– Рада, что моя личная жизнь так тебя развлекает.
– Девочка с фермы и богатенький городской мальчик, – протянула Руби. – Серия первая: первое свидание.
– Спокойной ночи, Руби.
Подруга послала мне воздушный поцелуй, и я вышла из квартиры.
У подножия лестницы ждал Коннор. Он стоял, повернувшись ко мне широкой спиной, одетый в идеально сидящую рубашку, заправленную в идеально сидящие брюки.
«У него идеальная задница».
Я захлопала глазами – откуда у меня подобные мысли? – и заставила себя оторвать взгляд от нижней половины тела Коннора – как раз вовремя. Он обернулся и сказал:
– Привет. – Его лицо осветила неуверенная улыбка, и это было лучше тысячи комплиментов. – Выглядишь потрясающе.
– Спасибо, – поблагодарила я, задержавшись взглядом на его красивом лице. Густые брови, широкий рот. Глаза как изумруды, длинные ресницы. Сильная челюсть с легким намеком на щетину.
– Готова? – Он протянул мне руку.
Я ухватила его под локоть, ощутив гладкость кожи и тугие мускулы, благо он закатал рукава рубашки. Мы подошли к припаркованной у тротуара новенькой машине – на нее невозможно было не обратить внимания. Темно-серая, с ярко-красными тормозными суппортами под хромированными колпаками. Радиаторная решетка вызвала у меня ассоциацию с оскаленной собачьей мордой.
– Ух ты, это твоя?
– Получил ее только в прошлом месяце, – ответил Коннор, распахивая передо мной дверь со стороны пассажирского сиденья. – Она довольно милая.
– Мне нравится ее цвет.
– Нетипичный стальной цвет. Мне ее покрасили на заказ.
Я утонула в роскошном кожаном сиденье, мощном запахе новой машины и аромате одеколона Коннора.
– Я плохо разбираюсь в машинах, – заметила я, когда Коннор сел за руль. – Что за марка?
Он улыбнулся, завел мотор, и тот взревел, как готовый к взлету космический корабль.
– «Додж Челленджер Хэллкет купе». Мощность семьсот семь лошадиных сил, крутящий момент двигателя шестьсот пятьдесят пять… – Он лукаво поглядел на меня. – Тебе это о чем-нибудь говорит?
– Не совсем.
Коннор рассмеялся.
– Не обязательно знать все эти подробности, чтобы наслаждаться быстрой ездой.
Он включил передачу, ловко вырулил на проезжую часть, и машина покатила по Плезант-Драйв, урча двигателем. Я сидела, сложив руки на коленях, и боялась дотронуться до чего бы то ни было – ведь оно такое дорогое. Я была простой девушкой с фермы, у себя дома я каталась по городу на мотоцикле. В этом навороченном автомобиле я чувствовала себя так, будто меня отобрали на роль в фильме, для которой я совершенно не подхожу. Чтобы немного утешиться, я мысленно повторяла чудесное сообщение, благодаря которому и оказалась здесь.
– В баре «У Янси» ты говорил мне, какая у тебя специальность? – спросила я. – Писательское мастерство?
– Экономика.
– О, прямо как у Уэстона.
– Мы с ним постоянно все делаем вместе. Привычка, еще с начальной школы.
– Ты вместе с ним собираешься работать на Уолл-стрит?
– Не знаю, – ответил Коннор. – Еще не решил. Я мог бы отправиться на Уолл-стрит или работать в одной из отцовских компаний. Вообще-то, я не из тех, кто способен усидеть в офисе с девяти утра до пяти вечера. – Он рассмеялся. – Черт, я даже с десяти до трех не готов там торчать. Думаю, мне бы подошла роль владельца спортбара. Мне больше нравится спокойно сидеть, болтать о хоккее или бейсболе. Просто хорошо проводить время, понимаешь?
– Конечно.
Неудивительно, что он всегда так спокоен, уверен, всем доволен. Коннору никогда не приходилось просыпаться рано утром, разве что он сам захотел бы подняться спозаранку. Ему не нужно вкалывать от зари до зари, чтобы оплачивать банковские счета, не нужно затягивать пояс потуже и гадать, как заплатить за квартиру. Он непринужденно развалился на мягком сиденье своей дорогущей машины, вальяжно положив одну руку на руль.
«В нем совсем нет страха, – подумала я. – Ему и в голову не приходит, что в какой-то момент все, что он имеет, может быть у него отнято».
Я постоянно испытывала страх. С детства знала, что нужно работать изо всех сил, если хочешь чего-то добиться. Этот страх сделал меня тем, кем я была теперь, страх формировал мой характер, как руки скульптора мнут мягкую глину, превращал меня в такого человека, каким я хотела стать, но еще не стала.
В животе словно узел завязался. Я напомнила себе, что деньги еще не гарантируют идеальную жизнь, но чувство, что я сейчас не на своем месте, только усилилось.
– Собственный бизнес потребует большой работы, – заметила я.
– Для тяжелого труда я могу нанять сотрудников. Мне хочется просто спокойно сидеть и разговаривать с посетителями, веселить их, смешить, сделать так, чтобы они забыли о своих тревогах.
– Звучит очень… мило, – проговорила я.
– Скажи это моим родителям.
Он свернул на парковку ресторана «Мэзон Ростан».
– Им не нравится затея со спортбаром?
– Совершенно не нравится.
Коннор помрачнел, заглушил мотор, резко распахнул дверь и выскочил из машины: впервые с момента нашей встречи улыбка исчезла с его лица. Однако, когда он открыл мне дверь и протянул руку, он снова улыбался. Идеальный джентльмен.
Французский ресторан разместился в высоком, элегантном здании постройки конца XVIII века – кусочек Версаля посреди Массачусетса.
– Ты бывал здесь раньше? – спросила я, когда мы шли через парковку.
– Один раз, – ответил Коннор. – Родители как-то раз пришли посмотреть на игру, а потом привезли сюда меня и пару моих товарищей по команде.
– Ты имеешь в виду бейсбольный матч, в котором ты участвовал, да? На какой позиции ты играешь?
– Центральный принимающий, – ответил Коннор. – А ты когда-нибудь была на бейсбольном матче?
– Нет. Обычно я слишком занята учебой, да и Марк не… – Я осеклась.
«Проклятье. Теперь я – девушка, которая тащит бывшего парня на первое свидание».
Коннор слегка приподнял бровь.
– Марк?
– Мой бывший парень. Мы расстались в начале лета. Он не был фанатом спорта, а мне постоянно не хватало времени. Соревнования, в которых участвовал Уэстон, – первое спортивное мероприятие, которое я посетила в Амхерсте.
Коннор распахнул передо мной дверь, его пронзительные зеленые глаза смотрели на меня в упор.
– Рад, что ты сделала исключение.
Охватившее меня нервное напряжение слегка ослабло.
– Я тоже.
Фойе «Ростана» – просторное помещение с покрытыми штукатуркой стенами, мраморными колоннами и богатым декором – утопало в уютном полумраке. Пахло поджаренным стейком и шоколадом.
