– Почему ты здесь? – выпалила она, чувствуя, как у нее горят щеки. Тогда при встрече Марк сказал ей, что это его последний день в Нью-Йорке. Однако он до сих пор оставался в городе.
– Пришлось задержаться по делам. – В подробности вдаваться он не стал.
Несколько секунд они стояли друг перед другом в смущенном молчании. Ее взгляд непроизвольно упал на воротник его твидового пальто, соприкасавшегося со свежевыбритой шеей. Говорить больше было не о чем.
– Мне пора. – Грейс отступила от него на шаг, который, как ни странно, дался ей с трудом.
– Подожди. – Марк тронул ее за руку, и это легкое прикосновение слишком живо напомнило ей ту ночь, что они провели вместе. – Я надеялся, что мы условимся о новой встрече. Но, когда проснулся…
– Тише! – сердито осадила его Грейс, глянув через плечо. Та встреча была ошибкой, и она вовсе не хотела, чтобы об ее ошибке слышал кто-то еще.
– Прости. Но раз уж мы случайно столкнулись, позволь мне сказать. Я надеялся, что снова тебя увижу? – Он закончил фразу на высокой ноте, отчего она прозвучала как вопрос.
Зачем? – подумала Грейс. Чтобы провести вместе еще одну ночь? Вряд ли между ними могло бы быть что-то большее.
– Нет, я…
– Позволь хотя бы угостить тебя завтраком, – настаивал Марк.
– Мне нужно бежать на работу. – Она сунула конверт в сумку.
– Ты работаешь? – Услышав удивление в его голосе, Грейс разозлилась. А почему, собственно, она не должна работать? Не такое уж это необычное явление. Хотя теперь, с возвращением мужчин из Европы, многие женщины прекратили свою трудовую деятельность – либо по собственному выбору, либо по принуждению. Впрочем, сообразила она, Марк удивился не потому, что недооценивает ее способности и интеллект. Просто в ту их встречу они мало рассказывали о себе. И это радовало: они говорили о войне, о Томе, но ее личность и реалии ее мира благополучно оставались вне поля зрения. По большому счету Марк совершенно ее не знал.
И она предпочла бы ничего не менять.
– Да, работаю, – ответила Грейс. – И мне нужно бежать, я опаздываю. Но за предложение спасибо.
– Тогда, может быть, кофе? – не сдавался Марк.
– Я правда не могу. – Она снова попыталась уйти.
– Грейси, – окликнул он.
Она обернулась.
– У тебя проблемы со слухом? Я же сказала: нет.
Но Марк просто протягивал ей карточку – одну из фотографий, что она забыла поднять с земли.
– Ты выронила. Миленькая, – отозвался он о девушке на фото.
– Прости. Не по делу нагрубила, – смягчилась Грейс. Она взяла снимок и спрятала его в сумку.
– Не по делу, – согласился Марк. Они оба усмехнулись. – У тебя правда нет времени на кофе? – спросил он с мольбой во взоре.
Вообще-то, решила Грейс, чашку кофе неплохо бы выпить. Тем более что Марк исключительно учтив. Просто в консульстве, из-за беседы с консулом, она провела больше времени, чем планировала. Фрэнки сильно рассердится, если она снова опоздает? Пожалуй, она рискнет еще раз испытать его терпение.
– У меня есть пятнадцать минут, – сказала Грейс.
Марк широко улыбнулся.
– Это лучше, чем ничего.
Она последовала за ним в «Вулвортс», размещавшийся в соседнем здании. Они нашли два свободных места в конце барной стойки из «формайки».
– Ну вот, даже не в кабинке, – проворчал Марк. Не обращая внимания на его недовольство, Грейс заняла один из табуретов. На стене за стойкой два ярких рекламных плаката убеждали их попробовать кока-колу и сигареты «Честерфилд».
– Два кофе, пожалуйста, – попросил Марк официантку и затем обратился к Грейс: – И что-нибудь поесть? – Она покачала головой. Позавтракать ей бы не мешало, но это отняло бы больше времени.
– Давно ты в Нью-Йорке? – полюбопытствовал Марк, когда перед ними поставили дымящиеся чашки.
– Почти год. – Она чувствовала, что приближается годовщина со дня смерти мужа: погода теперь стояла такая же, как в тот день.
– С тех пор, как погиб Том, – заключил Марк.
Грейс попыталась глотнуть кофе, но горячая жидкость обожгла губы, и она снова поставила чашку на стойку.
– Примерно. Мы с ним условились провести здесь выходные. Я ждала его, а потом мне сообщили.
– И ты осталась.
– Как-то так, – кивнула Грейс. Она, конечно, осталась, но не сразу. Сначала поехала на похороны в Бостон, потом – к родителям в Вестпорт. Только там от чрезмерно участливых взглядов она задыхалась, а от постоянных соболезнований ей хотелось вопить. Ее не хватило и на неделю. Через несколько дней она укатила к Марше в Хэмптонс.
– Ты сказал, что в Нью-Йорке задержался по работе? – спросила Грейс, демонстративно меняя тему разговора.
– Да, я – адвокат. Слушание нашего дела затянулось, и я продлил свое пребывание в «Джеймсе». – Она покраснела, вспомнив его роскошный люкс.
– Так что это за фотографии? – продолжал Марк, прежде чем она успела спросить, в каком виде права он специализируется и чем конкретно занимается. Он кивком показал на ее сумку, в которую она поглубже упрятала конверт. – Они имеют отношение к твоей работе?
Грейс медлила с ответом. Ей отчаянно хотелось обсудить с кем-нибудь ситуацию со снимками, получить совет, как ей быть дальше. А ореховые глаза Марка всматривались в ее лицо с такой искренней заинтересованностью и заботой, и Грейс подумала, что ему можно доверять. Она сделала глубокий вдох.
– Ты слышал про женщину, которую у Центрального вокзала сбила машина? – тихо спросила Грейс.
– Только что прочел в газете, – кивнул Марк.
– А я своими глазами видела.
– Как ее сбили?
– Не совсем. Я подошла сразу же после аварии, когда там уже были полиция и «скорая».
– Наверно, жуткое было зрелище.
– Жуткое. Но это еще не все. – И Грейс поведала Марку о том, как ей пришлось идти окольным путем через Центральный вокзал, где она наткнулась на бесхозный чемодан. Он положил локоть на стол, ладонью подпер подбородок и так сидел, внимательно слушая ее. – Когда я заглянула в чемодан, надеясь найти там какие-нибудь опознавательные знаки, то обнаружила эти снимки, – добавила она в оправдание своего любопытства. Грейс достала фотографии и показала их Марку. – Я попыталась вернуть их на место, но чемодан исчез. Потом я узнала, что он принадлежал женщине, которая погибла в аварии. Она была англичанкой. Сначала я просто хотела найти способ вернуть фотографии их владельцу. Затем и пришла в британское консульство.
– Но в консульстве ты снимки не оставила. Почему?
Грейс смешалась.
– Не знаю. Я хотела убедиться, что они попадут в надлежащие руки. Правда, я беседовала с консулом. Этих девушек он не знает, но сказал, что Элеонора во время войны работала на британское правительство. В каком-то Управлении спецопераций.
