Грязная плохо освещенная лестница заканчивалась мощной стальной дверью, закрытой изнутри на защелку. Бергер достал рацию и сообщил, где находится. Что-то зашуршало, потом послышался голос Роя:
– Я тоже на месте.
Снова шипение, затем Август Стен:
– У меня полный обзор из соседнего здания. Действительно, на крыше имеется низенький домик, в северо-восточном углу. Ближе к тебе, Гран, метрах в пяти, наверное. Хотя дверь смотрит на тебя, Бергер. От тебя до нее двадцать метров. Пожарная лестница Деса в десяти метрах от домика, на противоположной стороне.
– Понял, – отозвался Рой. – Кент?
– Пожарная лестница очень шаткая, – пропыхтел Кент. – Мне еще пару минут ползти. Сообщу, когда доберусь.
Повисла тишина.
На лестничной площадке погас свет. На Бергера обрушилась темнота. Тишину нарушило легкое жужжание, на стене появилась красная лампочка, обозначающая выключатель. Бергер потянулся к ней. Снова зажегся свет. Пчела продолжала жужжать, но теперь ее не было видно.
Все замерло в ожидании.
Невыносимом ожидании. Из этого ожидания постепенно выплыл тускло освещенный номер в мотеле; за окнами шумел автобан, сквозь щель в жалюзи проникал скудный свет. В тот вечер Бергер проскользнул в номер со своим жалким пакетом, полным питьевых йогуртов и готовых сэндвичей с заправки, и уже почти успел рухнуть в кресло, но вдруг понял, что оно уже занято.
Сердце ушло в пятки. Послышался голос Августа Стена:
– Так вот что ты называешь «держаться в тени»?
Секунды медленно скользили по лестнице. Бергер провел рукой по груди; контуры бронежилета были ему знакомы не хуже, чем расположение собственных ребер.
Номер в мотеле никак не отпускал его. Вот Бергер лежит в кровати, тяжело дышит, взгляд зафиксирован на Стене, сидящем в кресле.
– Мы, кажется, обнаружили место, где Карстен держит Аишу, – сказал Стен. – Будем готовы завтра утром.
Бергер медленно покачал головой и окинул взглядом обстановку депрессивного номера.
– Что я здесь делаю, черт возьми? – спросил он.
– Ты самый разыскиваемый в Швеции человек. И ты держишься в тени, вот что ты делаешь.
– А ты – один из главных начальников СЭПО, – ответил Бергер. – К которой я никогда не имел никакого отношения. С чего бы ты вдруг стал мне помогать?
– Мы помогаем друг другу, – произнес Стен.
Пчела все жужжала, но не могла заглушить ночную сцену, всплывающую в голове. Бергер уставился на Августа Стена сквозь темноту, так что тот почувствовал необходимость продолжить:
– Теперь ты в моей команде, Сэм. Ты мне понадобишься всерьез, как только я узнаю подробнее о том, что он замышляет. А пока прошу тебя просто подождать. Для тебя готовится конспиративная квартира. Но завтра утром ты мне нужен, без обсуждений.
– А что он, черт возьми, может замышлять? Какой-нибудь теракт?
– Да такой, каких еще не было…
– Ну-ну, – перебил Бергер. – Самый страшный теракт в истории Швеции. Но мне-то о нем ничего не известно. Просто бесит эта ваша дурацкая секретность.
Стен громко вздохнул и откинулся в поеденном молью кресле. Потом произнес:
– Долгие годы Карстен был моим ближайшим соратником, одним из ключевых сотрудников СЭПО. А потом оказался предателем, виновным в государственной измене, которого я так долго искал. Он похитил Аишу Пачачи по той же причине, по которой убил твою коллегу и друга, Сильвию Андерссон, Сильян. Чтобы добраться до моего важнейшего агента – отца Аиши, Али Пачачи, человека с целой сетью контактов. Иными словами, он похитил Аишу, чтобы заставить молчать Али.
Там, лежа на кровати унылого номера дешевой гостиницы, Бергер почувствовал, к своему ужасу, как в нем снова просыпаются полицейские инстинкты.
– А все потому, что Али вот-вот раскроет, каким образом планируется совершить крупнейший в истории Швеции теракт?
– Да, – кивнул Стен. – По моей версии, международная террористическая организация пытается заставить Али замолчать и для этого подкупила Карстена. Скорее всего, речь идет об ИГИЛ, Исламском государстве, но точных сведений пока нет.
Бергер огляделся по сторонам, но в мрачном номере зацепиться взглядом было не за что. И не за кого, если не считать начальника отдела СЭПО.
– Так значит, это из-за Карстена я оказался в таком дерьме? – спросил Бергер. – Из-за него меня разыскивает вся Швеция? «Разыскивается бывший полицейский, убивший подозреваемого». Выстрелил в убийцу из моего старого служебного пистолета. Зачем, черт возьми?
Стен покачал головой.
– Пока не совсем ясно. Но он что-то испытывал к Молли Блум. Как ты помнишь, за вами следил. Но в его отчетах проскальзывал странный подтекст, я это понял уже потом, когда прочитал все подряд. Он называл вас мужчиной и женщиной, только обозначал это символами.
– Символами?
– Да, вот такими, – сказал Август Стен, вынимая ручку и рисуя на последней странице газеты.
Взглянув на символы – ♂ и ♀ – Бергер поднял брови. Август Стен продолжал, показывая:
– ♂ – это ты, Сэм, а ♀ – Молли.
– Молли, которая лежит в коме с моим ребенком в утробе, – произнес Бергер мрачно и покачал головой.
Стен приподнялся в потертом кресле и похлопал Бергера по колену. Это было несколько неожиданно.
– У нас перед Карстеном большое преимущество, – сказал он голосом, которого Бергер никогда раньше не слышал. – Он, без сомнений, очень опасный человек – думаю, мы с полным правом можем назвать его натренированным профессиональным убийцей, – но он вот-вот ослепнет. У него прогрессирующая болезнь глаз – пигментная дистрофия сетчатки. И завтра нам представится идеальный шанс поймать его. Для этого мне нужен ты, Сэм.
Мне нужен ты, Сэм, думал Бергер, стоя на безликой лестнице высотного дома перед безликой дверью, в ожидании, которое все больше казалось бесконечным. Резким рывком он вернулся в настоящее, проверил оружие, на удивление ритмично подрагивающее в руках, видимо, в унисон с биением сердца.
Его единственная надежда была связана с тем, что Карстен стремительно слепнет.
Полная тишина, лишь слабое жужжание пчелы. Все более отдаленное, монотонное.
И тут зашипела рация.
– На месте, – послышался голос Кента.
– Ну все, – отозвался Стен. – Три. Два. Один.
Бергер распахнул дверь и выглянул наружу. Слабый свет восходящего солнца над крышей. Все по-прежнему в полумраке. В двадцати метрах справа виднелся маленький домик, похожий на комок бетона. Бергер заметил Кента, наконец поднявшегося по пожарной лестнице и теперь бегущего к домику. В то же мгновение Рой подтянулся на своей веревке и перелез через низкий кирпичный бортик на краю крыши.
