Не понимаю почему, но пульс учащается.
— Я тоже обещаю похудеть на три кило!
— И ты обещаешь это, пожирая при этом пирожное?
— С завтрашнего дня возьму себя в руки!
Я медленно оборачиваюсь.
Оба уже поднялись со своих мест и теперь вдевают руки в рукава своих курток. Долговязого парня с обритой под ноль головой в вязаной шапочке я успеваю разглядеть только в профиль. Девушка же оказывается миниатюрной, с короткой круглой стрижкой, очень юной студенткой. Оба поворачиваются ко мне спиной и шагают к выходу из кафе. А я почему-то всё смотрю на их спины и не могу оторваться.
— Спасибо за визит! — говорит им у выхода служащий кафе, и его голос сквозь шум дождя звучит тускло и безжизненно.
Когда я выхожу из кафе, дождь сменяется снегом.
Благодаря до отказа напитавшей воздух влаге, на улице с танцующим снегом до странного тепло, и меня вдруг охватывает беспокойство, не попал ли я в какое-то неправильное время года. Мне начинает казаться, что каждый из проходящих мимо людей скрывает какую-то важную тайну, и я то и дело оборачиваюсь на них.
Так, постепенно я добредаю до районной библиотеки. Вхожу. В просторном колонном зале я вижу там и сям всего несколько посетителей, из-за крайней малочисленности которых в таком огромном помещении кажется холодней, чем на улице.
Я сажусь в кресло, раскрываю найденную на полке книгу. Фотоальбом под названием «Итомори: исчезнувший город. Полная летопись».
Словно вскрывая старые конверты за семью печатями, я медленно переворачиваю страницу за страницей.
Деревья гинкго во дворе младшей школы. Крутая лестница храма, с которой видно всё озеро. Давно потерявшие цвет храмовые ворота-тории. Узенькая дорожка через крестьянское поле, грубо выложенная из деревянных блоков, похожих на детские кубики. Широченная без всякой надобности автостоянка, стоящие рядом два ночных бара, уныло-бетонное здание старшей школы. Старое префектурное шоссе с потрескавшимся асфальтом. Теплицы, крытые полиэтиленом, в котором отражаются облака.
Самые обычные сельские пейзажи, которые в Японии можно увидать где угодно. Именно поэтому я и помню их так хорошо. Тепло нагретых солнцем каменных стен, прохлада ветра с озера всплывают в моей памяти так отчётливо, словно я прожил здесь много лет.
«Так почему же, чёрт возьми?..» — думаю я, перелистывая страницы.
Почему от этих фото уже не существующего городка меня так пронзительно щемит сердце?
Когда-то давно, охваченный сильными чувствами, я принял некое решение.
И с тех пор, глядя на свет в чужих окнах по дороге в свой одинокий дом, покупая в магазине бэнто или перевязывая заново шнурки на ботинках, я вдруг неосознанно вспоминаю об этом.
Когда-то давно я что-то твёрдо решил для себя. Повстречав кого-то... Или нет, наоборот: я решил это именно для того, чтобы кого-то найти.
И теперь всякий раз, когда я умываю лицо и вижу свои глаза в зеркале, когда выношу на свалку очередной мешок с мусором или щурюсь, глядя на солнце в проёмах между небоскрёбами, я непроизвольно думаю об этом — и заставляю себя улыбаться.
Но даже если я не помню, ни с кем, ни с чем это решение связано.
И даже закрывая за собой дверь при уходе с очередного проваленного собеседования — всё равно, думаю я.
Всё равно — даже сейчас я продолжаю бороться. Образно говоря, бороться за свою жизнь. Думаю, моё решение было так или иначе связано именно с этим. С тем, чтобы бороться. С тем, чтобы жить дальше. Вдыхать поглубже — и делать очередной шаг вперёд. Бежать. Есть. Сплетать и увязывать одно с другим. И точно так же, как проливать слёзы над самым обычным сельским пейзажем, продолжать жить самой обычной жизнью.
«Ещё хоть немного», — думаю я.
Хотя бы совсем немного — уже хорошо.
Даже не понимая, чего хочу, я всё равно продолжаю чего-то желать.
Хотя бы ещё чуть-чуть. Совсем чуть-чуть — и на том спасибо.
Сакура цветёт и опадает, долгий дождь умывает город, белые облака клубятся в вышине, листья краснеют или желтеют, дует леденящий ветер. А потом сакура зацветает снова.
Дни проносятся всё быстрее.
Я оканчиваю универ, нахожу себе какую-никакую работу, хожу на неё. Каждый день прилагаю все силы, чтобы не вылететь из вихляющего из стороны в сторону автомобиля. И иногда пусть немного, но верю, что приближаюсь к той жизни, к которой стремлюсь...
Утро. Проснувшись, я поглядел на свою правую руку. И различил на указательном пальце маленькую каплю. Но уже через несколько секунд и только что виденный мною сон, и эта слезинка улетучились без следа.
«Хотя бы ещё немного», — подумал я и выбрался из постели.
«Хотя бы ещё чуть-чуть...»
Повторяя это про себя, точно мантру, я подошла к зеркалу, собрала волосы на затылке, перехватила шнурком, надела весенний костюм.
Открыв дверь своей квартирки, я полюбовалась токийским пейзажем, простирающимся чуть не до самого горизонта.
Поднявшись по лестнице на станцию надземки, я миновала турникет, села в заполненный вагон поезда и, как обычно, поехала на работу. Из-за голов пассажиров так и проглядывали, мелькая, маленькие кусочки ясного неба в окне.
В вагоне поезда я прислонился к двери и посмотрел через стекло наружу. В окнах зданий, в машинах, на виадуках — везде были люди. Много людей. Сотня человек только в этом вагоне. Тысяча — во всём поезде. И ещё тысяча одновременно видна за окном...
«Хотя бы ещё чуть-чуть...» — пожелал я, озирая всё это.
И в этот миг — совершенно неожиданно — увидел её.
И тут я вдруг увидела его.
Его поезд двигался с той же скоростью по параллельной ветке, и нас разделяло лишь два оконных стекла — и расстояние вытянутой руки. Он смотрел прямо на меня такими же распахнутыми от удивления глазами. И я знала: хотел точно того же, что и я.
Она ехала в параллельно движущемся поезде, в каком-то метре от меня. Я не знал её имени, но был твёрдо уверен: это она...
Постепенно наши составы стали отдаляться друг от друга, а потом между ними вклинился третий поезд, и её не стало видно.
Но зато теперь я наконец-то знал, чего хочу.
Ещё хоть немного побыть с тобой рядом.
Ещё хоть чуть-чуть побыть с тобой вместе.
Выскочив из остановившегося поезда, я выбежал из станции на улицу и начал метаться по улицам в поисках неё. Она тоже искала меня — в этом я ни секунды не сомневался.
Когда-то мы уже встречались. Или это мне только кажется? Может, это был какой-то взаимный сон? Или фантазм-воспоминание из прошлой жизни? Но, так или иначе, мы оба страшно хотели побыть друг с другом хотя бы ещё немного. Вместе — хотя бы ещё чуть-чуть.
