Я вздрагиваю от этой мысли, а Ник в ответ снимает куртку и накидывает мне на плечи. Я чувствую себя в безопасности, в тепле, и по энергетике, исходящей от этой куртки, я почти уверена, что ее первоначальный владелец, Сальваторе из Texaco, был хорошим семьянином. Возможно, он имел некоторую склонность носить трусы жены и проигрывать на ставках деньги, отложенные детям на колледж, но в остальном все-таки был солидным человеком.
Я пробуждаюсь от этого похожего на сон танца, когда слышу, как толпа разражается аплодисментами в конце выступления. Когда музыка умолкает, мне кажется, что Ник слишком близко. Ник/Сальваторе/Кристофер Пламмер/симпатичный партнер по танцам – такой человек просто не может быть реальным. Это невозможно. Лучше положить конец этому сну, прежде чем он превратится в кошмар.
– Что ж ты, блин, такой симпатичный? – спрашиваю я и отталкиваю Ника от себя. Я не утруждаю себя созерцанием его потрясенного лица. В яблочко, Нора. Я убила его улыбку, и мне даже не пришлось для этого рассказывать ему про Трис.
– Мне нужно в туалет.
Я убегаю в сторону уборной. У двери ожидают несколько человек, но достаточно Тони щелкнуть пальцами, и очередь расступается.
На самом деле мне нужно не в туалет. Мне нужно подумать. Мне нужно поспать. Мне нужно, чтобы Кэролайн протрезвела и я смогла с ней поговорить. Сегодня с утра моя жизнь казалась такой ясной. Отказаться от места в Брауне – выполнено. Выбраться в город вместе с Кэролайн, чтобы пойти на выступление группы, которая ей нравится, вместо того чтобы весь вечер страдать дома в компании каких-то рэперов с дредами, которых пригласили мама с папой, – выполнено. Эта ночь должна была закончиться так же, как и любая другая, когда мы отправлялись куда-то с Кэролайн: мне нужно лишь уловить момент, когда она начинает к кому-то клеиться, а потом доставить ее домой. Выполнено. Я не из тех девочек, у которых вся жизнь меняется после того, как они случайно знакомятся с парнем посреди ночи. Я ношу вельветовые брюки и фланелевые рубашки. У меня не убийственно красивое тело, как у Трис или Кэролайн. Иногда я три дня подряд не мою голову, а иногда забываю воспользоваться зубной нитью. Что этот парень по имени Ник тут вообще делает?
Я вхожу в туалет, как только из него выходит предыдущий посетитель. Вытираю сиденье туалетной бумагой, а затем сажусь на него. По стене тянется цепочка надписей.
«Джимми отлично сосет. Climb Every Mountain
[5], однозначно» (с картинкой).
«Счастье дано нам, пожалуй, только для того, чтобы несчастье стало возможным», – Пруст.
«Ты для меня одна, толстушка», – Моррисси.
«Сделай мне вот так», – Backstreet Boys (тоже с картинкой, куда более непристойной, чем про Джимми, и нарисовано получше).
«Клэр, после шоу найди меня на улице Ривингтон, перед магазином сладостей. С тебя конфетки Pez. Ты знаешь, о чем я».
«Тссс… – сидишь на толчке и гадаешь, когда закончится эта ночь? Отвечаю: НИКОГДА. Where is Fluffy, необъявленное шоу, СЕГОДНЯ, после этого безумства фон Трапп, и до восхода. Кто пропустит, тот дурак».
Даты на стене нет, но следы черного маркера выглядят свежими. Мне становится любопытно, кто и когда принял это ответственное решение – называть туалет «толчком»? Может, это шоу и правда сегодня? Я готова молиться на Where is Fluffy. Они отговорили папу от заключения контракта с независимым лейблом дядюшки Лу. Они способны заставить меня всю ночь протанцевать пого. Благодаря им я могу забыть, что мне хочется забраться в постель и спрятаться под одеялами, что я впустую растратила свою юность на Тэла и что я на свидании с хорошим парнем, но подаю ему настолько путаные сигналы, что даже телеграфист с дислексией справился бы лучше.
Рискну ли я снова предстать перед Ником, подойти к столику и рассказать ему про Where is Fluffy? Я же знаю, что он их фанат. Я прослушивала последний плей-лист, который он составил для Трис – он начинался с песни этой группы «Забери меня обратно, стерва». Боже, он записывал для нее прекрасные плей-листы. Миксы, которые Тэл делал для меня, состояли из Боба Дилана, Имы Сумак и прочего дерьма. А Ник мог собрать в одном плей-листе Сезарию Эвору и Wilco, перейти к Ani, а затем к Rancid и увенчать все это треком Пэтси Клайн, перетекающим в финале в композицию Fugazi. Впрочем, однажды, если эта ночь под девизом «Что тут вообще происходит?» получит хоть какое-нибудь продолжение, мне придется преподать Нику несколько уроков насчет того, как неудачно он использует треки Патти Смит и Velvet Underground в плей-листах о несчастной любви. Ненавижу их просто. Патти Смит – подхалимствующая позерка, а Лу Рид – попросту мерзкий хрен.
ХРЕН! Я что, правда спросила Ника, есть ли у его члена имя?
Может, Тэл был прав? Я должна испытывать к нему больше благодарности, потому что ни один парень, кроме него, не сможет меня выносить?
Возможно, Кэролайн сейчас валяется в отключке в вагончике незнакомца, но я знаю, что бы она мне сказала: «Тэл был НЕ ПРАВ. Возвращайся к столику и попробуй заново. Ты справишься. Иди на хрен обратно, черт тебя дери».
Я беру черный маркер, привязанный на веревочке рядом с туалетным зеркалом, и добавляю к надписям на стене свою:
The Cure. Лекарство. От бывших? Прости, Ник. Ты же понимаешь. Поцелуешь меня снова?
Побрызгав холодной водой из раковины на лицо, я делаю глубокий вдох. Пора вернуться и сделать все, как надо. Я могу начать с чистого листа. Я могу измениться. Но не для Тэла. Для себя.
7. Ник
Я делаю все правильно. И получаю ту реакцию, которую жду. Для меня это словно чудо.
Я жуть как напуган тем, что мы оказались в VIP-секции. Меня слегка завораживает левая монашка, которая и вправду аккомпанирует песне Edeleweiss на акустической гитаре, покачивая обнаженной грудью с заклеенными сосками. Меня пугает, что Нора смотрит на меня таким взглядом, будто у меня есть шанс. Но каким-то образом мне все-таки удается встать со стула и потянуть за собой ее. Я точно знаю, куда положить ладони, как вести ее тело, и уже через мгновение нас словно притягивает друг к другу, и мне кажется, что сейчас именно так и должно быть.
Я к этому не привык.
Я даже не замечаю, как заканчивается музыка, настолько я погрузился в ту, что играет в моей голове. Но затем мелодия сбивается, диджей ошибается, момент рассыпается, и правильное становится неправильным. Нора отталкивает меня, бросает мне слово «симпатичный» и убегает в туалет.
К этому я тоже не привык. Но этого я хотя бы ожидаю.
Я смотрю ей вслед. Тони/Тон/Тоня выступает в качестве ее феи-крестной/крестного, размахивая своими кроличьими ушами в воздухе, чтобы разогнать толпу у женского туалета – мужской, судя по сердитым взглядам людей в очереди, сейчас оккупировала парочка любителей тантрического секса. Монашки тем временем отбросили свои прежние занятия и расхаживают по сцене, держа в руках побеги, как я предполагаю, эдельвейса. Я вижу, как из переднего ряда на них таращится одинокий пастух.
