– Мама всегда говорила, что ты станешь такой же сумасшедшей, как твоя мамаша, и что твоя бабулька свихнулась после смерти мужа. Наверно, эта опухоль мозга росла у нее много лет.
Дана прокручивала в уме, как утопит его в аквариуме с мальками, а потом закопает в лесу за домом. А Харпер ей в этом подсобит, да и Тауни, возможно, тоже, пусть она и до сих пор млеет от его голубых глаз.
– Может, повторишь это дяде Седу? – сказала Дана, стиснув зубы.
– Я слыхал, что как раз из-за него она и перестала ходить в церковь, – сказал Маркус.
– Достаточно, – отрезала Дана и поднесла ладонь к его лицу так близко, что почувствовала его дыхание. – У бабушки Энни были крылья и нимб, и она ходила по воде, так что, пожалуйста, просто уйди.
Маркус сделал шаг назад.
– Я просто говорю тебе факты, которые ты и так знаешь. До скорого, – сказав это, он развернулся и поспешно вышел из магазина.
Его машина едва успела скрыться из виду, как в магазин заскочила Тауни.
– Это был Маркус? Он выехал рано утром, и все уши мне прожужжал о том, что не хочет, чтобы его мамочка и киска провели праздник в одиночестве. Он приходил спросить тебя, не пойдешь ли ты с ними в церковь?
Дана медленно покачала головой.
– Он взбесился, что мы обе ему отказали, и начал оскорблять бабушку и меня.
– Вот ублюдок, – возмутилась Тауни. – Он что, псих? Я никому не позволю говорить гадости о бабушке Энни и выйти сухим из воды. Я достану пару бетонных блоков, и мы утопим его жалкую задницу посреди озера.
– И это говорит сестрица, которая втюрилась в его прекрасные глаза? – сказала Дана. Ее тон был грубым, но ей нужно было с кем-то поскандалить, чтобы усмирить гнев. Они поклялись вести себя благопристойно только в присутствии Седа, а он сейчас был в кафе.
– Они будут еще прекраснее, когда вылезут из орбит, ведь мы выбросим его тело за борт. Что он сказал про тебя?
Дана пожала плечами.
– Мол, его мамка думала, что я вырасту такой же сумасшедшей, как моя мать. Ничего такого, чего бы я не слышала раньше.
Она никогда не могла смириться с тем фактом, что она незаконнорожденный ребенок. Только не в том районе Техаса, где все знают все обо всех и не стесняются кричать об этом с крыши. У двух ее сестер, может, и была стервозная мать, но, по крайней мере, у них были оба родителя.
Как тебе не стыдно! Так говорила ей бабушка, когда четырнадцатилетняя Дана хныкала по той же самой причине. У тебя есть красота, ум и семья. Даже не хочу слышать, как ты себя жалеешь.
– Решено! Мы утопим его кошака вместе с ним, – сказала Тауни, и злоба в ее словах вернула Дану к реальности.
Они начали неуверенно хихикать и вскоре захохотали во все горло так, что Дана едва не задохнулась от смеха.
– А кошку-то за что? – сказала она между приступами икоты.
– Она имела несчастье принадлежать ему, – сказала Тауни. – В следующий раз, когда он захочет приехать к нам в пансионат, я запущу в его постель клопов. Я найду, где их можно приобрести в интернете.
По спине Даны пробежал холодок.
– Он один из учителей Брук. Ты не думаешь, что он захочет отыграться на ней в классе, потому что мы обе его отвергли?
Тауни сузила глаза.
– Надеюсь, он на это не пойдет, иначе в следующий раз, когда к ним заявятся ищейки, они найдут у него в столе пакет с травкой.
– Ты ведь этого не сделаешь? – ахнула Дана.
– Ему лучше оставить мою племянницу в покое, вот что я скажу, – произнесла Тауни и взяла пакетик чипсов. – Запиши это на мой счет. Мне нужно что-нибудь солененькое, чтобы составить конкуренцию этому восхитительному шоколаду и булочкам с корицей. Знаешь, Дана, хоть я большую часть времени и хочу выцарапать тебе глаза, но клянусь, когда дело касается Брук, я всегда готова подставить плечо.
– Спасибо, – искренне поблагодарила Дана. – То есть мне бы ты не подставила плечо?
– Смотря против какого врага мы сражаемся, – сказала Тауни, уходя.
Не прошло и пары минут, как появился Пэйтон с тележкой мальков и наживкой.
– С Пасхой, – крикнул он, проходя в дверь магазина спиной вперед. – Похоже, сегодня будет прекрасный день, чтобы спрятать яйца для детишек. Я скучаю по тем временам, когда делал это для своей дочери. У вас есть маленькие дети?
– Моей дочери четырнадцать, – ответила Дана. – Уже большая, чтобы охотиться за яйцами, но ей до сих пор нравится получать пасхальную корзину.
Он сбросил в аквариум несколько мальков.
– Сегодня утром меня обнимали чаще обычного, потому что мою дочурку в машине ждала корзинка. Даже не знаю, она правда так сильно меня любит или ей больше понравились полдюжины подарочных сертификатов в ее любимые кафе.
Дана вытянула шею, чтобы посмотреть, есть ли у него на пальце обручальное кольцо, но его руки были за тележкой. Чего уж там, у такого сексуального парня, да еще и с такими глазами наверняка есть жена. Когда он протянул ей квитанцию, она с нескрываемым облегчением вздохнула, увидев, что на его левой руке нет даже отпечатка кольца.
– Ваш муж тоже переехал с вами на озеро? – спросил он, отрывая верхнюю часть билета, чтобы отдать ей.
– В разводе уже больше десяти лет, – ответила она.
– Вдовец уже больше десяти лет, – сказал он.
– Соболезную, – сказала она и взглянула ему в глаза. – Значит, вы растили дочь в одиночку?
– Да, моих родителей не стало, а я единственный ребенок, так что у меня не было никакой поддержки. Но нам удалось пережить ее подростковые годы без особого ущерба для нас обоих, – усмехнулся он.
– У вас есть какие-нибудь секреты, которыми не жалко поделиться? – спросила она.
– Полно. У меня даже записаны десять правил для свиданий с моей дочерью. Я с удовольствием ими поделюсь, если вы как-нибудь поужинаете со мной, – сказал он. – Как насчет, например, завтра вечером, когда вы закончите работу? Я могу заехать за вами в семь тридцать.
Она хотела было покачать головой, но вместо этого кивнула.
– Буду ждать.
– Хорошо. Тогда увидимся. И я захвачу с собой копию тех правил.
Когда его фургон отъехал, она соскользнула вниз по прилавку на пол и закрыла глаза руками. Она так давно не ходила на свидания, что ей, наверно, придется раздобыть где-нибудь инструкцию о том, как вести себя на свиданиях, если тебе за тридцать.
Глава двенадцатая
Вечерок выдался приятным, поэтому Харпер налила себе бокал подарочного виски и вышла с ним на крыльцо, даже не надев куртку. С самого обеда в кафе царил полный бедлам. Ей и Седу удалось выкроить себе полчаса на обеденный перерыв, а потом гости, снимавшие домики, начали выстраиваться в очередь, чтобы отведать гамбургеров и картошки фри.
