Следовало и дальше прислушиваться к своим инстинктам, но ты в конце концов сдался.
А через неделю она рассказала тебе правду, все как на духу, вперила в тебя сияющий взгляд и через пару секунд сообщила, что бросает мужа ради тебя, уже обо всем ему рассказала и на улице стоит ее машина с чемоданами.
Прошло пять дней, и она умерла от передозировки в ванной своего полуфургона на три кровати, а ее муж пытался тебя найти, грозя оторвать голову и прочие конечности, поэтому ты вынужден был ехать на север, в Йоркшир, в самопровозглашенную ссылку.
Ты садишься, отыскиваешь свои вещи и одеваешься. В кухне делаешь чай, а через несколько минут Сара появляется из спальни с копной растрепанных золотых волос.
Она с улыбкой произносит:
— Извини, я заснула. Так неприлично с моей стороны.
— Не может быть, — говоришь ты. — Прошло-то всего ничего. Будешь чай?
— Нет, — отвечает она, — мне нужно возвращаться. Собакам пора на свежий воздух. Но все равно спасибо.
— Выпей хотя бы чашечку, — говоришь ты. — Не убегай.
Для разнообразия за окном светит солнце, рассеиваясь по долине и затапливая комнату золотистым предзакатным сиянием. При этом на улице все равно продолжает бушевать ветер.
— Китти приедет домой на выходные, — говорит она.
— Замечательная новость. Ты, наверное, скучаешь по ней.
— Да, скучаю.
— Постараюсь не путаться под ногами, — говоришь ты.
— Ну что ты. Мне бы очень хотелось, чтобы вы с ней познакомились. К тому же она привезет своего нового парня. Не хочу все выходные ставить им палки в колеса.
— А, ну тогда другое дело. Значит, опять меня используешь. Сначала ради секса, теперь в качестве отмазки.
Она улыбается, но на ее щеках вспыхивает румянец.
— Это было некстати, — говоришь ты. — Прости.
— Это плохо?
Ты знаешь, что она имеет в виду; ей даже не надо ничего добавлять.
— Конечно нет. Если тебя это не огорчает.
— Казалось бы, должно, но на самом деле на меня сейчас столько всего навалилось, что это — сущая мелочь.
В заднем кармане начинает вибрировать телефон. Следовало отключить звук, как обычно, когда ты не один, но Сара застала тебя врасплох.
— Извини, — произносишь ты.
— Не волнуйся, — отвечает она, поднимаясь. — Мне надо возвращаться. Она закрывает за собой дверь в тот самый момент, когда ты проводишь по экрану, чтобы принять вызов.
— Привет, красотка, — говоришь ты. — Давненько мы не общались.
Сара
Когда Сара возвращается, чтобы погулять с собаками, за окном начинает темнеть. Она думает о банке, о предложенной возможности консолидировать долг
[7] и принимает решение согласиться на этот вариант.
Ситуация с Эйденом тоже складывается странным образом, но Сара решает довериться ему. Кое-что поменялось в динамике их отношений; то, что она начала к нему чувствовать теперь, не имеет ничего общего с девчоночьей влюбленностью, которая столько лет подпитывала ее фантазии. Между ними существует взаимное сексуальное влечение, возможно, то же, что было всегда, только теперь оно основывается на фундаменте из взаимного уважения и дружбы. Когда-то давно она бы назвала его «другом с привилегиями», хотя в те годы такой фразы и не существовало, в чем Сара вполне уверена; как это не назови, механизм работал.
Но тогда почему она так огорчилась из-за того, что он не позвонил ей в прошлый раз? Может, все дело в Джиме, убеждавшем ее — она заслуживает лучшего?
Сара стоит у дальнего края поля и смотрит вниз на ферму, дом и открывающуюся за ним долину. С заходом солнца температура начала ползти вниз, поэтому зябкость от холодной влажной земли расходится по всему телу.
Такое чувство, что, когда речь заходит о Джиме, все доводы постоянно смещаются без ее ведома. Взять, например, деньги; как он обошелся с Эйденом, собственным лучшим другом.
Складывается ощущение, будто она провела всю свою жизнь в открытом море и только недавно с возвращением Эйдена почувствовала твердую почву под ногами.
Она делает себе на ужин бутерброд, пока собаки шумно поедают свой корм в углу. Только усаживается за еду, раздается стук, а потом дверь открывается и заходит Софи.
— Привет, — говорит Сара, пока подруга сбрасывает зимнее пальто, разматывает толстый шарф и снимает шерстяную шапочку. Из-под шапки темной блестящей волной рассыпаются волосы.
— Ты не против, что я заглянула? Нужно было приехать пораньше, я и собиралась. Извини.
— Да нет, что ты. Рада тебя видеть. Хочешь бутерброд?
— Нет, спасибо, дорогуша. Я ужинаю позже. Просто хотела сказать, что мы заработали почти сорок фунтов на распродаже выпечки.
— Прекрасные новости!
Софи делает все, как обычно, почти по привычке: достает из шкафа два бокала, находит в ящике штопор и лезет в холодильник за бутылкой.
— Тебе нужно пополнить запасы, милочка, — замечает она, спиной захлопывая дверцу. — В следующий раз привезу новую партию, договорились?
— Это не обязательно, — говорит Сара.
— Если на то пошло, я и так сама все и выпиваю, — замечает Софи. — Поэтому вполне закономерно должна восполнить недостачу.
— Может, чаю?
Сара наполняет две чашки из заварника, залитого кипятком двадцать минут назад. Чай немного остыл, но пойдет и так.
— Как дела у Джорджа? — мягко начинает она.
Софи пьет, крепко обхватив чашку ладонями.
— Тебе правду сказать? Ну что ж, он дуется и ведет себя как неблагодарный, грубый и беспардонный ребенок. К тому же слишком много пьет. Как тебе такое начало?
Сара, доев последний бутерброд, отставляет тарелку.
— Разве он не всегда такой?
По крайней мере, заставила Софи улыбнуться.
— Теперь совсем испортился.
— Почему?
Софи морщится.
— Понятия не имею. И, если честно, меня от всего этого уже тошнит. Сегодня он уехал, а потом почти все выходные будет играть в гольф. Но меня все устраивает. Мне уже почти плевать, чем он занимается.
— Я сегодня видела Уилла, — говорит Сара, всматриваясь в лицо подруги. Она пытается скрыть эмоции за маской безразличия, но маска так и норовит соскользнуть.
— Правда?
— Это не мое дело, — замечает Сара. — Но он кажется… очень заинтересованным.
Софи шумно выдыхает.
— Вот именно. Ты права.
