– Значит, сомнений больше нет. Игра ориентирована на психопатов.
– Вот и я так думаю. Хотя он вернулся домой через шесть недель, а другие пропадают месяцами, и это выглядит странно…
– Итак, значит, игра для психопатов. Или личинок психопатов, обладателей психопатических черт личности. В чем бы она ни заключалась, она им нравится. Вот еще одна важная толика информации, которую он выдал.
– Правильно. В весьма цветистых выражениях.
Джеймсон зачитал из своего блокнота:
– «Вылазка, разведка, поездка с целью самопознания, перезарядка батареек, возвращение целеустремленности». Он сказал, что все дело в жизни, любви и потерях. И чем умнее человек, тем проще ему играть.
– «Умные люди всегда справляются прекрасно, какими бы ни были испытания», – процитировала Блум. – По-моему, эти испытания – ключевой компонент.
– Значит, им назначают ряд испытаний?
Блум задумалась.
– Чтобы у человека такого типа возникло желание состязаться, финал должен вызывать неподдельное чувство удовлетворения. Игра обязана создавать ощущение острого соперничества… Значит, участники должны либо выигрывать у других людей, либо получать внушительные награды. Необходима отдача.
– От Баркера нет вестей? – спросил Джеймсон.
– Из Ллуэллина они больше ничего не вытянули. Баркер хочет попробовать еще раз с кем-нибудь из других вернувшихся игроков, но, как мне кажется, Ллуэллин предупредит всех и каждого, едва покинет полицейский участок. И створки сомкнутся. Внедриться в игру мы не сумеем. Тебе туда не пробраться.
– Смотри, – воскликнул Джеймсон и прибавил громкость телевизора.
– …полиция серьезно озабочена местопребыванием шестнадцатилетней Джейн Рид, – произнес диктор. – В последний раз ее видели покидающей школу в Уэмбли в пятницу, в обеденное время. Она шла пешком и была одета в школьную форму. Всем, кто видел Джейн или слышал о ней в последние несколько дней, просьба немедленно связаться с полицией. – На экране под снимком Джейн появилась контактная информация. И ведущий перешел к сюжету о забастовке сотрудников лондонской подземки.
Глава 39
– Тебя выпишут сегодня, – объявила Сара, входя в палату Джеймсона. – Твой врач говорит, что голова быстро приходит в норму, так что тебе уже снизили дозу обезболивающих.
Последние несколько раз, когда она навещала его, он лежал в постели, одетый в больничный халат – тем приятнее было встретить ее как следует одетым и сидящим в кресле.
– От кого кофе? – спросила Сара, заметив стакан из «Вилки» на тумбочке у постели.
– От моего партнера по бизнесу.
– А я думала, ты фрилансер.
– Мы оба. Нас только двое.
– Он тоже занимается исследованиями?
– В каком-то смысле да, только не «он», а «она».
Сара улыбнулась и села в ногах кровати.
– Не хочешь говорить о своей работе, да?
На платье у нее был разрез спереди, который разошелся, когда она села, открыв узкую полоску кожи на бедре.
– Я уже убедился, что лучше всего не делиться слишком многим чересчур рано.
– Это почему же?
Джеймсон улыбнулся.
– Что за скрытность? Не вяжется.
– С чем?
– С твоим характером. Ты же такой добродушный и неконфликтный. Но если это просто блеф, я бы предпочла узнать сразу. Потому что у меня секретов нет.
– Ну да, так я и поверил.
– Нет, правда. Что видишь, то и есть. Я из Йоркшира, единственный ребенок в семье из среднего класса. Мама была счетоводом, папа – директором компании, а я врач. Всю свою жизнь я провела в одном и том же графстве – если не считать недавней стажировки. Каждое воскресенье я хожу в церковь. Я порядочная девушка. И точка. Больше добавить нечего.
– Хочешь сказать, ты из порядочных девушек, дожидающихся свадьбы?
Сара прищурилась, легкая улыбка тронула ее губы.
– Не настолько порядочных.
– Хвала небесам.
– С чего ты взял, что эта информация тебе хоть как-нибудь пригодится?
Джеймсон вскинул руку:
– Извини, ты права. Просто подумал вслух.
Сара кивнула.
– А что насчет тебя? Где ты вырос?
– В Беркшире, недалеко от Аскота. Отец служил в армии, мама – психиатр. У меня есть младшая сестра Клэр, она живет в Уэмбли, и если ты задержишься сегодня здесь, то наверняка познакомишься с ней. Она приходит каждый день в обеденное время.
– Я не прочь.
– На твоем месте я бы не спешил. Если она узнает, что я с кем-то встречаюсь, она будет звать тебя на все семейные сборища, и ты не успеешь назначить второе свидание, как она заведет разговор о детях.
Сара приподняла брови:
– Ясно.
Джеймсон мысленно отвесил себе пинка. Почему в присутствии этой женщины его вечно тянет нести чушь?
– Кстати, о вторых свиданиях: не хочешь попробовать? Только без драм, медперсонала и «Скорой».
Сара кивнула:
– Я подумала, мы могли бы устроить пикник в Гайд-парке в субботу. Обещают хорошую погоду. Ты как, сможешь выбраться в город? Не уверена, что тебе сразу разрешат сесть за руль.
– В городе я никогда и не вожу машину.
– Это значит «да»?
– Значит «да».
В палате вдруг стало тесно, она сжалась вокруг них, словно пузырь, сдвинула их вместе.
– Ладно, партию в гляделки ты выиграл, – наконец не выдержала Сара и отвела взгляд.
Джеймсон рассмеялся.
– Теперь понимаешь, что тебе не хватало брата или сестры? Я был чемпионом семьи, не ведавшим поражений три года подряд, с двенадцати до пятнадцати лет.
– А что случилось потом?
– Клэр открыла для себя мальчишек и макияж и отказалась вести дурацкие игры с глупым братом.
Сара усмехнулась:
– Логично.
– Скучно, наверное, было расти, если не с кем играть.
– У меня было множество подруг, я почти не замечала, что расту одна в семье. – Сара взглянула на часы. – Мне пора, у меня совещание в одиннадцать. – Она поднялась, наклонилась и поцеловала его в щеку. Он поймал ее за запястье, и она задержалась над ним, совсем рядом с его лицом.
В этот момент открылась дверь.
– Так-так, юноша. Пора вам приводить себя в порядок и собираться в путь, – явилась сестра Дженет, с копной рыжих волос и блестящими глазами. Напряжения, повисшего в палате, она не заметила.
Сара выпрямилась.
– Тогда до субботы. В середине дня возле галереи «Серпентайн»?
