Жасент и Пьер вернулись на ферму, сидя рядом в семейной повозке, украшенной сучьями деревьев и цветами из крепированной бумаги. В повозку впрягли старичка Звонка. Казалось, животное осознает всю важность своей миссии. Сидони позаботилась о том, чтобы до блеска натереть его шерстку и причесать гриву. Конь элегантно, словно породистое животное, ровным шагом пересек главную улицу.
Сидящий на переднем сиденье Шамплен тоже держался ровно, счастливый отец приветствовал жителей деревни, вышедших навстречу молодой чете.
Пришло время полакомиться вкусными угощениями: многоэтажным тортом – подарком Фердинанда – и тремя пирогами, заказанными в кондитерской Роберваля. Таким было решение молодых, и с ним согласились родители с обеих сторон. Время года было не самым сухим. Если бы решились организовать обильный ужин – в самый разгар празднований поставленный во дворе стол могло бы залить дождем. Все пришли к выводу, что Сен-Приму вполне хватило майских дождей. В деревне еще царил священный ужас при воспоминании о весенних паводках. В воздухе витало недовольство правительством, оставшимся равнодушным к судьбам пострадавших, а также компанией «Дюк Прис», которая своевременно не открыла водосбросы плотины на Птит-Дешарж, что могло бы помочь избежать худшего. Ходили слухи о том, что все только начинается, ведь с целью получить пресловутую обещанную компенсацию были запланированы судебные процессы и подписаны набившие оскомину ходатайства.
– Я всегда мечтала о многоэтажном торте, – заявила Жасент. – Обожаю заварной крем с карамелью и цветочки из розового сахара. Это будет для меня самым лучшим подарком.
Альберта достала из шкафа свою самую красивую белоснежную скатерть с вышитым атласной нитью затейливым орнаментом. У Сидони были фарфоровые десертные тарелки, предназначенные для праздничных застолий, но их было всего шестнадцать.
– Мама, нас пятнадцать взрослых и трое мальчиков Артемиз.
– Детям хватит блюдец, которые я поставлю под кофейные чашки. Если хочешь, побеги одолжить тарелки у Артемиз. Она придет, после того как накормит малышку Мари.
– Нет, ты права, блюдец будет вполне достаточно.
С помощью своего жениха Сидони украсила потолочные балки гирляндами из разноцветной бумаги. Журден вызвался купить их в одном из магазинов Роберваля, славящемся своим богатым выбором.
Шамплен вышел из погреба, куда поставил охлаждаться шесть бутылок вина «Сен-Жорж» и вино собственного изготовления из одуванчиков.
– Где невеста? – тихо спросил он.
– Она отдыхает в мастерской Сидони, – ответила Альберта. – Бедняжка Жасент со вчерашнего вечера почти ничего не ела, выпила только чай и съела кусочек хлеба. Она неважно себя почувствовала. За ней присматривает Матильда.
– А Пьер? – поинтересовался Шамплен.
– Он показывает нашу отару своим отцу и дедушке! – воскликнула Сидони. – Журден с ними… До чего забавный этот Боромей! Он принес аккордеон – мы сможем немного потанцевать, а мадам Дрюжон пообещала спеть.
Она изобразила классическое па вальса, протягивая руки к невидимому кавалеру. На ней было платье, сшитое ею к их с Журденом помолвке, которую отпраздновали в предыдущую субботу в Сент-Эдвиже, юная талантливая мастерица выглядела в нем превосходно. Под темно-зеленой меховой тафтой по последней моде угадывалась ее тонкая талия. Изящные руки плотно облегали шелковые рукава более светлого оттенка зеленого цвета. Они прекрасно сочетались с накинутым на плечи, словно шаль, платком, на котором сверкала эффектная брошка – подарок Журдена.
– Жаль, что Дезире отказалась принять наше приглашение, – сетовала Альберта.
– Да, ее общество очень приятно, – согласился с супругой Шамплен. – Это образованная и очень любезная женщина.
– Она боялась, что из-за своей коляски будет чувствовать себя неловко, – объяснила Сидони.
– Сев за стол, она была бы точно такая, как мы все, – ответил отец. – Что ж, не будем мешкать… я пойду за свадебным тортом.
– Будь осторожен, дорогой, – предупредила Альберта. – Лучше я схожу с тобой, придержу тебе дверь.
В неясной темноте кладовой она прижалась к супругу. Шамплен поцеловал жену в щеки и в губы, затем погладил уже чуть округлившийся живот: жест, который он не позволял себе во время всех предыдущих беременностей Альберты.
– Этой зимой, когда повалит много снега, я смастерю колыбельку, – прошептал он Альберте на ухо. – Ты будешь прясть шерсть. Мы будем с тобой счастливы!
На его лице заиграла мечтательная улыбка. В этот момент послышался голос Сидони – дочь звала родителей. Шамплен вышел к гостям, держа в руке блюдо, на грильяжной основе которого возвышалось хитроумное сооружение из политых искрящейся карамелью заварных пирожных. Аппетитная конструкция была увенчана миниатюрными фигурками жениха и невесты, окруженными розочками из леденцов.
Альберта удовлетворенно вздохнула. Жасент была бы очарована.
В это время, лежа на диване в мастерской Сидони, новоиспеченная мадам Дебьен вдыхала запах пропитанного мелиссовой водой носового платка – по словам Матильды, это было хорошим средством от головокружений. Но это почти не помогало.
– Боже милостивый, да что с тобой? – взволнованно проговорила целительница. – Я налила тебе немного подслащенного виски с кофе. Такое впечатление, будто ты в любой момент готова рухнуть на пол! Почему ты ничего не ела? Может быть, тебе стоит пройтись, подышать свежим воздухом?
– Ничего не помогает, сердце бьется так же быстро, несмотря на все твои манипуляции.
– Тебе следовало бы проконсультироваться с врачом, голубушка. Возможно, у тебя что-то с сердцем. Но, уверяю тебя, мне кажется, что дело не в этом. Скорее всего, твои недомогания вызваны постоянной тревогой. И все же пора бы тебе подняться! Тебя ждут.
– Я не слышу голосов. Тибо еще не пришли, иначе их сыновья уже бы наделали шуму во дворе. Давай посчитаем, сколько человек собралось.
– Твои родители, трое мсье Дебьенов, включая твоего супруга, Сидони со своим любезным женихом… Вот уж золотой мужчина! Твоя сестра по уши в него влюблена. Фердинанд со своими соседями, семья Тибо, кюре и я. Боже милостивый, я забыла посчитать тебя! Значит, пятнадцать взрослых и трое детей.
Жасент попыталась присесть. Молодая женщина корила себя за свою слабость.
– Мне уже немного лучше, Матильда. Мне стыдно, что в день свадьбы с Пьером я нахожусь в таком состоянии. Думаю, все оттого что я разочарована. Я так надеялась отыскать Анатали! Все лето я поджидала прихода почтальона. Мы с Сидони написали всем акушеркам в районах Перибонки, Шикутими и Дольбо. Мы попросили их не отвечать нам в том случае, если они никогда не встречались с Эммой.
– Ты все еще не сдаешься?
– Нет. Я всего лишь хочу знать, что стало с этой маленькой девочкой, хочу получить доказательство того, что она мертва, или же удостовериться в том, что она счастлива. Вот что грызет меня!
