Эйден ошибся, думает она; Оскару она тоже нравится. Просто он пока что испытывает стеснение и поэтому не показывает своих чувств.
Саре должно быть некомфортно следить за ними, совершенно ясно она понимает, что они не подозревают о ее присутствии, но по какой-то причине не может оторваться. Оба полностью одеты, целуются — нужно признать, довольно серьезно, — однако ей приятно видеть Китти счастливой и Оскара влюбленным. Потом они поворачиваются и уходят, а свет внезапно гаснет, оставляя черный квадрат окна.
Заклятие спадает, и Сара вздрагивает.
Она была в плохом настроении. Это понятно, я чувствовал, как недовольство пульсировало в ней волнами. С женщинами всегда так, они меняются как ветер, пытаясь тебя одурачить; сейчас улыбаются тебе, а через секунду делают каменное лицо — ты наговорил чего-то не того.
Я хотел ей сказать: «Ты не имеешь права так относиться ко мне».
Думаешь, я не знаю людей, хотелось мне сказать, не вижу сквозь их маски всю ложь, все попытки что-то скрыть? Ну так вот, я вижу. Меня не было долгое время, и я видел такие вещи, которых ты представить не можешь; видел, как люди относятся друг к другу.
Я храню твои секреты, так мне хотелось сказать ей. Я тебя знаю. Я знаю о тебе все, знаю, какие мысли не дают тебе спать по ночам, мне известны все твои заботы, обиды, глупые ничтожнейшие комплексы. Я знаю, отчего ты плачешь. Знаю, с каким стоном ты кончаешь.
Я надежно храню все твои секреты в глубинах моего сознания, и знаешь что? Они дают мне власть. Делают меня жестче.
Мне хотелось трахнуть ее прямо там, на месте, а потом бросить на машину, трахать ее так жестко, чтобы все остальное вылетело у нее из головы. Надо было настоять, и она бы на все согласилась. Она нуждается в этом, ей нужно, чтобы кто-то говорил, что ей делать.
Но пока я могу позволить ей думать, будто это все ее идея и она сама принимает решения. Буду играть в ее ничтожную игру.
Я могу подождать.
Веселье начнется, когда я возьму все в свои руки, как только все ее секреты будут вынесены на всеобщее обозрение.
Если бы она только знала.
Сара
Сара лежит без сна, прислушиваясь.
В доме полная тишина. Сара бросает взгляд на часы на прикроватной тумбочке. Почти полвторого.
Задается вопросом, что могло ее разбудить, и переворачивается в кровати, потому что ни с того ни с сего возникает ощущение сквозняка, дуновения, движения; но ничего нет. Дверь в коридор все еще заперта так же, как она ее оставила. Шторы она держит открытыми, чтобы просыпаться с приходом утра, но сейчас лишь луна светит в ее окно и отбрасывает яркие светлые блики на одеяло. Сара прислушивается, не доносятся ли какие-нибудь звуки из спальни Китти, думая, что, вероятно, ее разбудило что-то оттуда; однако по-прежнему ничего не слышит, даже храп.
Сара закрывает глаза, переворачивается и натягивает одеяло до подбородка.
Она ждет.
Но бесполезно: ей больше не хочется спать. Может, всему виной проведенный с Эйденом час накануне; она все не уходила и болтала с Китти и Оскаром, надеясь, что они не хотят, чтобы она первой отправилась в постель. Между тем Китти выпила достаточно вина и устала, поэтому Сару не удивило то, что дочь уже до одиннадцати отправилась наверх. Нужно отдать должное Оскару, он задержался ненадолго, как бы решив поинтересоваться у Сары, где ему позволено спать.
— Тебе что-нибудь нужно? — спросила она.
— Нет, просто, хм, спасибо, — сказал он и ни с того ни с сего обнял ее. Потом развернулся и махнул вверх по лестнице.
Она убрала в кухне, перемыла бокалы из-под вина, а затем на секунду застыла у кухонной мойки, вглядываясь в темный двор за окном. В коттедже продолжал гореть свет. Она не могла оставить все как есть. Не вдаваясь в дальнейшие раздумья, пересекла двор и постучала в дверь.
Они почти не разговаривали; говорить было не о чем. «Это так просто делать», — думает она; и только, когда все было позади, Сара начала беспокоиться о том, что совершила неправильный поступок. Использует его как игрушку? Или она влюблена? Казалось бы, все это не должно иметь большого значения, а между тем имеет.
Она со вздохом поднимается и натягивает халат; здесь, наверху, прохладно. Открывает дверь и выглядывает в темноту коридора. Дверь в спальню Китти плотно закрыта.
Переступая через скрипящие половицы, Сара проходит в ванную и закрывается в ней. Лампу она не включает; в окно светит луна, освещая ванную словно театральную декорацию. Она не нажимает на слив. Высокий в викторианском стиле бачок производит столько шума, что может разбудить весь дом. Просто опускает крышку унитаза и отмечает в уме: нужно не забыть с утра первым делом разобраться с этим.
Когда Сара снова открывает дверь, в темном коридоре почти невозможно ничего рассмотреть. Она с трудом различает квадрат серого света, падающий на лестничную площадку из открытой двери ее спальни.
Сара возвращается к себе и плотно закрывает дверь, проверив, чтобы та была как следует заперта, после чего забирается назад под теплое одеяло и со вздохом облегчения сворачивается под ним клубком.
Но даже несмотря на темноту, тепло и тишину, ей еще долго не удается уснуть.
Эйден
Последние полчаса ты провел с телефоном, расписывая планы на следующую неделю, и стоило лишь завершить разговор, мобильный тут же начинал звонить снова. Сердце сжимается в комок; ты как раз хотел выключить телефон.
Но, посмотрев на номер, видишь имя Софи.
— Привет. Извини, что так поздно. Я не вовремя?
— Ну, я собирался ложиться спать…
— Это важно. Слушай, подожди, не вешай трубку.
Она шепчет, как будто с ней есть кто-то еще, человек, который не должен знать об их разговоре. Ты слышишь, как открывается и закрывается дверь, звук шагов, еще секунда, и она возвращается.
— Извини за это. Я опять тут.
— Ничего не произошло?
— Нет, все в порядке. Слушай, тебе уже удалось поговорить с ней?
— Нет, еще нет. Китти приехала домой на выходные.
— Знаю, — говорит она. — Просто… я думаю, пора бы с этим покончить, Эйден.
Ты уже прокручивал все у себя в голове, и не один раз. Сам не до конца понимаешь, что тебя сдерживает. Все это так непросто из-за того, что многое значит. Это важно. Стоит допустить ошибку, и, с большой долей вероятности, ваши отношения бесповоротно изменятся.
— Все не так легко, — говоришь ты.
— Я не люблю пустые отговорки.
— Софи…
— Не собираюсь тебе угрожать. Просто прошу: подумай, что ты творишь. Сделай это при первом удобном случае, договорились?
— Ладно.
— Итак, или ей скажешь ты, или это сделаю я, хорошо?
