Дейзи попятилась, а Тауни села в свою маленькую спортивную машину, завелась и выехала со стоянки под визг шин.
Харпер забралась в свой пикап, заперла двери, сняла рубашку и прижимала ее к порезу на подбородке все время, пока ехала на юг к озеру, положив другую руку на руль. Когда она парковалась перед своим коттеджем, из раны все еще сочилась кровь, и ее начало ужасно щипать.
Она вышла и увидела Тауни, ждущую ее на крыльце, а также Дану и Брук, поднимавшихся с берега озера. Харпер хотела пройти мимо, но Тауни уперла руки в бока и сердито на нее посмотрела.
– Ты бы мне лучше «спасибо» сказала, – заявила она.
– За что? Я могу сама о себе позаботиться. Мне не нужно, чтобы ты влезала из-за меня в драки, – сказала Харпер.
К ее подбородку возвращалась чувствительность, и рана начала адски саднить.
– Боже мой! Что случилось? – воскликнула Дана.
Они обе затараторили одновременно, сваливая друг на друга вину за испорченный вечер. Наконец, Дана хлопнула в ладоши, чтобы они повернулись и обратили на нее внимание.
– Тебе нужна помощь, Харпер? Если рана глубокая, можем вызвать скорую или отвезти тебя в неотложку, чтобы наложить швы.
– Я в порядке. Просто уйдите и оставьте меня в покое, – огрызнулась Харпер.
– Ну и прекрасно! В следующий раз я буду стоять и смотреть, как какая-нибудь ненормальная будет вырезать свои инициалы у тебя на лице, – сказала Тауни и ушла в свой коттедж, хлопнув дверью.
– Я хотела иметь сестру, но, насмотревшись на вас, уже не уверена, – сказала Брук и побежала в сторону дома.
– Тебе точно не нужна помощь? – снова повторила Дана.
– Я же сказала тебе: уйди, – произнесла Харпер и ушла к себе, захлопнув дверь.
Не успела она дойти до ванной, как раздался стук. Ожидая, что Тауни снова пришла поскандалить, она резко распахнула дверь и выпалила:
– Убирайся с моего крыльца.
– Боже мой, Харпер, – охнул Уайатт. – Что случилось? Столкнулась на дороге?
– Я думала, это Тауни, – смутилась она. – Нет, столкнулась с одной сестрой. Со мной все нормально.
– Значит, это дело рук Тауни?
Уайатт протиснулся внутрь и потащил ее в ванную, где нашел на полке перекись водорода и лейкопластырь.
– Ты испортила очень красивую рубашку, и у тебя все джинсы в крови, – сказал он.
– Отмою холодной водой. Подвинься, мне надо все смыть.
Она попыталась его оттолкнуть, но только еще раз убедилась в том, что даже такой высокой женщине, как она, не удастся сдвинуть его с места ни на дюйм.
Он опустил крышку унитаза.
– Садись, я сам все сделаю. Так кто из твоих сестер, говоришь, это был?
Она села, внезапно осознав, что осталась в одном бюстгальтере.
– Это была не Тауни, а одна женщина из бара по имени Дейзи. Она хотела, чтобы я уступила ей свое место, потому что ей надо было придержать его для сестры. А я была против. Она расколотила бутылку пива и попыталась меня переубедить. А потом вмешалась Тауни и пришла мне на помощь. Только этого не хватало! Уайатт, я уже десять лет забочусь о себе сама. Мне не нужна ее помощь.
– И как сейчас выглядит та женщина? Подними голову.
Он подложил ей под подбородок полотенце и осторожно налил на рану перекись. Когда она перестала пузыриться, он насухо ее вытер, наложил мазь с антибиотиком и наклеил сверху три пластыря, чтобы лучше держалось.
– Она будет прихрамывать недельку, и всего макияжа на свете не хватит, чтобы скрыть огромные фингалы у нее под глазами. Когда Тауни злая, ей хорошо удается хук справа. Держу пари, сейчас Дейзи подрастеряла свою самоуверенность, – сказала Харпер.
– Значит, все это произошло в баре? Ты пьяна?
– С полбутылки пива? Конечно же, нет! Я пришла туда потанцевать, пропустить пару кружек пива и выпустить пар, а не ввязываться в пьяную драку. Она первая начала. Я вообще ни при чем. Я даже не знала, что Тауни тоже там; я и понятия не имела, что она шастает по дешевым маленьким барам. Я думала, она ходит только в шикарные клубы, – ответила Харпер.
Уайатт отступил назад и приподнял ее подбородок.
– Не мочи его несколько дней, и скоро все заживет.
– Благодарю вас, доктор Симпсон, но я в курсе, что делают с ссадинами из бара, – сказала она, и ее голос был слегка выше обычного из-за ощущений, которые она испытала, когда он дотрагивался до ее лица.
– Мне пора.
Теплое дыхание Уайатта коснулось того самого места прямо у нее под ухом, и температура в комнате резко взлетела на несколько градусов.
– Еще раз спасибо, – прошептала она.
– Обращайся. Хорошо, что это была не твоя сестра, – сказал он, выходя из ванной.
– Какая разница, кто это сделал? – спросила она.
– Сестры так не поступают. Отдохни немножко.
– Приму две таблетки аспирина и позвоню утром, если не полегчает, – крикнула она ему вслед.
Он показал ей поднятый вверх большой палец и аккуратно закрыл за собой дверь. Она сняла бюстгальтер, скинула ботинки и стянула с округлых бедер узкие джинсы. Полностью раздевшись, она включила воду в старой ванне на львиных лапах с когтями и залезла внутрь. Ее длинные ноги касались противоположного края, и, когда вода набралась, она повернула краны пальцами ног.
Она хотела прикрыть глаза всего на несколько секунд, но, проснувшись, обнаружила, что вода уже остыла, руки онемели, а порез на подбородке пульсировал болью. Она быстро встала и, схватив махровый халат, завернулась в него и посмотрела на свое отражение в зеркале. Пластыри держались крепко, и крови не было.
– Это хорошо, – бормотала она, ступая босиком по полу к постели.
Она не потрудилась снять халат, а просто свернулась калачиком поверх покрывала и натянула его край на ноги. Она заснула за считаные секунды, и ей снилось, что она играет в салки с маленькой светловолосой девочкой в поле ярких техасских люпинов. Девочка была одета в белоснежный сарафан.
Ее голубые глаза были того же цвета, что и цветы.
Звон будильника выдернул Харпер из сна и вернул в реальность. Как бы крепко она ни закрывала глаз, она не могла вспомнить то ощущение гармонии, которое она испытала в поле голубых люпинов.
Вздохнув, она спустила ноги с кровати, выключила верещащий будильник и снова пошла в ванную, чтобы проверить рану. Она выглядела нормально, хотя и пульсировала с каждым ударом сердца. Быстро переодевшись в джинсы и футболку, Харпер бегом пустилась по тропинке из гравия в сторону кафе.
Сед, должно быть, заметил ее приближение, потому что на столе для нее уже стояла чашка кофе. Она подняла ее и согрела руки, прежде чем сделать первый глоток.
