– А теперь беги. Ну что же ты? – сказала она, указывая на дорогу. – Ты ведь обычно так и делаешь.
Боль затуманила его синие глаза. Изабель мучило сознание того, что причиной этой боли была она, но она не могла сдержать гнев против Феликса. Слишком долго он копился.
– Почему, Феликс? Просто скажи мне, – потребовала она. – Я имею право знать. Ты передумал? Ты нашел девушку получше? Красивую?
Вид у Феликса стал такой, словно она воткнула нож ему в сердце.
– Нет, Изабель, никого я не нашел, – сказал он. – Я ждал. Один, в лесу. Ночь за ночью. Ждал ту, которая клялась, что придет, а сама так и не явилась. Ждал, пока не настали морозы и нельзя больше было оставаться ни в Диком Лесу, ни вообще в Сен-Мишеле. Надо было отправляться на поиски работы. Я считал, что это ты передумала. Нашла себе богатого женишка. Дворянского сынка.
Сомнение шевельнулось в душе Изабель, как мышка в толще стены.
– Неправда, – медленно проговорила она и покачала головой. – Когда Маман узнала про нас с тобой и выгнала тебя и всю твою семью из нашего дома, ты сказал, что вернешься за мной. Ты обещал оставить записку в дупле большой липы, но я ее там не видела.
Феликс запустил в волосы пальцы. Посмотрел в небо.
– Господи, – сказал он. – Все это время… все это время ты считала, что я…
– Да, Феликс, считала. Я считала, что ты меня любил, – горько ответила Изабель.
– Но, Изабель, я оставил записку, – возразил Феликс.
Глава 76
Изабель встряхнула головой.
У нее было такое чувство, словно она вышла на лед, а он оказался слишком тонким и теперь трещал под ней.
– Нет, не оставлял, – настойчиво повторила она. – Я проверяла. Каждую ночь.
– А я каждую ночь ждал. Там, где и обещал. На том месте, где мы видели оленуху с оленятами.
– Нет, это неправда, – повторила Изабель, но уже не так уверенно.
– Правда. Я клянусь.
– Так что же тогда с ней случилось?
– Я… я не знаю, – сказал Феликс и вскинул ладони. – Не понимаю, как с ней могло что-то случиться. Я заранее подумал о том, что ее может сдуть ветром, и поэтому положил сверху камень.
«Этого не может быть. Он лжет, – мчались мысли в голове Изабель. – Но какой в этом смысл?»
И вдруг кусочки головоломки встали на место. Лед под ее ногами провалился, и она почувствовала обжигающий холод правды.
– Маман, – выдохнула она. – Она всегда была наблюдательной. Пари держу, она заметила тебя, когда ты клал что-то в дупло. А потом пошла, вынула записку и сожгла.
Изабель показалось, будто она тонет. Боль, печаль, горечь – все, что она носила в себе все эти годы, все, что определяло ее жизнь, на поверку оказалось напрасным. И тут же совсем другое чувство поднялось в ней, захватило ее, закружило, грозя похоронить в своих холодных глубинах, – сожаление.
Она увидела себя, как она бежала ночь за ночью к липе, напрасно надеясь найти записку. Видела Феликса, который ждал ее в Диком Лесу в это же время. Видела отчаяние их обоих. Видела, как они оба поверили в худшее, что думали друг о друге. И о самих себе.
– Ой, Феликс, – сказала она сдавленным от боли голосом. – Ну что бы мне найти эту записку? Какой была бы теперь наша жизнь? Мы жили бы в Риме, вдвоем, счастливые.
– Или в Занзибаре, у бирюзового моря. Или в высокогорной крепости где-нибудь в Тибете. – Он невесело рассмеялся. – Или умерли бы. От голода. И холода. Или от собственной бестолковости. Разве так планируют важные поездки? Ну да, у меня была припрятана пара монет. А ты собиралась прихватить из дома вареных яиц и имбирного печенья.
Изабель отчаянно захотелось вырваться из глубин жалости к себе, и, чтобы выплыть, она стала отчаянно искать в темном кипении волн хоть что-нибудь, любую соломинку, за которую можно ухватиться. Вот только найдется ли она?
Она положила ладонь на грудь Феликсу. Прямо поверх его сердца. И поцеловала его.
– Ты снова уйдешь от меня? – спросила она после, упершись лбом ему в грудь. – Не уходи. Обещай, что останешься.
– Я не могу обещать тебе этого, Изабель, – таковы были его слова.
Потрясенная, она подняла голову и хотела было отпрянуть, но Феликс не дал, крепко ухватив ее за руку.
– Я ухожу от мастера Журдана. И из Сен-Мишеля тоже. И вообще из Франции. – Слова сыпались из его рта.
– Я… я не понимаю…
– Я отправляюсь в Рим, Изабель. Чтобы учиться на скульптора, как всегда хотел. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал. – Давай поедем вместе.
Глава 77
Изабель с Феликсом молча шли по дороге, за ними цокал копытами Нерон.
С тех пор как Феликс позвал Изабель с собой в Рим, прошло полчаса.
Сначала она посмеялась, думая, что он пошутил на радостях, но скоро поняла, что это всерьез.
– Я нашел место ученика скульптора, – объяснял он. – Месяц назад я получил от него письмо. Конечно, я буду делать самую тяжелую и неинтересную работу, от которой все отказываются, но это лишь начало. Я уже предупредил мастера о своем уходе и оплатил дорогу.
– Феликс, но когда… как… – бормотала Изабель, не находя слов от удивления.
– В последние два года я откладывал понемногу с каждого своего заработка, – ответил он. – Неплохой доход приносили руки, глаза, зубы, которые я резал на стороне. И моя деревянная армия. Я ее продал. Одному дворянину из Парижа. Он уже прислал деньги. Осталось дорезать три фигурки офицеров. Как только закончу, сразу дам ему знать. Приедет слуга и заберет покупку. – Помолчав, он добавил: – Этого хватит. На дорогу, тебе и мне. А в Риме мы снимем какую-нибудь каморку в мансарде. Поедем со мной.
«Да» рвалось у нее с языка, как никогда в жизни, и твердо, как никогда в жизни, она знала, что ответит «нет».
– Я не могу поехать с тобой, Феликс. Маман совсем выжила из ума, а Тави вечно витает в облаках. Если я уеду, кто о них позаботится? Мы и так-то едва выживаем. А без меня они и недели не протянут.
– Но я не могу найти тебя и тут же потерять, – нарушил молчание Феликс. – Должен быть выход. Надо его найти.
Изабель улыбнулась, хотя никакого выхода не видела.
– Мне надо ехать, – сказала она. Феликс собирался заночевать в Париже, в доме капитана, которому вез заказ, но ей надо было вернуться в Сен-Мишель к вечеру.
– Побудь со мной еще одну милю. Вот знак. – Феликс кивнул на беленый столб впереди. – Мы на полпути к Парижу.
Минуту спустя столб остался позади. На нем блестел свежей краской указатель: Париж – налево. И другой: Мальваль
12 – направо. Не глядя, Изабель и Феликс повернули налево.
