— Ладно, — говорю я, неохотно вставая со стула. — Забудь... До встречи!
— Сегодня он вроде нормальный, да? — слышится за спиной голос Такаги, когда я выхожу из класса.
У меня холодеют пятки. Как пить дать, что-то странное творится с моим телом.
— Эй... Что за дела?
Переодевшись в костюм с бабочкой, открываю дверь раздевалки — и столбенею: сразу трое сэмпаев стоят прямо передо мной, не давая пройти. Один постоянный работник ресторана плюс двое на подработке, как и я. Глаза их налиты то ли кровью, то ли слезами — нехорошие, в общем, глаза. Я с трудом сглатываю слюну. А они говорят со мной низкими, хриплыми и очень недобрыми голосами: «Эй, Таки! Тебя не заносит?» — «А ну, признавайся!» — «С кем вчера вместе домой пошёл?»
— Я? Вы что, серьёзно? Я и Окудэра-сэмпай?!
Значит, запись в моём ежедневнике — правда?
— И чем вы занимались потом?!
— Да нет же... Я вообще плохо помню...
— А ну, кончай туфту гнать!
Меня уже почти хватают за шиворот, как вдруг раздаётся чарующий грудной голос:
— А вот и я!
Сверкая босыми пятками и голыми плечами, в зал входит длинноногая Окудэра-сэмпай. Легонько постукивая по полу плетёными сандалиями, приближается к нам.
— Всем привет!
— Хай!!!
Перед ослепительной красотой феи нашего заведения мы, все четверо, только и можем, что поклониться. И тут уже не до ссор. Она смотрит на меня.
— Удачной тебе работы сегодня, Таки...
По её голосу я чувствую: если бы она писала это в смартфоне, в конце фразы появилось бы сердечко. Я почти слышу щелчок, когда она подмигивает мне, а потом исчезает за дверью. Я краснею так, словно меня окатили кипятком. И мне сразу хочется перетереть бокалы в ресторане так, чтобы всё сияло.
— Эй, Таки...
Низкие, словно из-под земли, голоса возвращают меня в реальность. «Надо быть осторожней», — думаю я. Но что, чёрт возьми, происходит? Они издеваются надо мной? Почему? Что я сделал такого, чего сам не знаю?
И кто такая Мицуха?
За окном, как обычно, жизнерадостно щебечут птицы. Яркое утреннее солнце пробивается через бумажную ширму. Всё как всегда. И только на моей руке совершенно непонятно откуда взявшееся невесть чьё имя.
Мицуха?! Ты кто такая? Откуда взялась???
Толстенным фломастером от ладони и до самого локтя на руке написаны огромные буквы.
— Сестричка? Что это у тебя?
Гляжу — на входе в комнату стоит Ёцуха. «Это я у тебя хочу спросить», — думаю моментально. Впрочем, она тут же делает вид, что ей всё равно.
— Ты вчера совсем не гладила свои сиськи. Иди завтракать! Быстро!
Оглядываю себя, не вставая с постели. Не гладила сиськи? Но я люблю свои сиськи. Или я извращенка?
— Доброе утро! — говорю я при входе в аудиторию, и весь класс разом смотрит на меня.
«Ого!» — удивляюсь я и задерживаю дыхание. Чего это они? Гадая про себя, в чём же дело, прохожу к своему месту у окна и слышу, как все вокруг перешёптываются:
— Миямидзу-то вчера круто выдала... Вот уж не ожидал от неё!.. И когда это она такой стала?
— Почему они все так на меня смотрят?
— Ну, ты вчера такое устроила, — отвечает Саечка.
— Это что же???
Саечка, не вставая с места, смотрит с удивлением и тревогой.
— Ну как же... вчерашний урок рисования, натюрморт.
Ты что, опять ничего не помнишь, Мицуха? Да что это с тобой? Мы с тобой были в одной группе, рисовали вазу с яблоками — ну, обычный бессмысленный этюд. Тебе, правда, что-то в голову взбрело, и ты нарисовала пейзаж, но это всё ерунда. А за нашей спиной ещё Мацумото, как всегда, с дружками сплетничал.
Хочешь знать, о чём? Ну, в общем, о выборах мэра.
А? Тебе подробнее? Да они всякую ерунду говорили: типа городом управлять — это просто решать, куда пойдут городские субсидии, вот и всё, с этим любой может справиться, только вот кто-то такой работёнкой детей содержит, ну и прочая ерунда в том же духе. А ты, как это услышала, говоришь мне тут же: «Они что, обо мне?» Я отвечаю: «Думаю, да...» Ну? И ты не помнишь, что потом отмочила?
Что, вообще ничего? Ты пинком опрокинула стол с вазами в их сторону! Широко улыбаясь! Мацумото с дружками перепугались, ваза, понятно, вдребезги, весь класс замолчал, даже я застыла, как каменная!
— Что... Что я сделала?!
Я бледнею. Урок заканчивается, бегом несусь домой. Дома Ёцуха с Бабулей беззаботно пьют чай в гостиной. Проношусь мимо них к себе в комнату, запираюсь, распахиваю записную книжку. И читаю: «ТЫ КТО ТАКАЯ???»... Перелистываю на следующую страницу.
Ох. Меня начинает трясти. Той же шариковой ручкой всё исписано уже мелким почерком. И только сверху большими буквами: «Мицуха Миямидзу». Поля исписаны кучей всяких пометок, а ниже — личная информация обо мне...
Второй класс старшей шкоды, третья группа / Друзья: Тэсигавара, он же Тэсси, любитель оккультизма, дурачок, но очень хороший ♂ / и Саяка (она же Саечка) ♀. Лучшие друзья, очень спокойные и вообще прекрасные
Живу с Бабулей и младшей сестрёнкой Ёцухой / в глухой сельской местности / Отец-здешний мэр / Занимаешься ли ты храмовыми танцами? / Отец живёт отдельно от нас / Друзей маловато / Сиськи есть
И под конец — огромными буквами:
ЧТО ТВОРИТСЯ С ЭТОЙ ЖИЗНЬЮ???
В полном шоке я таращусь на страницу блокнота, а в голове одна за другой всплывают яркие сцены из токийской жизни. Кафе, подработки, парни-друзья, возвращение с кем-то пешком домой...
Глубоко в душе начинает шевелиться нехорошее подозрение.
«Что же происходит?..»
«Неужели всё это правда?..»
Я сижу в комнате, точно в клетке, и таращусь на экран смартфона, не веря своим глазам. Мои дрожащие пальцы стали словно чужими. И этими пальцами я отслеживаю свои записи в памяти гаджета. Я читаю дневник, который сам же и написал, и вижу то, чего, хоть убей, не помню.
♡ Харадзюку, Омотэсандо, «Панини Дзанмай»
[24] ♡ / Океанариум на Одайбе, куда мы ходили на пару с приятелем / Пейзаж со смотровой площадки, блошиный рынок / ♡ Касумигасэки, куда я заглядывал к отцу на работу
