась к подруге. Так, завывая под музыку а-ля пародия на Марию Каллас, они завили Бри плойкой, утопили друг друга в ядерных облаках парфюма и принялись натягивать вечерние платья.
К наряду Бри прилагались чулки – чтобы разнообразить бессменные колготки и сделать ноги сексуальнее. Увы, надеть их оказалось не такой простой задачей – особенно распевая поп-оперу Бри запрыгала на одной ноге, не удержала равновесия и рухнула на кровать поверх Жасмин.
– У-у-упс.
Обе захохотали.
– Бри, ты мне сейчас минимум десять ребер сломала!
– Прости. Это все дурацкие чулки.
Она перекатилась на спину и снова начала нащупывать пальцами носок.
– Черт возьми, Бри! Что это за порезы?!
Комната наполнилась холодом. В голову Бри ударил лед – как если бы она залпом выпила колу из морозилки. Она опустила взгляд. При падении платье задралось, обнажив покрытые шрамами бедра. Сейчас они казались еще злее и отвратительнее, чем обычно.
Бри рывком опустила подол.
– Ничего, – ответила она резко.
– Бри… – Жасмин уселась рядом с ней. – Что с тобой? Покажи! Ты в порядке?
В ушах у Бри шумела кровь.
– Пустяки, – ответила она, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Правда. Я просто… Э-э…
Но отуманенный вишневыми коктейлями мозг не мог изобрести хоть сколько-нибудь правдоподобного объяснения. Бри почувствовала, как ее затапливает стыд, и сердито скрестила руки на груди.
– Проехали, Мин.
– Почему ты их прячешь?
