Ты надеваешь толстовку и выходишь в темноту, надеясь, что свежий воздух сможет как-то помочь. Ночью здесь чудовищно темно; ближайшие фонари горят далеко в долине, вспышки оранжевого сияния. А единственные огни здесь, наверху, — это свет с верхнего этажа из окон Сары.
Ты следуешь по дорожке вокруг сада, поднимаешься на крутой травянистый склон, ожидая увидеть что-нибудь вроде общей панорамы долины; но когда доходишь до стены из камня сухой кладки, чуть не переваливаешься через нее. Оглядываясь, видишь за собой одну темноту, огни в долине и черный силуэт дома, притаившегося под склоном холма.
Ты больше не собираешься трахаться с Сарой Карпентер. Это было ошибкой; ты потерял контроль над собой. Подобное не должно повториться. Она нужна тебе как друг. Ты не можешь ожидать от нее помощи, если намерен издеваться над ее чувствами, как в прошлый раз.
В одном из окон вспыхивает свет, и ты смотришь, как Сара набирает в ванну воду. Ты замираешь, продолжая наблюдать, даже когда она раздевается.
Ты следишь за ней из темноты сада под окном и понимаешь, что если снова представится возможность ее трахнуть, то, наверное, не сможешь сдержаться.
Часть вторая
Сара
Выводя собак на прогулку, Сара первым делом замечает припаркованную во дворе машину Эйдена. Шторы в коттедже задернуты, свет не горит, но еще рано, нет даже семи. Всю дорогу на холм она обдумывает, стоит ли на обратном пути, часов, может, в девять, постучать к нему в дверь, предложить кофе. На десять у нее назначен визит к стоматологу, что дает ей прекрасное оправдание провернуть все побыстрее. Только переброситься фразами, сгладить острые углы, верно?
Она может сказать: «Слушай, я немного перебрала. Давай притворимся, что ничего не произошло, договорились?»
Мысленно Сара репетирует, как будет все это произносить, весело, с улыбкой, в конце концов ей кажется, что именно это он и хочет услышать. Он обо всем сожалеет, по крайней мере должен, иначе с чего ему исчезать, пока она спит? Почему он не пришел на следующий день, не позвонил, даже эсэмэску не прислал? Именно таким гаденьким образом и ведут себя мужчины, думает она, или не все мужчины, а конкретно Эйден — так уж он устроен. С какой вообще стати она решила, что он мог хоть немного повзрослеть за последние двадцать с чем-то лет?
Тесс с Бэйзилом скрываются за вершиной холма. Когда Сара достигает этого места, солнце проглядывает из-за туч, заливая долину ярким золотым светом, таким внезапным, что у нее замирает дыхание. Она охватывает взглядом все вокруг, целый мир лежит у ее ног: крошечные дома, поля, вьющиеся змейки дорог с миниатюрными фургончиками, машинами и грузовиками размером со спичечную коробку, которые катятся в направлении Йорка.
«Он мне совершенно не нужен, — думает она. — Я прекрасно жила сама, пока он не приехал».
С другой стороны, в игру включается немаловажный фактор денег, поступивших на ее счет в день его приезда: одна тысяча шестьсот фунтов. Само собой, вся сумма тут же ушла на непогашенную задолженность по кредиту, но ей удалось, по крайней мере, почти до краев заполнить эту бездну. В следующем месяце она даже сможет начать возвращать деньги, которые должна по кредиткам.
И все-таки приятно чувствовать, что рядом кто-то есть, просто на всякий случай. Она обещала, что не станет просить его чистить выгребную яму, но есть и другие поводы для беспокойства. Здесь, наверху, случается, возникает чувство, будто до ближайшего человека ехать и ехать. Закричи она, никто не услышит.
От одной мысли ей делается смешно; Эйден в коттедже, скорее всего, тоже не услышал бы ее криков.
Ну, в таком случае, лучше и не кричать; ничего хорошего из этого точно не выйдет.
Бэйзил бежит ей навстречу по дорожке, при этом у него что-то торчит из пасти сбоку. Тесс вышагивает следом, скаля зубы в уверенном и четком осознании того, что сейчас кое-кому влетит, и она не собирается упускать это зрелище.
— Бэйзил! Сейчас же выплюни! Брось!
Он медлит, пока не оказывается рядом, точно настоящая легавая, которой себя мнит; затем садится и аккуратно кладет ей под ноги крыло со сгнившим скелетом большой черной птицы, вороны, грача или вроде того. Сара, подавляя тошноту, отворачивается, а пес радостно виляет хвостом.
Телефон звонит, когда Сара спускается обратно с холма, при этом неловко спотыкаясь, потому что пришлось взять Бэйзила на поводок, чтобы тот не пытался вернуться к своей находке. Она делает попытки управиться и с телефоном, и с поводком, но в конце концов сдается и отпускает Бэйзила на свободу. Он либо уже обо всем забыл, либо отчаянно рвется домой, однако, к счастью уносится по склону вниз.
— Приве-ет, — говорит она.
Это Софи.
— Привет. У тебя найдется время выпить кофе сегодня днем?
— Конечно. Во сколько? У меня зубной на десять.
— Как насчет одиннадцати? У Баркера?
— Супер. Позвоню, если буду задерживаться.
Когда она подходит к задней двери, Бэйзил уже поджидает ее на месте, легко помахивая хвостом в надежде, что она разрешит ему вернуться и все-таки прихватить добычу.
В 9.40, позавтракав и собравшись, Сара стоит перед кухонной раковиной и смотрит на окно коттеджа. Шторы все еще задернуты. Она думает, не зайти ли таки разбудить его, в конце концов, кто спит в такое время? Но если устраивать разборки, то пускай он хотя бы сначала проснется, оденется и не будет сонным.
Лучше подождать?
Эйден
Ты просыпаешься от стука в дверь, достаточно громкого, чтобы понять, что человек снаружи стучит уже какое-то время. Смотришь на часы. Почти десять. Встаешь с кровати и босиком подходишь к входной двери.
Это подруга Сары Софи. Та, что с темными волосами и глазами, которые не упускают ничего.
— Ох, прости, — весело говорит она. — Я тебя разбудила?
— Ничего, — отвечаешь ты, — я работал допоздна. Хочешь зайти?
Ты не ждешь, что она примет приглашение, — в конце концов, стоишь в одних трусах и футболке, которую давно пора выбросить, — но Софи улыбается и заходит, властно цокая каблуками по плитке на полу.
— Чай? — предлагаешь ты. — Или кофе?
— Я бы с удовольствием выпила чашечку кофе, — отвечает она. — Черный, без сахара.
Ты набираешь воды в чайник и ставишь на плиту. Она, наверное, не ожидала растворимого, но сейчас это все, что ты можешь предложить.
— Чувствуй себя как дома, — говоришь ты. — Я вернусь через минуту.
Джинсы, чистая рубашка, носки. Дезодорант. По крайней мере, теперь ты не ощущаешь себя таким уязвимым.
Когда возвращаешься в кухню, Софи уже готовит кофе. Она, безусловно, очень привлекательна — а если точнее, настоящая красавица. Но между вами есть какая-то недосказанность, и ты задаешься вопросом, прояснится ли она сейчас.
