Что, если она не понравится клиентам? Что, если они станут сравнивать ее с такой хостой, как Рейган?
– Я с ними не встречалась…
Глаза Джейн наполняются слезами.
– Ну, не всем это удается, – оживленно говорит Лайза. – Некоторым клиентам на хосту плевать. Но большинство из них желает с ней увидеться, потому что они одержимы всем, что связано с их детьми. Это новый вид нарциссизма. И в «Золотых дубах» взяли за правило его подкармливать, раздувать.
Джейн молчит, но ее сердце колотится. Она задается вопросом, не совершила ли ошибку. Похоже, эта работа сложней, чем ей рассказывала Ата.
– Когда ты все-таки встретишься со своими клиентами, твоя цель, твоя единственная цель, должна состоять в том, чтобы заставить их тебя полюбить. Нужно, чтобы мать почувствовала себя хорошей и даже добродетельной, потому что доверила вынашивать ребенка именно тебе. Ее следует обаять. Пусть она захочет, чтобы следующего ребенка вынашивала ты, и только ты. Когда родители решат завести второго ребенка и станут настаивать, чтобы его вынашивала ты, тогда у тебя появится средство воздействия. – Лайза делает паузу. – Ты знаешь, что значит «средство воздействия»?
Джейн смущенно мотает головой.
– Это значит, госпожа Ю должна будет прогнуться. Подчиниться твоей воле, если хочешь. Потому что ферма должна приносить доход и клиент всегда прав. Что поделаешь, если твой клиент хочет только тебя? Вот это и есть средство воздействия. – Глаза Лайзы сверкают. – Мои клиенты меня обожают. А это значит, что я могу потребовать за третьего бамбино больше денег. И отдельную комнату. И посещения моего мужчины. И даже, – тут Лайза переходит на крик, – БАНАНОВЫЙ ХЛЕБ!
Джейн втягивает голову в плечи. Координатор кричит Лайзе, чтобы та сбавила тон, а лучше вообще заткнулась.
– Черт возьми! – шипит Рейган, бросая на Лайзу неприязненный взгляд, а затем поворачивается к Джейн с натянутой улыбкой на лице. – Не слушай ее. Обычно она не такая чокнутая. У нее просто гормоны взыграли.
– Мои гормоны и есть я, сколько можно тебе твердить, – ворчит Лайза.
– Лучше сосредоточься на том, чтобы оставаться здоровой ради ребенка. Помни, что твой ребенок для тебя самое главное.
Джейн охватывает острое желание оказаться дома. Подальше от этих незнакомок и их слишком быстрых, слишком умных разговоров. Она мечтает лежать в постели с Амалией и смотреть телевизор. Ей хочется гладить пухлый животик дочери, пока она не заснет, по привычке закинув руки за голову, такая открытая и доверчивая, будто мир никогда не причинит ей зла. Отступившая было тошнота возвращается с новой силой.
– Ты в порядке?
Над Джейн нависает лицо Рейган с глазами, полными беспокойства.
Джейн тянется через стол к коробке для мешков, и ее рвет.
Рейган
Звук рвущегося металла, скрежет металлических колец, а затем свет. Свет, прорезающий тьму. Какие-то паразиты, думает Рейган. За ее закрытыми веками разбросанные по всему телу следы укусов раздуваются, становясь розовыми, такими яркими, что кровь стучит в висках. Проклятая Мэйси. Мисс Чертова Ранняя Пташка. Ее соседка по комнате просыпается с улыбкой на губах даже с похмелья и завязывает шнурки кроссовок веселыми двойными узлами. Рейган готовится к неизбежному «Проснись и пой!».
Вместо этого раздаются шаркающие шаги. Кто-то мурлычет незнакомую мелодию. Но не Мэйси, потому что Рейган не на Манхэттене.
Она приоткрывает один глаз и видит свет, какой бывает поздним утром. Стук в голове усиливается, из ушей вьются усики, прорастая виноградными лозами, покрываясь большими, точно пальмовыми, листьями, оборачиваясь вокруг ее головы и затягиваясь, отчего она сжимается до размера гранулы. Это свет, она уверена, именно свет вызывает столь мучительное давление.
– Снова мигрень?
Одно ослепительное мгновение Рейган смотрит на возникшую фигуру, прежде чем вспоминает, кто перед ней.
– Похоже, что так.
– Сочувствую, – говорит координатор, снова задергивая шторы. – Я думала, вы забыли про УЗИ.
Ультразвук? Но вчера она поставила будильник… Рейган смотрит на свое запястье.
– Вот ваш браслет. Вы оставили его на цокольном этаже, у бассейна. – Координатор вручает Рейган ее «Уэллбэнд». – Браслет водонепроницаем. Если вы продолжите его снимать, мы его запаяем.
Рейган застегивает браслет, улыбаясь шутке.
– Я серьезно. Не снимайте его, – говорит координатор. – И вообще, пора вставать. Думаю, ваш клиент скоро прибудет.
Несмотря на шум в голове, Рейган садится, чувствуя волнение в груди.
– Мой клиент?
– Думаю, да. Так что пошевеливайтесь! – говорит координатор, закрывая дверь.
Рейган смотрит на «Уэллбэнд». Время еще есть. Она ставит будильник и откидывается на подушку, глядя на уже застеленную кровать Джейн. Ее соседка по комнате тоже ранняя пташка. И очень аккуратная. Это единственное, что Рейган знает о Джейн наверняка, хотя прожила с ней бок о бок два с половиной месяца.
Давление в голове Рейган внезапно усиливается. Она закрывает глаза и делает дыхательные упражнения, которые в прошлый раз, когда она попросила ибупрофен, ей показала Ханна. («Мы не пичкаем ребенка лекарствами, мы учим вас, как приручить свой организм», – сказала Ханна, погрозив пальцем.) Рейган ни за что не позволит себе пропустить это УЗИ. Это ее первое УЗИ в 3D. Даже Лайза признает, что получаемые этим методом изображения невероятны.
Ты видишь лицо, говорит она. Каждую выпуклость и каждое углубление.
А теперь Рейган к тому же встретится со своей клиенткой.
Конечно, ей давно хотелось что-нибудь о ней узнать. Или о нем – родители могут оказаться парой геев. Она понятия не имеет, кто они, потому что с момента прибытия в «Золотые дубы» Рейган не смогла собрать о них ни малейшей информации. Госпожа Ю утверждает, что такая секретность соблюдается в целях безопасности, но Лайза настаивает: это уловка, способ держать хосту в неведении, ведь тогда ее легче контролировать.
Рейган свешивает ноги с кровати. Голова пульсирует. Вероятно, поможет горячая вода. Рейган, шатаясь, идет в ванную комнату. По пути взгляд останавливается на отражении в зеркале, висящем у двери: пшеничные волосы, завязанные на затылке в свободный узел, стройное тело под ночной сорочкой, выданной в «Золотых дубах». Она приподнимает подол, обнажая длинные ноги и плоский живот, а затем воображает, что ее надувают гелием, слышит, как он шипит, и видит, как ее ноги отрываются от пола.
Она присаживается на край ванны и открывает кран.
Когда Рейган впервые услышала сердцебиение ребенка на УЗИ в начале месяца, она была поражена. Этот трепет внутри ее, ошеломляющая важность того, что она делает. Жизнь! Она несет в себе жизнь! Она лежала на койке, позволяя сердцебиению окутывать ее, и по щекам текли слезы. Потом она немного смутилась, но доктор Уайльд заверила, что «повышенная эмоциональность» во время беременности нормальна. Это все гормоны.
