Сэм Паркер, получивший пятьдесят баллов, что являлось нижним порогом для прохождения, сорвался с места и, смеясь, выбежал на улицу. За ним точно так же выбежали его друзья: Джек Джонсон и Лиам Галлахер. На улице Лиам забрался Сэму на спину, и так они бегали кругами около входа, отмечая прохождение, а за ними носился Джек. Я невольно усмехнулась, наблюдая за их беззаботно счастливыми лицами.
– Такой цирк у нас творится ежедневно, – отметил Кевин, выходящий из раздевалки последним. Он надел белую футболку и светлые джинсы, на плече висела спортивная сумка. Вода капала с его влажных волос, оставляя заметные разводы на ткани. Он выглядел как парень из рекламы дорогих духов.
У меня в руках остался лишь один тест. Его тест.
– Ты не сильно спешишь узнать результаты, – сказала я язвительно, хотя на самом деле не злилась на него.
Он тяжело вздохнул, подойдя ко мне. Его глаза в тот день стали такими голубыми, что я сперва не поверила, что это настоящий цвет.
– Что там? – спросил он испуганно, с опаской взглянув на меня, хотя, кажется, смирился с возможной неудачей.
– Всё ужасно, Рэм, – ответила я серьёзно, так, будто объявляла результаты лечения раковому больному. – Боюсь, это конец…
Его глаза широко раскрылись, словно блюдца, и он тут же вырвал работу из моих рук. В правом верхнем углу красовалась цифра шестьдесят три, что равноценно крепкой тройке.
Рэм тут же заулыбался и, ударив этим самым тестом по ноге, подбросил его к потолку.
– Félicitations!
[39]
– Вёрстайл… – начал было он радостно, а потом быстро взял моё лицо в свои руки и поцеловал прямо в губы. Это произошло так молниеносно, что я не сразу успела оттолкнуть его. Он отлетел к противоположной стене коридора, чуть не задев дверь раздевалки. Мы оба испуганно смотрели друг на друга, а на нас обоих глядел ты, стоявший чуть поодаль. Больше в коридоре, к счастью, никого не оказалось.
– Сид…
Ты отвернулся и, не сказав ни слова, направился в противоположную сторону, спокойно открыл двери и вышел на улицу, где до сих пор дурачились Сэм и его друзья.
– Ты не побежишь за ним? – поинтересовался Рэм.
– Не сейчас, – ответила я тихо, глядя тебе вслед, – ему нужно немного отойти.
– Я не знаю, что на меня нашло. Прости, – сказал Кевин позже. Мы всё ещё стояли поодаль друг от друга.
Я молчала.
– Просто… просто ты так помогала мне в последнее время. Никто никогда этого не делал для меня.
– Пожалуйста, – ответила я холодно на невысказанную благодарность, поправив лямки рюкзака. – Но ты должен понять одну простую вещь: моё сердце принадлежит Сиду Арго.
Проблема лишь в том, что Сид Арго этого не знал.
49
Я заявилась к тебе в тот же вечер вместе с Тритоном. Пришлось кидать камешки в окно, чтобы привлечь твоё внимание. Конечно, я могла бы постучать в двери, но тогда мне бы наверняка открыла миссис Арго и поняла, что у нас что-то случилось, а я не хотела, чтобы она во мне разочаровывалась. Я её слишком уважала.
Ты открыл окно, недовольно прищурившись. В тот день всё утро шёл дождь, поэтому вечернее солнце отражалось в лужах, слепя глаза.
– Мы можем поговорить? – я старалась не кричать. Запрещено уставом.
– Говори.
– Мне было бы несколько проще, если бы ты вышел. Пройдёмся?
– У меня задание по биологии.
– Арго, я, конечно, могу забраться к тебе, но вот Тритон, – я покосилась на разжиревшую собаку, – вряд ли сможет.
– Не больно он похож на тритона.
– Наверное, потому, что это собака.
Ты удивленно покосился на меня. Кто будет называть собаку таким неподходящим именем?
– Не спрашивай, – выдохнула я. – Выходи.
Спустя пять минут ты вышел через главный вход в синей ветровке, цвет которой тебе очень шёл. Волосы, как обычно, растрепались. Как же я любила эти волосы цвета осени.
– Тритон, говоришь? – спросил ты, когда мы шли по дороге вдоль домов.
– Это собака нашей соседки, миссис Пибоди. Я выгуливаю её.
Ты кивнул, засунув руки в карманы.
– Я не знала, что он собирается это сделать. Я оттолкнула его, – объясняю я позже.
– Я видел. Я был там.
– Тогда в чём проблема? – я остановилась, повернувшись к тебе.
Ты закусил губу, покачав головой.
– Я злюсь не на тебя. Меня злит сам факт, что тебя поцеловал кто-то другой. В то время как я не могу даже коснуться тебя на людях.
Я тяжело вздохнула. Что тут можно было сказать?
– Прости.
– В этом нет твоей вины. Это мне нужно быть посмелее, – ты горько усмехнулся, продолжив путь.
– Да, и попасть на религиозное собрание, – я покачала головой. – Рэму крупно повезло, что нас не видел никто, кроме тебя, иначе его избили бы так, что он бы ни за что в жизни не попал на свой чемпионат.
– Я просто хочу побыстрее выбраться отсюда. С тобой, – ты серьёзно посмотрел на меня. В твоих глазах я заметила столько грусти, что у меня не нашлось сил кивнуть в ответ.
Сид Арго
Баскетбольный матч между школьными командами Корка «Соколами» и Филадельфии «Буйволами» – самое важное спортивное событие года. Если «Соколы» выиграют этот матч, то станут победителями школьного чемпионата и смогут представлять нашу школу на чемпионате штата Пенсильвания в мае.
Как и все предыдущие годы, матч проводится в спортзале. За неделю до этого по всей школе развесили флажки с эмблемами команды: чёрный силуэт летящего сокола (в честь команды) на темно-синем фоне (цвет флага штата).
За час до матча на местах для болельщиков собралось множество людей в синих майках с соколами, а также в красных с буйволами. Ученики нашей школы, даже те, которые никак не связаны со спортом, знают о баскетболе всё. Баскетбол у нас практически второй Господь Бог. Его любят, уважают, ему поклоняются. Боюсь, если нашей команде не удастся выиграть, то тренер посадит их на кол, а болельщики порвут на кусочки. Это страшное напряжение для всех игроков. А ещё большее для Рэма, так как на него, как на лучшего игрока, надеются больше, чем на всех остальных, вместе взятых. В некоторой степени мне его жаль, хотя я до сих пор злюсь за то, что он поцеловал тебя.
В нашей команде, как и во всех остальных, согласно правилам, двенадцать человек. В основной состав входят пятеро лучших игроков: Кевин Рэм – разыгрывающий защитник и по совместительству капитан, Брэндон Реднер – атакующий защитник, Сэм Паркер – лёгкий форвард, Джек Джонсон – тяжелый форвард и Лиам Галлахер – центровой. Это наша «пятерка мечты». Остальные семеро сидят в запасных.
