Ее сердце падает, потому что начинается.
Сцена заполнена цветами. Цветы в тележках, цветы в кадках. Их море. За цветочными ларьками стоят каменные здания, нарисованные, конечно, но выглядят настоящими, а над ними небо. Мраморно-серое. Женщина продает цветы, кричит. Мужчина в костюме и высокой шляпе идет ей наперерез, и они вступают в разговор. Джейн поражена странностью того, что видит, и тем, что, сидя в темноте, она должна наблюдать за освещенным миром на сцене. И всеми этими цветами.
Ее вдруг охватывает сильнейшее беспокойство, как будто она сама и есть то, что нереально, а вовсе не актеры, занимающиеся на сцене своими делами. Как будто задуманное Рейган тоже является частью действия, невозможного и невероятного.
Неужели всего через час Джейн попытается выйти из дверей театра и исчезнуть?
– Вы следите за сюжетом? – шепчет госпожа Ю, наклоняясь ближе.
Джейн вдруг осознает, что нахмурилась. Сделав над собой усилие, она разглаживает морщины на лбу, поворачивается к госпоже Ю и притворяется смущенной.
– Я не уверена, что поняла, кто эти люди.
Госпожа Ю шепотом объясняет, что происходит на сцене. Мужчины богаты и образованны, а цветочница бедна и невежественна. Мужчины постараются исправить ее недостатки.
Джейн благодарит госпожу Ю и смотрит прямо перед собой. Она пытается сосредоточиться, но не может понять ни слова. Только сердце в груди громко стучит, и растет страх.
Публика хихикает, и Джейн тоже. Публика в восторге, и Джейн выражает восторг.
Проходят минуты и еще минуты. Сердце Джейн бьется все быстрей. Антракт должен начаться уже скоро. Ей кажется, будто она попала в ловушку сна. Она сжимает кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони, потом еще сильней, чувствует острую боль.
Внезапно наступает полная темнота, и вокруг Джейн раздаются аплодисменты. Когда мгновение спустя вспыхивает свет, все вдруг меняется. Яма, в которой только что сидели музыканты, теперь пуста, лишь на полу валяются чьи-то ноты. Проход уже заполнен людьми, и слышится мягкий гул будничных разговоров, как будто нет ничего удивительного в том, что целый мир был в один миг отсечен длинным красным занавесом.
Джейн пытается поймать взгляд Рейган, однако подруга беседует с Келли. Джейн замечает, что она говорит слишком быстро и теребит прядь волос. Как делает всегда, когда волнуется.
– Ну? И что вы обо всем этом думаете? – спрашивает госпожа Ю.
– Мне понравилось. Спасибо, что привели меня сюда, – говорит Джейн, но ее голос дрожит.
Она опускает глаза, приходя в ужас из-за того, что нарушает план.
Госпожа Ю, к счастью, неверно истолковывает ее чувства. Она кладет руку на плечи Джейн, притягивает ее чуть ближе и мягко говорит:
– Вы не должны благодарить меня, Джейн. Вы это заслужили. Вечер, свободный от забот.
Джейн смотрит на свои колени.
– Рейган нужно в туалет! – объявляет Келли госпоже Ю и шутит о проблемах с мочевым пузырем у беременных в третьем триместре.
– Мне тоже, – вставляет Джейн, и ее голос звучит твердо.
Госпожа Ю просит их подождать координаторов. Келли поясняет, что актриса, играющая Элизу, является восходящей звездой на Бродвее. Она начинала в местном театре и каждый август приезжает обратно в Беркшир.
Координаторы появляются из толпы, держа в руках бутылки с водой, которые передают госпоже Ю. Та просит их отвести Джейн и Рейган в туалет, а также, если не трудно, принести бутылку «Пеллегрино». Она предпочитает газированную воду.
Джейн и Рейган следуют за координаторами по переполненному проходу между рядами и поднимаются в фойе. Оттуда они пробираются к главной лестнице, спускаются по ней, следуя направлению всеобщего потока, и натыкаются на очередь к женскому туалету, состоящую из пятнадцати человек.
Пока рыжеволосая координатор ждет вместе с Джейн и Рейган в конце очереди, темнокожая идет вперед, чтобы поговорить со служительницей, регулирующей очередь. Рыжеволосая расспрашивает о мюзикле: она и ее коллега не смогли его посмотреть. Рейган болтает с ней о спектакле, пытаясь втянуть в разговор Джейн.
Темнокожая подает знаки от головы очереди.
– Пойдемте, – зовет рыжеволосая и следует за ними, когда они направляются к входу в туалет. Джейн старается не смотреть в глаза женщинам в очереди, мимо которой идет.
В туалете очень тесно. Там пять кабинок и всего три раковины напротив них. Несколько женщин ждут своей очереди, скрестив руки на груди или уткнувшись в дисплей телефона, другие моют руки, а юная девушка смотрится в зеркало над раковинами и подправляет макияж. В туалете раздается звук спускаемой воды, и появляется женщина средних лет в шали с бахромой. Она улыбается, глядя на живот Рейган. Служительница делает знак Рейган, и та входит в освободившуюся кабинку. Слышен звук защелкнувшегося замка. Где-то рядом ребенок просит у матери дать ему еще туалетной бумаги.
Джейн делает несколько шагов вперед, координаторы следуют за ней.
Никаких шансов на побег.
– Вам нравится спектакль? – спрашивает темнокожая.
Джейн замечает у нее легкий акцент. Она заставляет себя отвечать, желая выиграть время: да, она в театре первый раз, и сначала было трудно следить за действием, сцена невероятно красивая, на ней так много цветов, и очень хочется знать, действительно ли они настоящие.
А потом следует звук рвоты, хриплый и резкий.
– Рейган, с вами все в порядке? – спрашивает та из координаторов, которая разговаривала с Джейн.
Рейган стонет, раздаются звуки движения и нового рвотного позыва. Координаторы подходят к кабинке.
– Рейган, открой, – командует рыжеволосая, и ее лицо становится мрачным.
– Там кровь.
Голос Рейган слабый и тихий, и, хотя Джейн знает, что она притворяется и ее слова такая же пустышка, как волшебный мир за красным занавесом, подступает страх.
– О боже…
Кто это сказал?
Координаторы начинают действовать, одна из них дергает за ручку кабинки Рейган, другая становится на колени, пытаясь заглянуть под дверь. Изнутри доносятся звуки панической суеты, бунтующей плоти.
Джейн вонзает ногти в ладони, потому что вот он, тот самый миг. Как раз такой, каким его представляли она и Рейган.
Она делает один шаг назад, затем другой, уходя все дальше от суматохи, пока несколько фигур не оказываются перед ней, точно живые щиты. Еще шаг назад, и Джейн растворяется среди устремившихся вперед женщин, среди безликой толпы любопытных и обеспокоенных.
Ребенок – должно быть, в одной из кабинок находится ребенок – начинает кричать. Детский крик и давка приводят к панике. Женский голос кричит:
– Она потеряла сознание! Звоните «девять-один-один»!
