Комната Тоби тоже не особо изменилась. Появилась новая полка с фигурками неизвестных мне персонажей, полицейской будкой, каким-то чуваком в пиджаке и при галстуке-бабочке да парочкой самурайских мечей. А потом я краем глаза выхватил верхнюю полку его книжного шкафа и замер как вкопанный.
– Ты сохранил их? – изумился я.
– Я закончил их. – Тоби достал толстую пачку самодельных комиксов и бросил их на постель.
Я взял «Академию супергероев», том 1. Смехотворно дилетантскую, нарисованную цветными карандашами на офисной бумаге, с подписью, выведенной чередующимися синими и красными круглыми буквами: «Авторы: Тоби Элликот и Эзра Фолкнер».
«Академию супергероев» мы рисовали в пятом классе, каждый вечер после школы. По-моему, мы закончили четыре тома, прежде чем у нас возникли творческие разногласия. На кровати же лежало не меньше восьми томов. Несколько из них были нарисованы на компьютере, я бы даже сказал – профессионально. Я выбрал «Университет правосудия: последняя битва» и заглянул в самый конец.
– Невидимка ни за что бы не смог победить Главного Алхимика самурайским мечом, – не согласился я с концовкой.
– Ты недоволен, потому что я сделал твоего героя отрицательным персонажем, – хмуро ответил Тоби.
– Ни фига. Я просто не понимаю, с чего вдруг Главный Алхимик стал смертным.
– С того, что он разделил свою душу на семь частей и спрятал их в Городе Правосудия.
– Ты сделал из нашего комикса плагиат Гарри Поттера? – возмутился я.
– Мы серьезно сейчас будем это обсуждать?
Мои щеки вспыхнули. Пожав плечами, я кинул комикс на постель.
Тоби собрал тома в правильном порядке и вернул на полку.
– Так мы идем или нет?
– Куда? На вечеринку Джимми? – Я очень надеялся, что он не будет принуждать меня туда тащиться.
– Убью Люка! – грохнул Тоби кулаком по древней игровой приставке. – Он что, реально тебя не пригласил?
– Не пригласил куда?
– В блуждающий кинотеатр. Видел бумажку с надписью и адресом веб-сайта?
Вспомнился сложенный лист, который Люк передал мне днем на уроке Морено. Я принял его за дурацкий флайер в киноклуб.
– Черт. Он дал мне какой-то лист, но я его даже не развернул. Не до того было.
– Еще бы, – фыркнул Тоби. – Ни капли в этом не сомневаюсь.
– Ты сейчас о чем?
– О Кэссиди, дружище. Знаю, что ты ею увлекся, но лучше забудь. Она залезет тебе в душу и вывернет ее наизнанку. Ничем хорошим отношения с ней не закончатся.
– Поверь, – вздохнул я, – мне теперь по-любому придется держаться подальше от нее. – И я объяснил ему, как по неведению включил Кэссиди в команду по дебатам.
– Кранты тебе, – заметил Тоби.
– Я не осознавал, насколько все это серьезно. Ты ведь вписал мое имя.
– И думал, что ты его вычеркнешь, – пожал он плечами. – С Кэссиди все сложнее. Рядом с ее именем в турнирной таблице будет стоять слово «проигрыш». Сразу поползут слухи. Она непобедимый чемпион, знаешь ли. Все думали, что Кэссиди займет первое место в чемпионате штата, но она сняла свою кандидатуру за два дня до первичных раундов и просто исчезла. Ты представляешь, если рядом с ее именем в каждом раунде турнира будет стоять «проигрыш»? Да еще и при участии в самой жалкой команде по дебатам? И вообще, мы идем на показ фильма Люка или нет? Нам по пути еще нужно за фильтрами для кофе заскочить.
Двадцать минут спустя мы ехали по Иствудскому проспекту в изрядно покоцанном бордовом мини-вэне Тоби (всем известном как «Кит ошибок»
[16]), пытаясь настроить дышащее на ладан радио на частоту FM.
– Сегодня будет весело, – пообещал Тоби. – Сам увидишь.
Наверное, мне бы и было весело, если бы я не таскал повсюду за собой багаж фиговых воспоминаний. Поскольку чем больше я думал о Кэссиди – сидящей на качелях, босоногой и улыбающейся, обещающей сбежать из паноптикума вместе со мной, – тем сильнее жалел о своей оплошности.
– Угу, весело, – пробормотал я, наблюдая за перекати-полем. Оно прокатилось по пешеходному переходу и ткнулось в знак «уступи дорогу», установленному на разделителе полос движения.
По словам Тоби, блуждающий кинотеатр считался в кругах оригиналов чем-то вроде легенды, державшейся в строжайшем секрете, и то, что меня пригласили на сеанс, было значимым событием. История его возникновения восходила к тем дням, когда мы с Тоби еще были каб-скаутами и предприимчивый двенадцатиклассник Иствуд-Хай по имени Макс Шеппард украл у вахтера связку ключей и втихаря сделал себе дубликаты. Он провел целую серию зловредных розыгрышей над администрацией, но благодаря этим ключам успешно избежал поимки. На свое шестнадцатилетие Люк Шеппард унаследовал «ключи от королевства» от старшего брата, но решил использовать их во благо. Так и возник блуждающий кинотеатр, показы в котором никогда не проходили дважды в одном и том же месте.
Кампус казался безлюдным. На парковке Тоби занял сразу два места: завуча и директора.
– Возьми фильтры, – бросил он мне.
– Напомни-ка, почему я потратил на них пять баксов?
– Потому что у тебя они были, а у меня – нет, – ухмыльнулся Тоби. – Слушай, это часть того, что мы делаем. Мы не хотим, чтобы нас застукали, но хотим, чтобы нас заметили. Поэтому после просмотра «Общества мертвых поэтов» в кабинете мистера Морено мы оставили кучу маркеров для доски. А после просмотра «Принцессы-невесты» в библиотеке – коробку книг в дар. Сегодня мы смотрим «Академию Рашмор» в учительской. Отсюда и кофейные фильтры.
Тоби остановился, выжидая, когда я оценю всю охрененность блуждающего кинотеатра.
– Мы вломимся в учительскую? – спросил я.
– Скорее, впустим себя туда. Идем.
Я встал у самого края парковки.
– Ты должен быть стопроцентно уверен, что нас не поймают, – предупредил я. – От копов я удрать не смогу.
– Смешно, – хохотнул Тоби. – Ты в курсе, кем стал Макс Шеппард? На прошлой неделе он вынес мне предупреждение за разбитую фару. Идем уже.
Показ только начался. Мы с Тоби сели сбоку, и я пытался сосредоточиться на фильме, но больше следил не за происходящим на экране, а за выражением лица Кэссиди.
Она не замечала, что за ней наблюдают, поэтому расслабилась и отпустила себя – так обычно делаешь в пустой комнате. Так делал я, закрыв в спальне жалюзи, уставившись на потолочный вентилятор и гоняя в голове страшащие и одновременно притягательные мысли.
Кэссиди казалась очень грустной, хотя мы смотрели комедию и все остальные смеялись. Ее словно захватила не картинка на экране, а какие-то свои – назойливые и печальные – видения. Такой я видел Кэссиди впервые, и мне вспомнились слова Тоби о том, как она исчезла без предупреждения и никто не знал, что об этом думать.
