– Только зубную щетку. Ничего, как-нибудь обойдусь.
Пока они спускались с холма по извилистой дороге, кроны деревьев защищали их от дождя. Но как только выехали на равнину, над головой разверзлись хляби небесные.
– Бен, так мы далеко не уедем! – прокричала Памела. – Слышишь гром?
– В первой деревне был паб! – крикнул в ответ Бен.
Они еле ползли, рискуя свалиться в переполненную из-за дождя канаву на обочине. Наконец показались дома, и Бен с Памелой заметили вывеску паба, он назывался «Лиса и гончие». От соломенной крыши веяло уютом и стариной.
Бен оставил мотоцикл под навесом во дворе, и они побежали к входной двери. Внутри их встретил гомон голосов. Вокруг барной стойки толпились старики, у их ног лежала пара тощих собак. По потолку тянулись балки, в огромном камине у стены горел огонь. Все взгляды обратились на вошедших.
– Поплавали, сталбыть, – пошутил хозяин паба. Говорил он с сильным местным акцентом. – Мать честная, да вы же мокрые как мыши!
– Мы приехали на мотоцикле, – пояснил Бен. – Не найдется ли у вас комнат переночевать?
– Комната есть, да только одна, – ответил хозяин. – Надеюсь, не возражаете?
Бен посмотрел на Памелу. Не успел он рта раскрыть, как она ответила с улыбкой:
– Конечно, нет! Это нас полностью устроит.
– Я спрошу у жены, не одолжит ли она вам сушилку для белья, развесите на ней свою одёжу, – продолжал хозяин. – Принести вам наверх пива или сидра?
Бен снова посмотрел на Памелу, и она попросила:
– Мне сидра, пожалуйста. И чего-нибудь поесть, если можно.
Хозяин паба покачал головой:
– Еду мы больше не подаем, продукты-то нынче по карточкам. Но жена напекла пирожков, и от пары штук с нас не убудет.
Он провел их по скрипучей лестнице наверх. В комнате обнаружилась огромная двуспальная кровать, накрытая высокой стопкой стеганых одеял. Как только хозяин затворил за собой дверь, Памела поглядела на кровать и рассмеялась:
– Вот тебе и принцесса на горошине!
– И ты, как девица благородных кровей, несомненно, проворочаешься всю ночь, – подхватил шутку Бен.
– Да мы столько пробыли на свежем воздухе, что я буду спать как убитая, – возразила Памела.
– Надо бы снять мокрое, – заметил Бен. – Мне подождать за дверью, пока ты переоденешься? – добавил он и смущенно покраснел.
– Не так уж я и промокла. Ноги защитил полог коляски, а рубашка просто сырая. Правда, жакет хоть выжимай. – Она сняла его и повесила на спинку стула. – А вот ты… – Памела оглядела Бена и рассмеялась.
– Да уж, нитки сухой не осталось, – рассмеялся он в ответ.
– Раздевайся, я не смотрю.
Бен разделся до белья и завернулся в полотенце, висевшее на сушилке.
– Ты полезай в кровать, а я устроюсь вон на том стуле, – предложил он, пряча глаза.
– Даже не думай! – возразила Памела. – Места достаточно для нас обоих. И тебе не меньше моего нужно выспаться.
В дверь постучали – хозяйка принесла сидр и два пирожка.
– Давайте сюда мокрое, я повешу в сушильном шкафу. – Она широко улыбнулась, забрала одежду и вышла.
Стремительно расправившись со своим пирожком и сидром, Памела забралась в постель, Бен выключил свет и улегся рядом с ней.
– Ты точно не возражаешь? – спросил он.
Памела положила ладонь на его руку:
– Ах, Бен, ты такой милый. С тобой я в полной безопасности. Ты для меня как брат, которого у меня никогда не было.
– Я рад, – ответил Бен, хотя ее слова вовсе его не обрадовали.
Они лежали в темноте, прислушиваясь к стуку дождя и отдаленному рокоту грома.
– А с Джереми я никогда не чувствовала себя в безопасности, – неожиданно произнесла Памела. – Наверное, этим он меня отчасти и привлекал – с ним было не совсем спокойно. Мне нравилось играть с огнем. Он хотел заняться со мной любовью, а я не соглашалась. – Она помолчала и вдруг выпалила: – Я все думаю… Как тебе кажется, может, я фригидная?
– Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я прямо сейчас докажу обратное, – смущенно усмехнулся Бен.
– Ну что ты, конечно, нет, – рассмеялась в ответ Памела. – Просто с тех пор я все размышляла и чувствовала себя виноватой. Если бы я дала Джереми то, чего он хотел, он бы ни за что не соблазнил Дайдо.
– Не думаю, что Дайдо так уж долго пришлось соблазнять, – заметил Бен. – А вот ты, напротив, подождала бы, чтобы все было так, как надо, прежде чем согласиться. Так уж ты устроена.
– Как хорошо ты меня понимаешь, – вздохнула она и положила голову ему на плечо.
Он слышал, как стучит сердце, остро ощущал ее близость, прохладу ее кожи.
Брат, которого у нее никогда не было.
Памела быстро уснула, а Бен все лежал, прислушиваясь к ее дыханию.
Их разбудил птичий гомон и обычный деревенский шум. Фермер гнал мимо паба стадо коров, трактор направлялся в поле. Бен с Памелой переглянулись с улыбкой.
– Ты лохматый, но в целом ничего, – сообщила Памела.
– А ты великолепно выглядишь, – ответил Бен. – Будь добра, принеси снизу мою одежду, позавтракаем и поедем.
Внизу, в отдельном зале, хозяйка подала им яичницу с беконом и поджаренный хлеб.
– Как же вкусно, – удовлетворенно вздохнула Памела, закончив завтрак. – Особенно по сравнению с тем, чем мы питаемся в последнее время. Моя квартирная хозяйка совершенно не умеет готовить.
– Вы, сталбыть, на отдыхе? Немного прокатились, пока ваш молодой человек не вернулся в свой полк?
– Да, – кивнула Памела. – Нам понравился вон тот холм. Может, у него даже есть легенда?
– Это какой же холм, Черч-хилл, что ли? – уточнила хозяйка.
– Как вы сказали? – ошеломленно переспросил Бен. – Черч-хилл?
– В наших краях его так зовут с незапамятных времен.
– В чем дело, Бен? – испуганно проговорила Памела, когда хозяйка унесла пустые тарелки. – На тебе лица нет.
– Взгляни на настенный календарь. Сегодня четырнадцатое июня. 14.6.1941. А теперь взгляни на число на фотографии. 1461. Сегодняшнее число. Мне кажется, теперь я знаю, что это означает. Это приказ из Германии убить Черчилля – сегодня.
Глава двадцать седьмая
В Сомерсете
– Нужно немедленно кому-нибудь сообщить! – Бен вскочил со стула и направился к двери. – Но кому? Мой начальник в отъезде. Значит, на Даунинг-стрит, 10
[43]. Они-то точно знают, где сейчас мистер Черчилль. И примут меры. – С бешено бьющимся сердцем Бен бросился к хозяйке: – У вас есть телефон?
