– Вы мой последний шанс завести семью. Стать ее членом.
Мать – Келли – опускает глаза, когда говорит это. Рейган борется с желанием прикоснуться к ее руке. Потом их глаза встречаются, и Рейган застенчиво улыбается.
Дверь в комнату распахивается.
– Доброе утро, леди!
– Привет, Мэй.
Келли осторожно промакивает глаза бумажным носовым платком.
– Она уже рассказала вам о сюрпризе? – спрашивает госпожа Ю у Рейган, усмехаясь и садясь рядом с ней.
– Я думала, она и есть сюрприз.
Келли и госпожа Ю смеются.
Поток официантов приносит блюда с фруктами, яйцами, йогуртом. Пока госпожа Ю и Келли болтают о бродвейской пьесе, которую Келли недавно видела, мысли Рейган устремляются к Мэйси. Она не может дождаться, чтобы сообщить ей новость: клиентка чернокожая, вышла из низов и сама сделала свою жизнь. Ей не хватает лишь одного: ребенка. Без Рейган она никогда не смогла бы его завести.
Что скажет Мэйси?
Это не так уж важно, Рейг.
Или она призна́ет, как с ней редко случается, что жизнь иногда сложней, чем банальные суждения? Что иногда вы приносите больше всего добра, когда вам кажется, будто вы не делаете ничего особенного?
– …Диана Арбус?
[83] – спрашивает ее Келли.
Рейган возвращается к реальности.
– Простите, госпожа…
– Келли. Пожалуйста, зовите меня Келли.
– Келли спросила, нравится ли вам Диана Арбус, – вставляет госпожа Ю. – Я рассказала ей о вашем увлечении фотографией.
Келли делает на мгновение паузу, улыбаясь Рейган, прежде чем объяснить, в чем состоит сюрприз: один из ее друзей является членом правления в музее Метрополитен. Друг воспользовался связями и организовал частный показ предстоящей выставки работ Дианы Арбус. Только для них. – Если вам это интересно, конечно, – добавляет она.
– Я обожаю Диану Арбус.
Келли сияет.
Госпожа Ю сообщает Рейган расписание поездки. Они полетят на Манхэттен на целый день. Посмотрят выставку. Потом обед. «Ле Бернарден», если Рейган не против рыбы. Немного людно, но морепродукты там бесподобны. И прежде чем отправиться домой, небольшая процедура.
– Какая процедура? – спрашивает Рейган, прижимая руку к животу. – Что-то случилось?
– Скорее всего, все в порядке, – заверяет ее госпожа Ю, деловито и отрывисто. – Доктор Уайльд обнаружила нарушение во время вашего последнего амниоцентеза. Мы проведем еще несколько тестов, просто на всякий случай, и Келли предпочитает, чтобы их делали в Нью-Йорке.
Госпожа Ю подает знак официанту и велит принести немного молока для чая.
– Уверена, в этом нет необходимости, – извиняется Келли. – Но иначе я не перестану волноваться. Спросите у бедной Мэй. Я требую сообщать мне результаты каждого анализа, а потом показываю их сразу нескольким специалистам. Надеюсь, вы простите меня…
– Вы стали мамочкой, чрезмерно опекающей свое чадо, хотя оно даже еще не появилось на свет. Кружитесь вокруг него, как вертолет.
Госпожа Ю смеется, но чувствует, что шутка получилась неуклюжей. Она развивает ее, указывая в окно на сверкающую зеленую стрекозу на дальней лужайке, действительно похожую на вертолет.
– Вы точно как вертолет! В буквальном смысле!
Рейган съеживается. Госпожа Ю не должна так шутить. Она украдкой бросает взгляд на Келли. Лицо той выражает страдание.
– Будьте осторожней, не сглазьте, Мэй. Все может случиться. Я еще не стала матерью. Пока.
Она режет дыню на своей тарелке. Рейган видит, как она старается держать себя в руках, даже когда госпожа Ю, не обращая на нее внимания, весело болтает о чрезмерной опеке, которой Келли подвергает своего еще не родившегося ребенка.
И тут Рейган все понимает. Она понимает Келли так, словно на миг становится ею самой.
Понимает, как неуклюжая шутка госпожи Ю пронзила ее сердце, видит налет невольной грусти, подмечает яростное моргание и поспешную болтовню, пока момент отчаяния не проходит.
Рейган вдруг понимает, какие надежды возлагает на нее Келли. И впервые она боится за ребенка, которого носит под сердцем.
– Мне до смерти хочется увидеть выставку Арбус. Нельзя придумать лучшего способа провести день, – не кривя душой, говорит Рейган, обращаясь к Келли.
Келли благодарно расплывается в улыбке.
Рейган холодно. Она плотнее закутывается в хлопчатобумажный халат – расстегнутый спереди, как было велено. Пояса нет.
Клиника частная, в комнате ожидания интерьер из журнала по дизайну, в туалете свежие цветы. На стенах смотровой висят фотографии спокойных вод – осеннее озеро, в котором отражаются полуоблетевшие деревца, зеленоватый изгиб широкой реки. Рейган встает со стула, чтобы их рассмотреть. Ее никогда не тянуло фотографировать пейзажи, только людей. Она спрашивает себя, что это может означать.
Рейган все еще не уверена, почему она здесь. Она перестала расспрашивать Келли после того, как та несколько раз повторила пустые объяснения госпожи Ю («незначительные нарушения», «лишняя осторожность не помешает»). Единственная причина, по которой Рейган не беспокоится, это то, что сама Келли казалась спокойной, даже веселой, когда высаживала Рейган перед вестибюлем больницы после обеда.
Рейган залезает на смотровое кресло и садится, свесив ноги. Она проводит рукой по изгибу живота. Теперь она может представить его, ребенка, которого носит: шапочка черных волос, кожа цвета какао. Глаза темные, как у матери.
– Ты счастливчик, – ласково говорит она ему.
Келли, оказывается, любит зло пошутить. Она заставила Рейган поперхнуться рыбой за обедом своими язвительными комментариями относительно других посетителей ресторана (дамы с дизайнерскими сумочками, разодетые в пух и прах лишь для того, чтобы произвести впечатление друг на друга; дряхлый старичок с полногрудой спутницей – любимой племянницей? дружелюбной сиделкой? охочей до золота невестой из агентства? – которые сидели, держась за руки, за столом позади них).
На выставке Келли удивила Рейган своим глубоким знанием Арбус. Им нравились одни и те же фотографии. Келли захотелось в следующем месяце взять Рейган на выставку Уокера Эванса
[84].
Координатор – та самая, которая ждала прибывших Келли и Рейган в вестибюле больницы, – входит в палату в сопровождении медсестры-азиатки в бледно-зеленой униформе. Не может быть, чтобы ее прислала госпожа Ю. Как будто Рейган способна убежать с сыном Келли в животе. Может, в музее координатор пряталась за одной из скульптур? А в ресторане за каким-то растением в горшке?
