– Отем? – Он пожал плечами. – Я отвез ее домой. А что?
– Давай свой телефон.
Коннор вытащил из кармана куртки мобильный и положил на стол.
– У тебя есть план?
– Т-с-с-с. Дай подумать.
Я открыл его переписку с Отем. Мой палец завис над экраном, потом я написал сообщение:
Привет. Хотел тебе сказать, что сегодня я чудесно провел время.
Коннор передвинул стул ближе, чтобы видеть, что я печатаю.
– Ты только что нарушил мое правило «трех дней». Снова.
Пришло ответное сообщение от Отем.
Я тоже.
И больше ничего.
– Не слишком обнадеживающе, – пробормотал я.
– Ха-ха.
Я быстро напечатал:
И я все испоганил.
– Чувак, – проговорил Коннор.
– Заткнись и смотри, – отрезал я.
Что ты имеешь в виду? – написала Отем.
Ты рассказала мне про своего бывшего, и это признание застало меня врасплох. Я не мог поверить, что какой-то парень мог быть настолько слеп, что не разглядел все твои достоинства. И я обошелся с тобой неуважительно, ты этого не заслужила. Ты вложила мне в руки нечто личное и болезненное, а я взял и уронил этот дар.
Все в порядке, написала Отем в ответ. Я как наяву увидел ее грустную улыбку, увидел, как она подпирает рукой голову, а в другой руке держит телефон и читает мои сообщения.
Нет, не в порядке. Он два года провел с тобой, а потом просто взял и выбросил это время в помойку. Я был с тобой рядом всего лишь за ужином, но мне уже хочется тебя утешить. Поговорить с тобой.
Я нажал «отправить», прикусил губу и нахмурился. Я чувствовал, как растет надежда Коннора, но он помалкивал.
Спасибо тебе за эти слова, написала Отем. Думаю, мне бы тоже этого хотелось.
Как насчет выпить кофе вместе?
Мне вставать в четыре утра, помнишь?
Я глянул на Коннора, тот пожал плечами и попытался забрать у меня телефон, но я шлепнул его по руке.
Кофе без кофеина.
:) Что, прямо сейчас?
Прямо сейчас. Прежде чем ты уснешь, проснешься и оставишь меня в прошлом. Я не хочу там оставаться. Хочу быть перед тобой, хотя бы один последний раз.
– Это слишком, – пробормотал Коннор. – Она откажется.
– Т-с-с-с, – прошипел я.
Сердце у меня частило, как перед забегом. Этот забег был чужим, и все же я уже почти добрался до финишной черты, а посему не собирался проигрывать. Я бегал, чтобы побеждать, даже если в этот раз победа равнялась поражению. Это тяжело.
Наконец Отем ответила. Я затаил дыхание.
Думаю, кофейня «У Клэр» еще открыта. Встретимся там?
В груди у меня разлилось тепло, а свободная рука, которую я держал под столом, победоносно сжалась в кулак.
Идеально, напечатал я. Увидимся там через пару минут.
До встречи, Коннор.
«Коннор».
Друг хлопнул меня по плечу, и реальность обрушилась на меня, как ведро холодной воды, начисто смыв мою «победу».
– Вот черт. – Коннор забрал у меня телефон и быстро просмотрел переписку. – У тебя дар, дружище.
– Ага, так что смотри и учись, – натянуто проговорил я, поднимаясь со стула. Обычно я бегал в другой одежде, но решил, что спортивные штаны и футболка, которые были на мне, вполне сойдут. Я подошел к двери и стал надевать кроссовки. – Прочитай, что я ей написал, и используй это. Говоришь, она назвала твой будущий спортбар гаванью? Скажи ей, что постоянно вспоминаешь эти ее слова. Скажи, что они много для тебя значат.
Коннор кивнул.
– Непременно скажу, ведь это правда.
– Хорошо, потому что больше я такого делать не буду.
– Почему нет? Ведь твой подход сработал!
– Это нечестно, – заявил я. – Отем и так уже обожглась, ее обманули. Если она обо всем узнает, то больше никогда не заговорит ни с одним из нас.
– Ну, это не совсем обман. – Коннор встал и взял со стола свой кошелек и ключи. – Ты просто написал то, что я чувствовал, но не мог выразить словами.
«Нет, я написал то, что чувствовал сам, но никогда не смогу произнести вслух».
– Теперь ты сам по себе Дрейк. – Я в последний раз дернул шнурки, затягивая узел, схватил свой мобильный и наушники. – Пойду бегать.
– Давай, – проговорил Коннор несколько озадаченно. – Слушай, старик, спасибо тебе.
Я через силу улыбнулся.
– Не заставляй ее ждать.
* * *
Я бежал по Плезант-Драйв, мимо магазинов и кафе. Маленький городок притих – как-никак субботний вечер, – а на душе у меня было тяжело. Я включил радиоприложение, настроенное на волну местной радиостанции, и под звуки музыки стал мысленно повторять свою привычную мантру:
«Забудь о ней.
Оставь это в прошлом.
Живи дальше».
Я добежал до окраины Амхерста, туда, где свет уступал место темным полям. Какое-то время я стоял и смотрел в непроницаемую черноту, потом повернулся и побежал обратно. Диджей у меня в наушниках объявил:
– А сейчас мы послушаем «Океанские глаза» от шестнадцатилетнего дарования Билли Айлиш.
Я замер, упершись руками в бока, и слушал, как девушка пела про человека, за которым наблюдала издалека, как она утонула в глубине его глаз и его блестящего ума.
Я выдернул наушники из ушей и стал ходить по кругу, кипя от злости.
– Это я, – проговорил я в темноту. – Это же я, а вовсе не он, черт возьми.
Я глубоко вздохнул. Нужно рассказать Коннору правду. Нас с Отем связывало нечто необъяснимое, и если я не признаю этого вслух, это чувство сожжет меня изнутри.
Я побежал обратно в город – сначала рысцой, потом со всех ног. Несся сломя голову. Еще один забег, но он был важнее всех моих предыдущих забегов, намного важнее недавних соревнований. Я мчался к Коннору, чтобы сказать ему правду, и, возможно, он меня поймет.
А может быть, скажет, что уже слишком поздно…
Я действительно опоздал.
Я увидел их в кафе «У Клэр» на другой стороне улицы: они сидели за столиком, склонившись друг к другу. Вот Коннор потянулся и погладил Отем по щеке, привлек ее ближе.
Он ее поцеловал.
Они целовались.
Их первый поцелуй, и у меня билет в первом ряду. Это же я помог этому случиться.
У меня в животе образовался ледяной ком, капли пота неприятно холодили кожу.
«Ты постарался на славу, Тёрнер, а теперь пожинай плоды своих трудов».
