– Скорее всего беспокоиться не надо, – прогремел доктор.
Рейган спросила с растущей паникой:
– А есть о чем беспокоиться?
Тогда и медсестра, и координатор шагнули к Рейган, но заговорила именно медсестра:
– Вы молоды и здоровы. Мы просто перестраховываемся, потому что вы беременны. Из-за ребенка.
Доктор усмехнулся:
– Расслабьтесь, дорогая. На самом деле пока беспокоиться действительно не о чем.
Он улыбнулся ей сверху вниз ровными зубами, похожими на выбеленный штакетник, только еще белей. Она закрыла глаза: это «пока» эхом отдавалось в ее голове. Она начала молиться, чтобы не потерять сознание, и не переставала, пока все не закончилось.
За закрытой дверью комнаты, ставшей теперь ее личной спальней, Рейган слышит движение. Завтрак, должно быть, закончился. Раздаются пронзительный смех, потом громкое шиканье. Рейган садится. Она изучает пустую кровать Джейн, потом ее книги на почти пустой полке. Она присматривается. Это книги, которые ей дала Рейган. Непрошеный подарок. Рейган думала, они могут ей понравиться.
Она засовывает ноги в мягкие туфли, не обращая внимания на тиски в груди. Ей не хочется оставаться здесь, наедине с отвергнутыми книгами в отвергнутой комнате. Она бредет по коридору, сама не зная куда, и оказывается перед медиазалом.
Потому что ей нужно знать.
Она находит свободный компьютер, входит в систему и печатает:
шишка возле ключицы
В тот же миг экран заполняется информацией:
Состояния здоровья, связанные с заданным поиском:
Лимфома
Лимфома Ходжкина
Неходжкинская лимфома
Ее сердце сжимается.
Она заставляет себя продолжать чтение. Лимфома и неходжкинская лимфома в основном встречаются у пожилых пациентов. Но лимфома Ходжкина поражает подростков и взрослых.
Поражает.
Прежде чем она успевает струсить, Рейган нажимает на ссылку и готовится к самому худшему.
Но на экране ничего не меняется.
Рейган встряхивает мышь и снова кликает ссылку лимфомы Ходжкина, затем во второй раз, в третий. Клик, клик, клик. Она без проблем открывает сайт журнала «Бизнес уорлд» для проверки, но когда вводит слова «лимфома Ходжкина» в поисковик, экран словно замерзает.
Рейган идет к соседней кабинке. Одна из латиноамериканских хост, Ана-Мария, склонилась над клавиатурой, печатая электронное письмо на испанском.
– Извини за беспокойство, но твой компьютер работает?
– Никаких проблем, – отвечает Ана-Мария.
– Могу я кое-что найти на твоем компьютере? Очень быстро. Мой глючит.
– Конечно, – отвечает Ана-Мария.
Она отодвигает стул на несколько футов, чтобы освободить место для Рейган. Но и на ее компьютере ссылки на информацию о лимфоме Ходжкина не действуют.
Глухо.
Рейган благодарит, но сердце колотится у нее в груди.
Почему информация заблокирована? Что от нее скрывают?
– Привет, Ана-Мария! – здоровается вошедшая Донна. – Рейган, я вас искала. – Рейган сглатывает и таращится на нее. – Я подумала, вы захотите наверстать упущенное на сеансах «Утерозвука», раз вчера вас не было, – произносит Донна, склонив голову набок, протягивает Рейган аппарат с уже загруженным плейлистом и криво улыбается.
Рейган молча берет его в руки.
– Между прочим, сегодня слишком хорошая погода, чтобы торчать здесь! – щебечет Донна, положив руку на плечо Рейган и выводя ее из кабинки Аны-Марии. – Я видела Тасю у бассейна. Почему бы вам не составить ей компанию?
– Я должна позвонить маме! – выпаливает Рейган. – Я звоню ей каждую неделю…
Донна слегка хмурится, потом улыбается.
– Ну конечно же! Тогда давайте вернемся к вашему компьютеру. Вы еще не вышли из интернета?
Рейган говорит, что да, так и есть. Она берет наушники и звонит маминой сиделке. Стоящая позади Донна молчит, но Рейган чувствует ее присутствие.
– Привет, Кэти. Могу я поговорить с мамой?
Когда мама берет телефонную трубку – Рейган знает об этом лишь потому, что об этом ей сообщает сиделка, так как мама теперь почти никогда не говорит сама, – Рейган начинает свое повествование. Она рассказывает о своей поездке в Нью-Йорк, о Диане Арбус и о фотографии мальчика в парке, держащего игрушечную гранату, о том, как напряжена его свободная рука. Она говорит о «Бесконечной шутке» и недавнем полнолунии, о том, как Рейган стояла у окна посреди ночи, созерцая его.
– Тебе бы понравилось, мама. Луна была такой яркой. – Донна позади нее кашляет. – Я скучаю по тебе, – шепчет Рейган, не желая, чтобы Донна услышала.
Она уже много лет не говорила маме таких слов, но понимает, что это правда.
– Мама… ты не могла бы мне что-нибудь сказать?
Если ты что-то скажешь, со мной все будет в порядке.
Она крепче прижимает наушники, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук.
– Ты ведь помнишь Кайлу, мама? Не так ли?
Кайла Соренсон была подругой Рейган в начальной школе. У нее были ярко-рыжие волосы морковного цвета, круглое лицо, покрытое веснушками, и она ржала, как лошадь, когда смеялась. Летом перед четвертым классом ей диагностировали рак мозга. «Агрессивная глиобластома», – однажды услышала Рейган шепот мамы, обращенный к папе. Тот плакал на кухне. Мистер Соренсон был одним из его ближайших друзей. Потом Рейган снились кошмары после каждого визита в больницу. Она представляла себе глиобластому как черную пустоту, разъедающую мозг Кайлы, а также круглое лицо подруги и ее улыбку.
Однажды ночью Рейган, проснувшись, увидела, что мама трясет ее за плечо, стоя рядом с кроватью.
– Тебе приснился кошмар, милая. Ты кричала во сне.
– Что будет с Кайлой? Когда она умрет? Куда она попадет? – рыдала Рейган, уткнувшись лицом в мамину грудь.
Мама поцеловала ее в лоб, подошла к окну, раздвинула занавески и встала за их тяжелыми складками. Рейган попыталась разглядеть ее очертания, но не смогла.
– Ты меня видишь, милая?
– Не-ет! – произнесла Рейган сквозь слезы.
– Я здесь?
– Да, но я тебя не вижу!
Тогда мать запела песенку «Пафф, волшебный дракон». Она всегда пела ее перед сном, сколько Рейган себя помнила. Вот и теперь мама пела ее снова и снова, пока плач Рейган не утих. Когда мама остановилась, тишина в комнате стала другой. Рейган до сих пор не знает, как долго лежала в темноте в одиночестве, но не одна. Когда мама вышла из-за занавески некоторое время спустя, она скользнула в кровать Рейган, и ее тело было таким теплым.
