Лайза стряхивает хлопья лака с кровати Джейн.
– Теперь довольна? Что с тобой творится в последнее время?
Рейган пожимает плечами. По правде говоря, она сама не знает. Может, гормоны, а может, головные боли. Кроме того, она все еще раздражена тем, что Лайза – королева конспиративных теорий – так пренебрежительно отнеслась к УЗИ Рейган в начале недели. Доктор Уайльд склонила голову набок, когда слушала голос в наушниках, и отнеслась к ней так холодно, как будто она подопытный кролик. Если бы это случилось с Лайзой, та бы разглагольствовала об этом несколько дней и требовала, чтобы Рейган ее выслушивала. Но ее последняя одержимость – это что-то особенное. Она считает, будто в «Золотых дубах» кто-то вынашивает ребенка за миллиард долларов, и ей хочется знать, кто именно.
Рейган роется в ящике в поисках нижнего белья, чувствуя, как глаза Лайзы сверлят ее спину. Она знает, что Лайзу распирает от желания поскорей сообщить о своей большой новости и та ждет, когда ее станут расспрашивать, но подобное рвение лишь усиливает безразличие Рейган.
– Джейн, – меняет тактику Лайза, – я открою тебе один секрет. Но ты должна поклясться, что не расскажешь его никому.
Рейган закатывает глаза. Джейн, вытирающая пол ванной брошенным Рейган полотенцем, кивает.
Лайза начинает рассказывать Джейн о слухе, о котором узнала несколько недель назад от Хулио, управляющего зданиями и территориями. Самая богатая пара в Китае использует ферму, чтобы завести первого ребенка. Поскольку их сперматозоиды и яйцеклетки старые, они заплатят хосте огромную сумму, многократно превышающую обычный бонус, если той удастся родить здорового, доношенного ребенка. И если та родит его обычным способом, без кесарева сечения, бонус будет астрономическим.
– Я говорю о серьезных деньгах, – медленно, для большего эффекта, произносит Лайза. – О деньгах, меняющих всю твою жизнь. Черт возьми. Твою. Жизнь.
– А что за пренебрежение к кесареву сечению? – спрашивает Рейган, стремясь подколоть Лайзу.
– Естественные роды лучше для ребенка, – неожиданно вступает в разговор Джейн. – Для иммунной системы нормальные роды полезней, чем кесарево сечение. Это из-за хороших бактерий. Ребенок получает полезные бактерии от матери, проходя… э-э-э… через родовые пути.
Рейган удивленно поднимает глаза. Это самая длинная фраза, которую Джейн когда-либо произносила в ее присутствии. И звучит она так, будто Джейн зазубрила книгу о беременности.
– Если ребенка увезут жить в Пекин, иммунитет ему понадобится, – соглашается Лайза. – И вот еще что: я сузила список возможных хост до трех.
Она серьезно переводит взгляд с Рейган на Джейн и обратно.
Боже. Ну Лайза дает!
– Кто они? – спрашивает Джейн, понизив голос.
– Аня. Рейган. И ты.
– И как ты смогла это узнать? – вырывается у Рейган прежде, чем та успевает прикусить язык.
Надуваясь от важности, Лайза объясняет, что согласно ее последней информации плод миллиардеров в настоящее время имеет возраст где-то между двенадцатью и шестнадцатью неделями.
– Вы трое единственные в этом диапазоне, кто еще не встречался со своими клиентами, – объясняет Лайза, добавляя: – Везучие сучки.
Джейн присаживается на край кровати. Она явно нервничает, находясь так близко к Лайзе. С другой стороны, она не очень-то привязана и к Рейган.
Это не оттого, что та не пыталась установить отношения. В течение нескольких месяцев Рейган предпринимала бесчисленные попытки сдружиться с Джейн, однако все они были отвергнуты. Она даже дошла до того, что стащила для нее пакетик конфет, арахисовых «Эм-энд-эмс», ее любимых. Рейган подслушала, как она призналась в этом другой девушке. Это было в начале месяца, когда госпожа Ю повела Рейган посмотреть «Гамлета» в небольшой театр неподалеку. Рейган украла конфеты, пока официант в буфете наливал ей стакан воды. Но когда Рейган позже вручила их Джейн, та только сжала губы и в ужасе замотала головой.
Лайза говорит, что Рейган должна перестать так стараться, и, вероятно, права. Но Рейган все равно беспокоит сложившаяся ситуация. У нее такое чувство, что Джейн ее осуждает. Неизвестно почему, но ей кажется, будто Джейн записала ее в категорию неумных богатых белых девушек.
Несправедливость такого суждения расстраивает. Как расстраивает и мнение отца. Каждый раз, когда он издевается над «либералами на лимузинах», Рейган чувствует, что это код, обозначающий дочь и ее друзей. Даже Мэйси дразнила Рейган высмеивая ее «комплекс вины белого человека» и ее гетеронормативные взгляды белой девушки, принадлежащей к крупной буржуазии.
Она помнит, однако, выражение лица Джейн, когда та нашла цепочку Рейган, – из белого золота, с единственной висящей на ней барочной жемчужиной, – заброшенную под комод. Рейган даже не заметила, что она пропала. На самом деле я старалась потерять ее, пошутила Рейган – слишком легкомысленно, как она поняла позже.
– Ты должна отдать ее на хранение, потому что завтра придут уборщицы, – настаивала Джейн. – Нельзя оставлять ценные вещи под мебелью, когда они здесь.
Рейган была слишком потрясена, чтобы ответить.
– Значит, она расистка, – заключила Лайза днем позже.
Незадолго до отбоя они сидели в столовой и перекусывали. Еда была до необычного скудной.
– Расистка? – эхом отозвалась Рейган.
Лайза взяла пакетик капустных чипсов и пожала плечами.
– Может, поэтому ты ей и не нравишься. И уборщицы не нравятся тоже.
– Она не расистка.
– Она общается только с другими филиппинками, – ответила Лайза. – Или ты думаешь, расистами могут быть только белые?
Айша, хоста из Гайаны с невероятно высоким голосом, бочком подобралась к их столу.
– Я слишком голодна, чтобы спать, – извинилась она, взяла зерновой хлебец и начала намазывать его миндальным маслом, повернув голову в сторону Лайзы. – Ты права. Моя мать не любит черных. И китайцев, потому что они владеют всеми предприятиями в моей стране. Все мы немного расисты.
Прежде чем Лайза и Рейган успели ответить, в столовую ворвалась координатор и принялась ругать Айшу за то, что та решила перекусить, хотя ее вес на двенадцать фунтов больше целевого. Айша извинилась без всякого сожаления, выбросила хлебец в мусорное ведро и успела пискнуть «до свидания» Лайзе и Рейган, прежде чем координатор проводила ее обратно в комнату.
– Хочешь, я помогу сломать лед с Джейн? – спросила Лайза, набив рот капустными чипсами.
– Если она, как ты говоришь, расистка, ты ей тоже не понравишься.
– Но я лучше схожусь с людьми, чем ты!
Лайза спросила у Рейган, в какой комнате живет Айша, сунула несколько зерновых хлебцев в карман и неторопливо вышла за дверь.
– Я все-таки не понимаю. Почему клиент может не захотеть встречаться с хостой? Если бы я была клиентом, то это первое, что я бы сделала, – говорит Джейн Лайзе. Рейган моргает, озираясь с недоумением. Ей что, все это снится? Как Лайза заставила Джейн заговорить?
