– А где ты их ловил? – поинтересовался Шамплен.
– С моста Ирокуа. Сидони еще не вернулась?
– Нет, мы ее ждем, – ответила Альберта, в смущении отстранившись от мужа. – Ты не встречал Жасент?
– Еще как встречал! Я зашел на улицу Лаберж угостить двумя рыбками дедушку Фердинанда и заодно жутко напугал свою сестренку. Она чуть не свалилась с лестницы при виде меня.
Лорик засмеялся, обнажив свои белоснежные зубы. Он закатал рукава своей рубашки, что выгодно подчеркивало его мускулистые руки. «Каким красивым мужчиной он вырос!» – пронеслось в голове у Альберты.
Затем ее мысли переключились на старшую дочь – Жасент уже три дня занималась капитальной уборкой. В среду из Квебека пришло письмо. Сьюзен Валлис соглашалась сдать свой домик в Сен-Приме в аренду. Пожилая англичанка высказала в письме наилучшие пожелания своему бывшему соседу Фердинанду Лавиолетту. Она была рада тому, что под ее крышей обоснуется дипломированная медсестра.
– Жасент с усердием приводит в порядок свое жилище, – продолжал Лорик. – Сейчас она мыла балки на потолке. Пьер в это время чинил ступеньку лестницы. Тогда я тихонько подошел, подморгнув моему приятелю, чтобы он меня не выдал, и громко крикнул, щекоча Жасент за лодыжки. Она в ужасе стала размахивать руками и в результате обрызгала меня грязной водой. Однако мы все здорово над этим посмеялись.
С этими словами он поставил на землю свою корзинку, открыл прикрывающую ее крышку и вытащил оттуда три рыбины с отливающей металлом чешуей.
– Мы их поджарим, – пробормотал он.
Шум подъезжающей машины заставил Альберту вздрогнуть. Она узнала серый автомобиль Журдена Прово.
– Это приличный парень, – прошептала она. – Сегодня он приглашал Сидони в «Шато Роберваль»…
Полицейский припарковался у перегородки, служившей подпоркой для почтового ящика. Сидони, светясь от счастья, вышла из машины. Чтобы не нарушить траур, но оставаться при этом женственной, она переделала свое черное платье в элегантный наряд.
Она была поглощена этим занятием целую неделю, так как результат долго не мог ее удовлетворить. И только накануне она наконец вышла из своей мастерской с победоносной улыбкой.
– Покажись! – хором воскликнули Альберта и Жасент.
– Вы увидите завтра утром.
И они, вместе с Лориком, увидели. Черное платье было украшено под грудью светло-зеленой шелковой лентой, завязанной в широкий узел, концы которого свободно спадали. Круглый воротник такого же цвета подчеркивал V-образное декольте. Сидони смастерила также зеленый тюрбан, обмотав его вокруг головы и выпустив из-под него пряди своих темных волнистых волос, блестящих и шелковистых. Весь ансамбль демонстрировал гармонию прекрасного вкуса и подобающей при данных обстоятельствах сдержанности и нес в себе нотку оригинальности.
– Мама, папа, Журден хотел бы с вами поговорить! – воскликнула она, взбегая на крыльцо. – Я немного опоздала, потому что мы провожали мадам Прово в Сент-Эдвиж. Она устала. Его мать – по-настоящему очаровательная женщина.
– Хорошо, хорошо, – сказал Шамплен, чувствуя себя неловко. – Пусть заходит!
Оробев, Альберта поднялась и взяла своего супруга за руку.
– Я едва могу поверить, – щебетала Сидони. – Какая-то английская туристка на террасе «Шато Роберваля» спросила меня, где я купила такой наряд.
– Боже милостивый! – пришла в восторг Альберта. – У тебя не пальчики, а золото, детка.
Лорик осмотрел Сидони с ног до головы. Его взгляд задержался на ее лице.
– Ты накрасилась?! – возмутился он.
– Да нет же.
– Но у тебя красные губы.
Сидони сразу возненавидела брата за это замечание. Журден, который уже подходил к ним, все слышал. Он поспешил разрядить обстановку, поздоровавшись со стоящими под навесом родителями.
– Добрый вечер, мадам, мсье. Я хотел поблагодарить вас за то, что доверили мне Сидони на эти несколько часов. С вашего позволения я надеюсь, что проведу в приятной компании вашей дочери еще не одно воскресенье.
На какое-то мгновение он в нерешительности замолчал, глядя Шамплену прямо в глаза.
– Мы с Сидони запланировали официальную помолвку на сентябрь, – продолжал он. – В честь этого моя мама хочет пригласить вас в Сент-Эдвиж, к нам домой.
– Вот дьявол, а вы в полиции действуете быстро! – добродушно пошутил фермер. – В сентябре Жасент выходит за Пьера Дебьена. Черт, да нам нужно отметить вашу помолвку и их свадьбу в один день!
Альберта бросила на него угрожающий взгляд – он все еще продолжал ругаться.
– Папа, тебе должно быть стыдно! – сокрушалась Сидони. – Надеюсь, в будущем ты не будешь вечно намекать на профессию Журдена.
– Ничего страшного, – поспешил заверить молодой человек.
– Заходите же, выпьем по стаканчику вина из одуванчиков, его приготовила моя дорогая супруга. Сегодня у нас есть что отпраздновать.
Лорик пожал плечами и развернулся. Он отказывался выпивать с мужчиной, который покорил сердце его сестры. Он думал, что уже излечился от ревности, но чувствовал, что она снова им овладевает, ядовитая, гнетущая. Разозлившись на самого себя, он выбросил весь свой улов на навозную кучу.
Сен-Прим, улица Лаберж, тот же день, час спустя
Жасент, прислонившись к дощатой перегородке, которую она собиралась покрасить на следующий день, рассматривала свой будущий кабинет. На ней было платье из пряжи без рукавов и испачканный пятнами различного происхождения передник. Ее лоб блестел от пота; она убрала липнущие к вискам пряди волос. Пьер, в майке и холщовых штанах, сворачивал сигарету, сидя на колченогом стуле.
– Мы славно поработали. Здесь стало так чисто, что комната кажется шире, – сказал он. – Ты довольна?
– Не то слово: я на седьмом небе от счастья! Я уж было думала, что Сьюзен Валлис никогда не напишет, боялась, что она умерла. Вдобавок ко всему она берет умеренную оплату.
Пьер окинул помещение взглядом. Он тщательно смел веником все паутины и до блеска вымыл стены, полы и потолки. Стекла в окнах стали теперь такими прозрачными, что создавалось впечатление, будто их нет. В углу он установил раковину с водопроводом: даже на ферме Клутье такого еще не было.
– Хорошо, что я забрала деньги из банка во вторник, – сказала Жасент. – Наверное, у меня было предчувствие. Мне нужна будет ширма и довольно высокий диван – он послужит для осмотров. Из стола, который ты отполировал, получится сносное бюро. Пьер, мне не терпится принять первых пациентов.
– Я так рад видеть, как ты светишься от счастья. Я был настоящим идиотом два года назад, когда твердил о том, что тебе не нужно работать, что тебе следует только поддерживать порядок в доме. Я не понимал, насколько важна для тебя работа. Мы едва не потеряли друг друга из-за моих представлений о супружеской жизни. Пациентов у тебя будет много, хотя… если Матильда и доктор Фортен не отберут у тебя всех больных в округе!
