3) Они были ПОМЕШАНЫ на своей внешности.
Бри не знала, особенность это Идеальной Компании или всех девушек вообще. Но Жасмин и Ко рвались подновлять макияж с такой прытью, словно это был их последний поход в туалет. Бри стыдилась, что тратит на сборы в школу целый час, пока не узнала, что у ее новоиспеченных подружек на это уходит вдвое больше времени. Все они носили фальшивые ресницы. Каждый день. А еще укладывали волосы безупречными кольцами или волнами и заливали результат литрами лака. Излишне говорить, что они ястребами следили за выходом новых косметических средств. Бри только теперь осознала истинную силу своей помады.
Жить в атмосфере круглосуточной фотосессии оказалось довольно утомительно. Стоило Бри повернуться, как ей тут же орали: «Скажи сы-ы-ыр!», ослепляли вспышкой телефона, а потом моментально заливали фотографию в социальную сеть. Каждый наряд был зафиксирован. Каждый «лук». Каждый сброшенный в тренажерном зале килограмм.
Жасмин и Ко были настоящими гуру самопиара и маркетинга и продвигали себя при каждой удобной возможности. Их недостатки становились видны только вблизи – как мазки на полотнах Моне. Гемма, например, безуспешно боролась с прыщами. У Джессики был необъятный лоб, который она старательно прятала под завитой челкой. А Эмили была такой бледной, что не могла найти основу для макияжа, которая подходила бы по тону к ее коже.
Только Жасмин казалась действительно безупречной. Хотя так всегда бывает, верно? Всегда должен быть кто-то, наделенный подлинным великолепием, – просто чтобы добавить еще один повод для зависти.
Бри каждый вечер документировала эти открытия, усердно стуча по клавиатуре. Ей казалось, что она сейчас упадет от усталости. Заполняя блог, она словно отсасывала яд из раны.
Ничего, решила она. Это все – материал.
Глава 22
ЭТО БЫЛА ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА литературного кружка с тех пор, как в него вернулась Бри.
Она стояла перед полупустым классом с двумя цилиндрами, позаимствованными из реквизита театральной студии.
– Итак, – торжественно сказала Бри своей маленькой аудитории, – из левой руки вы берете тему. Это шляпа, полная существительных. Только, пожалуйста, не просите меня объяснять их значение, иначе я до смерти забью вас Оксфордским словарем.
Толпа семиклашек и восьмиклашек дружно захихикала.
– Хорошо. В правой руке у меня шляпа с ситуациями, в которые могло бы попасть ваше существительное. – Бри поставила цилиндр, вытащила одну бумажку и развернула ее. – Например, здесь написано: «Потерялся во время бури». Вам нужно подойти ко мне, взять по бумажке из каждой шляпы, а потом написать короткий рассказ, вдохновленный этой комбинацией. Всем понятно?
Дети, выглядящие особенно крохотными в своих серьезных деловых костюмчиках, с энтузиазмом закивали.
– Отлично. У вас есть время до конца обеденного перерыва. А теперь подходите.
Школьники наперегонки бросились к шляпам и принялись вытаскивать темы, разворачивая их с таким восторгом, словно это были рождественские подарки. По классу прокатилась волна возгласов «О-о-о!» и «Что тебе попалось?». Когда они снова расселись по партам, Бри вернулась в кресло за учительским столом, вытянула ноги и вздохнула. Эти туфли точно сведут ее в могилу.
– Ноги болят? – сочувственно спросил мистер Феллоу из соседнего кресла.
Бри проигнорировала вопрос, сосредоточившись на юных писателях. Те лихорадочно покрывали тетрадные листы каракулями и едва не кусали карандаши от возбуждения.
– Знаете, что самое печальное? – наконец откликнулась она, указывая на ребят. – Через пару лет они будут божиться, что никогда не ходили в этот кружок.
Мистер Феллоу еле заметно улыбнулся и подпер щеку ладонью.
– Странно, правда? Я годами наблюдаю, как осенью двор заполняется восторженными малышами с рюкзаками больше их самих. Они обожают читать. А потом, в процессе взросления, эта страсть сходит на нет. Знаешь, когда я только пришел сюда работать, то мечтал стать кем-то вроде Робина Уильямса из «Общества мертвых поэтов». Я думал, что покорю учеников своими познаниями в литературе, заражу их любовью к чтению, а в конце семестра мы дружно набьем татуировки «Carpe Diem» или вроде того, – он посмотрел на класс и вздохнул. – Но нет. Годы идут, дети взрослеют, в конце концов им сносит мозг гормонами, а я продолжаю вещать о поэтах, до которых никому нет дела.
Бри обратила внимание на одну девочку по прозвищу Йо-Йо. Она так низко склонилась над столом, что почти водила по нему носом. Лежащий перед ней лист уже был исписан сверху донизу.
Как скоро она заметит существование мальчиков и все пойдет прахом?
– Тогда почему вы до сих пор преподаете? – и Бри, развернувшись в кресле, внимательно посмотрела на мистера Феллоу.
– Всегда находится ученик, ради которого стоит продолжать, – он ответил ей не менее пристальным взглядом, и время словно замедлилось.
А затем он бросил в нее книжкой. Бри так увлеклась поиском скрытого смысла в его словах, что чуть ее не упустила, но все-таки поймала вовремя и взглянула на обложку.
– Франц Кафка?
– Думаю, настала тебе пора просветиться.
Бри усмехнулась и бросила книгу обратно.
– Я уже читала.
Мистер Феллоу оказался не столь проворен, и книга шлепнулась на пол, раскрывшись посередине.
– Ты шутишь! Я прочел Кафку только в университете.
– Возможно, я умнее, чем были вы в мои годы?
Мистер Феллоу не удержался от улыбки.
– Как я и говорил, всегда находится ученик…
Бри было хорошо – в его классе, в компании восторженных младшеклассников. Она уже простила его за фарс с «давай-притворимся-будто-мы-не-целовались». Теперь, когда Бри потеряла Холдо, мистер Феллоу остался единственным человеком, с которым она могла быть собой. Благословенным перерывом в ее двойной жизни.
Учитель словно прочел ее мысли.
– А что думают твои новые подружки? Жасмин и ее компания – я видел тебя с ними. Они одобряют, что ты ведешь литературный кружок?
Бри ухмыльнулась:
– Они думают, будто это мое наказание за опоздания или типа того.
– То есть внеклассные занятия – это не круто?
– Если вы не в курсе, Квинс-Холл – единственная школа на земле, где по-настоящему крутые внеклассные занятия.
– Тогда зачем врать?
– Есть внеклассные занятия, а есть литературный кружок.
– То есть литература – это не круто?
– Пожалуйста, перестаньте говорить «круто».
Мистер Феллоу примирительно поднял ладони.
– Ладно-ладно. Так что насчет твоих новых подруг? Не такие уж они и близкие, похоже, если ты им врешь.
