Я на это угукнул.
– И ты тоже на это не подписывался! – Ткнула меня пальцем в грудь Кэссиди. – Видел бы ты свое лицо, когда мисс Уэнг спросила, нет ли у тебя особых потребностей. Жаль, ты ей не вмазал за это.
– Ну да, это бы нам сильно помогло.
Кэссиди вздохнула.
– Боже, Эзра, ты ничего не понимаешь. Наши имена уже зарегистрированы. Мы или участвуем в турнире, или в турнирной таблице напротив наших имен будет написано «проигрыш».
Черт. Я ничего не знал о правилах в соревнованиях по дебатам и понятия не имел, что отказ – это практически публичное унижение.
– Эм… Кэссиди. – Я должен был признаться ей. – Помнишь тот список в наш первый урок ораторского искусства? Ты тогда еще посмеялась надо мной.
– И?
– Я вписал туда твое имя. В шутку.
– ЧТО?
– Ну я же не знал! – поспешно добавил я. – Ты на уроке испанского выкинула дурацкий номер, а потом Тоби вписал мое имя, поэтому я подумал…
– И что же ты подумал? – ледяным тоном спросила Кэссиди. – Что это будет забавно?
– Ну… наверное. Я же не знал, что дебаты вызывают у тебя такое отторжение. Не знал, что ты перестала участвовать в соревнованиях.
Я повесил голову, ожидая, что Кэссиди рассмеется или скажет: ничего страшного. Не дождался.
– Верно, – с жаром выпалила она. – Я перестала участвовать в соревнованиях по дебатам. Так же, как ты перестал участвовать в соревнованиях по теннису. Но знаешь что? Я понимаю, почему ты не хочешь об этом говорить. Да, я не хромаю тут вокруг с долбаной тростью, но это не означает, что я должна объяснять людям, которых знаю всего пять секунд, почему бросила соревноваться. А тебе, видишь ли, забавно было вписать мое имя. Пошел ты, Фолкнер, далеко и надолго!
В ее глазах читалось отвращение, когда она яростно протопала мимо меня. Я ее не винил. На душе было гадко. Хотелось пойти к мисс Уэнг и все ей объяснить. Но тут прозвенел звонок, и если бы я задержался, то опоздал бы на урок испанского.
11
В ПЯТНИЧНЫЙ ВЕЧЕР мне казалось, что выходные пройдут паршиво. Из школы я сразу вернулся домой и весь остаток дня провел за заучиванием ключевых терминов к уроку тренера Энтони, время от времени переключаясь на игру «Зомбячный бог гитары». В общем, всячески отвлекал себя от мыслей о том, как подвел Кэссиди. К сожалению, не помогало.
Хуже того, мама постоянно поднималась проверить, как я, и стояла за дверью, прислушиваясь. Купер, свернувшийся на банном халате в изножье кровати, приподнимался, смотрел на дверь и со вздохом ложился обратно.
«Пятничный вечер, старина, – казалось, говорили его глаза. – Там, за дверью, тебя ждет целый мир».
Купер был прав. Может, мне все-таки стоило пойти на пивную вечеринку Джимми? Мысль об этом мелькнула и пропала. Я быстро вспомнил, чем закончилась моя последняя вечеринка с друзьями. Мне этого хватило с лихвой. А потом на экране компьютера мигнула иконка «Скайпа». Писал Тоби. Спрашивал, не хочу ли я зайти к нему.
Я скинул пижаму, оделся, схватил ключи и чуть не вдарил дверью маме по лицу.
– Ой, ты еще не лег?
– Всего девять вечера. Я гулять.
– Куда? – спросила она. – Мне нужно знать, куда ты идешь!
– Зачем? – Любопытно, когда это у нас в доме появилось новое правило?
Мама обдумывала мой вопрос секунд десять, не меньше.
– Слушай, я иду к Тоби, – смягчился я. – Мобильный со мной, и мы не собираемся нюхать клей.
– Эзра! – потрясенно воскликнула она. – Не груби. Я имею полное право волноваться.
– Знаю, – устало отозвался я. – Ты мне постоянно об этом напоминаешь.
Отъезжая от дома, я думал о том, чем заняты мои одноклассники. Те, кто идут на тусовку к Джимми, разопьют в купальниках и плавках пивко. Остальные, наверное, отправятся в «Призму» – торговый центр с кинотеатром и множеством театрально освещенных пальм. Кроме «Призмы» и китайского торгового комплекса в Иствуде пойти некуда, но даже там из-за комендантского часа к подросткам вечно цепляются копы, чтобы выпроводить их домой пораньше. Я мысленно называл их Надзирателями «Призмы». Вспомнил об этом, пару секунд поулыбался, а потом еще сильнее расстроился – и не только потому, что слово «надзиратель» напомнило мне о Кэссиди и ее паноптикуме.
Было непривычно ехать к Тоби на машине. Раньше я добирался к нему на велосипеде по тропкам, соединявшим жилые комплексы. Тоби жил в Ореховом Ранчо, одном из самых старых южных районов. В начальной школе я практически жил у него дома, и сейчас путь к нему навеял на меня воспоминания из детства. Как мы приклеивали к нижней части почтовых ящиков зашифрованные записки. Как однажды на Хэллоуин нарядились Бэтменом и Робином, а потом поменялись костюмами, чтобы посмотреть, как быстро мой отец заметит подмену. К сожалению, ждать нам этого пришлось очень долго. Как, будучи каб-скаутами, отправились в поход и противный сын нашего лидера кинул мне в пудинг червяка, после чего мы с Тоби сунули в его спальный мешок лягушку. Как четвертого июля бенгальскими огнями писали в воздухе матерщину. И как умоляли мою маму отвезти нас ночью в книжный, чтобы купить последнюю часть «Гарри Поттера», пообещав, что мы ляжем спать, а не будем читать ее до утра. Обещание мы, конечно же, не сдержали.
Я совершенно позабыл, каким Тоби был в детстве. Позабыл о том, что это он был зачинщиком и придумщиком всех наших изощренных проделок, что он вечно втягивал меня в неприятности, а потом помогал из них выбраться, нацепив маску наивного дурачка и принося тысячу извинений. Он вырос хитрым и смекалистым умником, каким и должен был стать десятилетний паренек, ходивший по домам и продававший самодельные комиксы для того, чтобы приумножить наш стартовый капитал и открыть летом лимонадный киоск. А я вырос набитым болваном… с тростью.
Дом Тоби ничуть не изменился. Он был точно таким же, каким я его помнил, как и грязный бордовый мини-вэн, припаркованный на подъездной дорожке. Я позвонил в дверь, и в ответ тут же затявкала какая-то собачонка.
Дверь открыла сестра Тоби. В ярко-розовом халате, с мелким злобным терьером в руках – такой запросто вцепится зубами в лодыжку.
– Привет, Эмили, – поздоровался я.
– О боже! – Ее настолько потрясло мое появление, словно она напрочь забыла о том, что я знал код от их гаража.
Дом Тоби был довольно компактным, и входная дверь вела прямо в гостиную, где три подружки Эмили, переодевшись в пижамы и разложив спальные мешки, смотрели какой-то глупый романтический фильм про вампиров.
– Приветик, Эзра, – захихикала одна из них.
– Эм… привет. – Бедный Тоби. Неудивительно, что он позвал меня. Слава богу, он практически сразу вынырнул из-за угла, на ходу застегивая запонки.
– Добро пожаловать в чистилище, – сказал он. – Поднимайся ко мне.
