– Подумай о вас с Пьером. Ты так красива в этом платье! Мне показалось, что в церковь заходит настоящая фея.
– Ты так любезна! Дай мне руку, Матильда. Боюсь, я не смогу идти ровно – у меня все еще немного кружится голова.
В коридоре раздался веселый грохот. Затем можно было разобрать резкий голос Жактанса: сосед Клутье отчитывал своих сыновей, неугомонных мальчишек. Вскоре послышалась громкая и отчетливая речь Ксавье Дебьена: тот хвалил Шамплена за отличное здоровье овец.
– Пора идти! Простите, красавица! – пошутила Матильда.
В этот момент открылась дверь, и на пороге показался взволнованный Пьер. Он бросился к Жасент – девушка была уже на ногах, но ее лицо оставалось все таким же бледным. Он поспешно сжал ее в объятиях и поцеловал в губы.
– Дорогая, тебе не лучше?
– Теперь, когда ты рядом со мной, я чувствую, что полностью излечилась, – кокетливо заверила возлюбленного Жасент.
Целительница беззвучно вышла: она посчитала, что молодой человек вылечит Жасент быстрее всех бальзамов на свете.
– Мне стало страшно, Пьер, – тихо призналась Жасент. – Но теперь ты здесь. Когда я в твоих объятиях, со мной не может ничего случиться. Обними меня крепче.
– Любимая моя, я больше никогда тебя не оставлю. Этим вечером мы начинаем долгую совместную жизнь, в нашем доме на улице Лаберж. Теперь это настоящий дворец!
– Это правда, и я до сих пор не могу в это поверить. Ты будешь рядом каждую ночь, каждое утро, каждый вечер!
Они обменялись страстным поцелуем, который придал новобрачной сил.
«Почему меня охватила паника? – спрашивала она себя. – Тревога меня сломила. Однако все чудесным образом наладилось. Лорик нашел серьезную работу на острове Ванкувер, он отправил нам красивую открытку с пожеланиями счастья. Пьер заменил его на сыроварне – он работает недалеко от нашего дома, который теперь находится в полном нашем распоряжении, ведь Сидони не хочет обустраивать там ателье… по крайней мере не сейчас. Наверняка у нее появилась идея получше. Я приняла первых пациентов в своем хорошо обустроенном, просто безупречном кабинете…»
Пока она раздумывала об этих приятных вещах, Пьер, прижав к себе жену, тихонько гладил ее. Он ласково проводил рукой по ее волосам, увенчанным диадемой из крохотных белых цветочков.
– Где твоя фата? – спросил он, поцеловав Жасент в лоб.
– Сидони сложила ее в картонку для шляп. Слышишь? Нас зовут! Пойдем скорее!
Когда молодожены показались в просторной кухне, гости встретили их радостными криками. Жасент увидела стол, на котором царственно возвышались три сладких пирога из кондитерской – настоящие шедевры, великолепно украшенные, – многоярусный свадебный торт, а также искрящиеся бокалы, тарелки с аккуратно уложенными полотенцами и прекрасный, посыпанный воздушной зеленью букет из роз и георгин.
– Спасибо, это просто великолепно! – воскликнула растроганная до слез Жасент.
– Да, спасибо! – повторил Пьер вслед за супругой.
– Пришло время поднять за вас бокалы, сын мой! – торжественным тоном произнес Ксавье Дебьен.
Светясь от счастья, Шамплен откупорил первую бутылку вина. Франк Дрюжон – вторую.
– Садитесь же, мадам Рене, и вы, Журден… Пора за стол, – говорила Альберта, легонько подталкивая Артемиз к столу.
Пораженная пышностью стола, соседка прижимала к груди свою малышку.
Боромей Дебьен не мог больше сдерживаться. Удобно устроившись в кресле хозяина дома, он, поставив аккордеон себе на колени, принялся наигрывать заводную мелодию. Трое сыновей Тибо окружили колоритного белобородого дедушку в кожаной шляпе.
– Это же ригодон! – воодушевилась Рене Дрюжон – слух у нее был поистине музыкальным.
Сидони принялась передавать всем свадебный торт, накладывая каждому гостю по два заварных пирожных. Жасент и Пьер, находясь в центре всеобщего внимания и немного смущаясь оттого, что на них направлены все взгляды, крепко держались за руки.
После того как вино было выпито, а с пирогами – практически покончено, за столом стало еще более шумно.
– Вместе с мсье Лавиолеттом мы осмотрели ваш дом, – обратился Ксавье Дебьен к молодой чете. – Смотровая медицинской сестры выглядит очень современно. Господи, как радуемся мы сегодня, в этот вечер, собравшись все вместе на вашей свадьбе… но тем не менее нам не забыть те ужасные дни, навевающие мысли о Всемирном потопе. Действительно, все тогда напоминало библейский сюжет: наши деревни, церкви и жилища были полностью поглощены водой, небо покрыто мрачными, слово апокалиптическими, тучами.
– Папа, прошу тебя… никто об этом не забывает, такое невозможно забыть, – ответил Пьер. – Вспомни лучше о большом несчастье, постигнувшем этот дом – мою жену и моих тестя с тещей.
Слова Пьера омрачили всеобщее веселье, но повисшую на миг тишину вскоре нарушил приветливый голос Франка Дрюжона:
– К счастью, улица Лаберж не пострадала. Хотя Рене не могла найти себе места.
– Это уж точно! – согласилась его супруга. – По утрам я проверяла, не затопило ли нас, а ты, Франк, обходил дорогу вдоль озера, оценивая, насколько ситуация опасна. Но знаете, что меня утешало? Соседство Фердинанда, нашего дорогого друга, и близость школы для мальчиков. Когда раздавался звонок, нам было не избежать шумихи под окнами – все дети выбегали на улицу. Не так ли, Франк?
– Да, и я на это не жалуюсь. Эти мальчишки такие живые, такие веселые… среди них – и ваши, мсье Тибо!
Жактанс громко расхохотался.
– Они, черт возьми, всегда не прочь порезвиться… Скажите-ка, вы наверняка заметили, – он заикался, уже немного захмелев, – мадам Брижит Пеллетье с ее чудны́м сыном в церкви не было. В последнее время она не выпускает его из дому.
Альберта перебила соседа, сокрушенно воскликнув:
– А господин кюре! Боже мой, мы его не дождались!
– Наверное, у него возникли дела, – предположила Сидони. – Но он пообещал прийти. Я оставила ему кусочек торта и савойского клубничного пирога.
– Я мог бы подъехать за ним на машине, – предложил Журден. – Мне он показался уставшим после церемонии.
Жасент бросила взгляд на Матильду – женщина молча сидела, довольствуясь тем, что слушала, о чем говорят другие, и время от времени согласно кивала головой. «В начале лета она говорила мне о нашем кюре. Будто бы он болен, серьезно болен… это опухоль», – вспомнила девушка.
В воздухе повисло молчание. Боромей Дебьен сложил аккордеон в футляр. Почти сразу же в приоткрытую дверь постучал кюре – так, словно он не решался войти раньше.
– Простите меня за опоздание! Мне нужно было немного отдохнуть, и я невольно уснул. Но мне очень хотелось прийти в ответ на ваше любезное приглашение. Я сел на свой велосипед – и вот я здесь! Надеюсь, я не пропустил выступления мадам Дрюжон.
