– Все складывается один к одному, – сказала я. – Думаю, Беатрис подозревала о существовании Софи и могла на спиритическом сеансе нарочно двигать бокал к нужным буквам, чтобы посмотреть на реакцию миссис Уилсон. Конечно, знать наверняка я не могу, но надеюсь, ее записи это подтвердят.
– Стало быть, Беатрис нашла доказательства?
– Это мне неизвестно, но миссис Уилсон, к которой мы сегодня ездили, признала, что ребенок был. И еще она сказала, что в ее распоряжении находятся документы, имеющие отношение к делам семьи Стэплфорд. Эти документы могут пролить свет на многие интересующие нас вопросы, но отдаст их она, только если мы сумеем выяснить, что же произошло с Софи.
– Но ты ведь это уже выяснила, – сказал Бертрам.
– Я очень сожалею, – тихо проговорила я, – но ваша единокровная сестра умерла.
– Как?
Я беспомощно развела руками.
– О нет! – воскликнул он. – Только не говори мне, что нападение на миссис Уилсон, кончина мисс Уилтон и смерть Софи связаны между собой! Ты же не подозреваешь, что это…
– Убийство, – докончила я его фразу. – Да, боюсь, что так.
Именно в этот момент Бертрам согласился позвать Рори, и мы втроем продолжили обсуждать все собранные сведения. Не могу сказать, что мы далеко продвинулись, хотя нам с Рори все-таки удалось в конце концов заставить мистера Бертрама признать, что дело кажется серьезным и требует тщательного расследования.
– Я не одобряю вашу самодеятельность, но благодарен за то, что вы оба руководствуетесь интересами нашей семьи. – Он взглянул на Рори: – Мы с Эфимией подозревали моего старшего брата во многих гнусных поступках, но я не могу себе представить, что он способен был убить нашу единокровную сестру или кого-то нанять для ее убийства.
– Вам это кажется более невероятным, чем убийство родного отца? – поинтересовалась я.
– Но доказательства виновности Ричарда так и не найдены! – занял оборонительную позицию Бертрам.
Раньше он не сомневался в злодеянии брата, но тогда, возможно, им владели чувство утраты и жажда правосудия. Со временем страсти улеглись, и теперь он, как большинство людей, хотел найти самое простое и удобное оправдание.
– Вы слышали, как лорд Ричард спорил с миссис Уилсон вечером, незадолго до нападения на нее, – сказал Бертрам. – Быть может, он и правда ничего не знал? Что, если трюк Беатрис стал для него сюрпризом? Ведь смерть нашего отца была внезапной – вероятно, он собирался все рассказать о Софи нам или, по крайней мере, Ричарду, но не успел.
– То есть вы хотите сказать, миссис Уилсон думала, будто лорд Ричард все знает, а на самом деле он не знал? – уточнил Рори. – Миссис Уилсон тоже допустила такую возможность.
Бертрам энергично закивал.
– Однако, при всем уважении, сэр, – продолжил Рори, – должен заметить, что как раз это и могло толкнуть лорда Ричарда на немедленные действия. Вы не находите?
– Но это же абсурд! – воскликнула я. – Ведь Софи по завещанию не могла ни на что претендовать, правда же, мистер Бертрам?
Он покачал головой:
– Не будь она умалишенной, у нее оставался бы шанс что-то получить, но формально у нашей семьи существовали только моральные обязательства по отношению к ней. Как член парламента, Ричард наверняка бы позаботился о том, чтобы купить молчание и Софи, и миссис Уилсон. Он настолько богат, что вполне мог себе это позволить.
– Но Беатрис хотела написать статью, – напомнила я. – И убедила вас помочь ей собрать сведения.
Бертрам обхватил голову руками:
– Да, да, я сам привел ее к гибели. Чертово семейство Стэплфорд!
Рори деликатно кашлянул:
– Возможно, нам всем сейчас следует отдох-нуть, сэр. День был долгий, и многое нужно осмыслить.
– Ты прав, – кивнула я, – отдых нам не помешает. Если вы, мистер Бертрам, все-таки наведете справки о записях мисс Уилтон у ее родственников или в полиции, это очень поможет в расследовании.
– Мне необходимо подумать, – сказал Бертрам. – Надеюсь, когда все закончится, у меня будет повод выразить вам обоим искреннюю благодарность. Я понимаю, что вы ведомы стремлением к правосудию, и ценю это уже сейчас. – С такими словами он нетвердым шагом вышел из комнаты.
– Ох уж эти Стэплфорды! – вздохнул Рори. – Сколько раз они заставляли меня жалеть о том, что я переехал на юг из своей родной Шотландии. Ладно, теперь я намерен отправиться спать и советую тебе последовать моему примеру, лэсс. Не сомневаюсь, твой хозяин к утру придумает гениальный план.
Последние слова он произнес с нескрываемым сарказмом, и мне ничего не оставалось, как с ним согласиться: гениальным план мистера Бертрама вряд ли окажется.
В ту ночь я заснула не сразу и спала беспокойно – меня мучили мысли о том, что принесет нам утро, – а когда проснулась, в окно светило солнце и от небесной голубизны захватывало дыхание. Выглянув на улицу, я увидела бодро спешивших по делам горожан, воспрявших духом от чудесной погоды. Это напомнило мне о том, что, несмотря на наши личные переживания и неурядицы, в мире все всегда продолжает идти своим чередом. Всего лишь несколько дней назад, таким же утром, мисс Уилтон смотрела из окна своего номера на ту же улицу и даже представить себе не могла, что это последняя гостиница, в которой она проснется, и что ей никогда не вернуться домой.
В общем, спускаясь на завтрак в гостиничный ресторан, я пребывала в меланхолическом настроении. Бертрам уже сидел за столиком. Я сомневалась, что теперь, после смерти Беатрис, правила приличия позволяют мне здесь появиться, но гостиница, в конце концов, общественное место, а моего фальшивого статуса компаньонки никто не отменял, так что я села напротив своего нанимателя. Рори, разумеется, не имел возможности к нам присоединиться, будучи дворецким.
Мистер Бертрам решительно снес ножом верхушку вареного яйца.
– Я знаю, что нам делать дальше, – не менее решительно заговорил он. – Мы с тобой, Эфимия, нанесем визит доктору Франку в том доме умалишенных и спросим у него без обиняков, что случилось с Софи. Я скажу, что мне лишь недавно стало известно о ее существовании, поскольку наш отец скоропостижно скончался, не успев ничего рассказать, и потому я желаю знать, от чего она умерла.
– Это будет как-то уж слишком прямолинейно… – заметила я.
– Мы оставим у портье записку, в которой сообщим, куда направляемся, – не обратил внимания Бертрам, – а ты, если пожелаешь, можешь послать весточку мистеру Эдварду. Я сошлюсь на него, если ситуация в доме умалишенных станет угрожающей. Вот видишь, я все продумал.
– Но если доктор Франк каким-то образом причастен к смерти Софи, вы же не ждете, что он в этом признается? – спросила я. – Мы с ним уже встречались, он был в курсе, кто вы такой, и даже виду не подал, что нервничает или готов защищаться.
– Он не позволил нам осмотреть дом умалишенных, вопреки всем требованиям Беатрис, – напомнил Бертрам.
