– Он спас меня, – прошептала Марго. – Он все-таки меня любит. Он так меня любит, что был готов за меня умереть.
И еще она смирилась с мыслью, что не сумела бы его спасти. Он никогда не предал бы своих товарищей по Сопротивлению, и немцы ни за что бы его не отпустили.
– Верен себе до конца, – тихо сказала Марго и почувствовала, как во мраке поглотившего ее горя затеплилась искорка утешения.
Теперь она свободна и может вернуться к прежней жизни. Свободна. Да нет, не так уж и свободна, об этом она не забыла. Но и с этим она разберется, не все сразу. Пока же надо наслаждаться кентской загородной жизнью и близостью семьи. Автомобиль проехал Севенокс, и Марго начала узнавать окрестности. На этих полях они когда-то охотились. Как странно, подумала Марго, я чувствую себя старухой, как будто все в моей жизни уже произошло. Удастся ли ей когда-нибудь прийти в себя? И тут ее снова охватила тревога. Осмелится ли она довести дело до конца? Сумеет ли проявить такую отвагу, чтобы Гастон мог ею гордиться?
И вот они уже проезжают через Элмсли. Вот деревенский луг, где на доске с крикетным счетом все еще виднеются цифры с последнего матча. Церковь за лугом. Мисс Гамильтон гуляет с собаками. Совсем ничего не изменилось. Кроме меня, подумала Марго.
В классной комнате Фиби отвечала гувернантке порядок правления английских королей и королев. Она дошла до Ричарда Третьего, забуксовала и теперь мерила комнату шагами, пытаясь вспомнить.
– Ричард Третий… – задумчиво повторила девочка, – а дальше…
– Битва при Босворте, – напомнила ей мисс Гамбл. – А что случилось потом?
– А дальше… – Фиби выглянула в окно и радостно вскрикнула: – Марго! Марго приехала!
Она промчалась по коридору и сбежала по лестнице, громко возвещая эту новость.
Лорд Вестерхэм в гостиной читал газету. Услышав шум, он отложил газету и сердито воззрился на дочь:
– Я же тебя просил не кричать! Неужели гувернантка тебе не объяснила, что леди никогда не повышают голос?
– Ну, Па, – воскликнула Фиби, сияя от счастья, – Марго приехала! Она вернулась домой!
В пятницу около полудня Бен уже собирался на вокзал Виктория, когда к нему постучал Гай.
– Послушай, старина. Мне стало известно из надежных источников, что Марго Саттон повезли домой в Кент. Ты бы не мог найти хороший предлог, чтобы оказаться там же?
– Представь себе, я прямо сейчас еду туда, – ответил Бен. – Памела Саттон попросила меня помочь на приеме в саду, который завтра устраивает ее мать.
Гай просиял.
– Прием в саду? Неужели такое еще где-то бывает? Поразительно, трудно в это поверить. Может, мне тоже прыгнуть в поезд да и присоединиться к вам? Клубника со сливками на лужайке! Совсем как до войны. Прием, наверное, благотворительный? Собирают деньги для солдат?
Бен пожал плечами:
– Понятия не имею. Я только знаю, что леди Вестерхэм запаниковала, поскольку не хватает ни прислуги, ни продуктов, и Памела согласилась приехать и помочь.
– А ты, значит, наденешь фрак и прикинешься дворецким? – фыркнул Гай.
– Дворецкий у них и так есть. Он уже немолод, и его не призвали. А вот лакеев нет, и всего пара горничных.
– Подумать только, какие лишения испытывает высшее общество, – съязвил Гай. – Мама писала, что на днях была вынуждена сама наводить порядок в своей уборной, представляешь?
Бен улыбнулся. Он понимал, что для многих людей того сословия, к которому принадлежал Гай, жизнь в военное время стала настоящим потрясением.
Он уже выходил из комнаты, когда на лестнице послышались шаги и, к удивлению Бена, к нему направился военный курьер. Курьер остановился и отдал честь.
– Мистер Крессвелл? Мне велели немедленно передать это вам. Пакет из Меденэма.
– Спасибо, – выдавил Бен.
Курьер снова отдал честь и с топотом спустился по лестнице. Бен вернулся в комнату, закрыл дверь и распечатал конверт. Мэйвис писала: «Мне кажется, я нашла то место, что на твоем снимке. Оно отмечено на топографической карте. Это оказался Сомерсет, а вовсе не Девон и не Корнуолл, как ты предполагал».
Сердце Бена яростно колотилось. Нужно сообщить об открытии, сделанном Мэйвис, прежде чем отправляться на вокзал к Памеле. Он схватил чемоданчик, проехал несколько станций на метро, вышел на улицу и со всех ног бросился к Долфин-Сквер. Позвонил снизу, но ему никто не ответил. Поднялся на лифте на нужный этаж и постучал в дверь. Никто не открыл. Проходивший мимо по коридору старик сказал:
– Зря стучите, они уехали. Я видел, как они выходили с чемоданами нынче утром.
– Черт, – пробормотал Бен.
Он вышел на улицу и остановился, пытаясь решить, как теперь быть. Рассказать о фотографии некому. Гай куда-то подевался, и Бен не имел ни малейшего понятия о том, когда тот вернется. Кроме того, что-то его тревожило в Гае. Значит, придется самому ехать в Сомерсет. Но ведь Памела ждет его на вокзале.
Он вздохнул и отправился на вокзал Виктория.
Памела и Трикси стояли у расписания. Завидев Бена, Памела помахала рукой:
– Как здорово, что ты все-таки сумел выбраться!
– Привет, Бен, – поздоровалась Трикси. – Я так рада, что ты едешь с нами. Я всерьез настроилась поработать, даже хотела взять напрокат костюм французской горничной в магазине карнавальной одежды, такой, знаешь, с оборочками, но Памма не позволила.
– Можно подумать, у моей семьи когда-нибудь была французская горничная в оборочках, – покачала головой Памма и бросила на Бена взгляд, в котором ясно читалось все, что она думала о предложении подруги. – Даже Ма никогда не держала горничной-француженки. Ей служит солидная женщина средних лет по фамилии Филпотт.
– Вот мы и встряхнули бы твое семейство, – пошутила Трикси. – Моя мама всегда держала служанок-француженок, а папа за ними ухлестывал. В этом секрет их счастливого брака.
Памела притворилась, что изучает табло.
– Так, наш поезд отходит через полчаса с одиннадцатой платформы. Отлично. Успеем спокойно купить билеты и дойти до вагона.
– Послушай, Памма, – сказал Бен, откашлявшись, – я не знаю, как быть. Мне срочно нужно в Сомерсет, кое-что проверить. По-хорошему мне надо было бы отправиться на Паддингтонский вокзал и сесть на первый же поезд. Но я ведь обещал, что поеду с тобой и помогу твоей маме. Так что, надеюсь, ты поймешь и не обидишься.
– Ну конечно, – успокоила его Памма. – Ничего страшного. Служба есть служба.
– Что за важные дела у вас в Сомерсете? – спросила Трикси. – Там же никогда ничего не происходит, только сидр производят и сыры. – Она рассмеялась, но, заметив выражение лица Бена, посерьезнела. – Так, значит, ты и правда знаешь секреты и плетешь интриги? Я так и решила, когда увидела тебя в Блетчли. Придумала! Давай я тоже поеду с тобой в Сомерсет. Я ведь работаю в Блетчли и подписала Обязательство о неразглашении государственной тайны. Никому не скажу ни слова. До смерти хочется заняться интересным делом!
