Просидели мы под дубом несколько часов, очнулись, когда солнце почти совсем исчезло за кронами. Старик начал собираться в святилище, мы стали поспешно прощаться, и вдруг он сказал:
– Здесь очень редко бывают русские. Вы первые за много лет. Сейчас каждый из вас может уединиться в разных концах поляны и там, наедине с собой и с Дыдрыпшем, попросить ангела об исполнении желания. Но только одного. И оно должно быть искренним. Идите. И отнеситесь серьезно к тому, что вам даровано.
Конечно же, мы разошлись на все четыре стороны. И все быстро вернулись – очевидно, у каждого из нас его желание было наготове.
Я попросила, чтоб мама подольше оставалась со мной – теперь уже можно сказать об этом. И суровый ангел подарил нам с ней еще целых двадцать лет.
32. Свадьба в манеже
Накануне свадьбы Светки и Марика мы не спали вообще. Оргкомитет мероприятия носился, как потерпевший. Давид Вахтангович договорился насчет столов и стульев в дружественном соседнем кафе, администратор Аркаша и Юрий Евгеньевич обеспечили свадебный стол мясом – с мясокомбината, директор которого, уважаемый Гиви, частенько сиживал в директорской ложе (и все время с разными дамами), прислали отличную тушу свиньи и даже рубщика к ней. Агеев и Костя уже несколько дней свозили из каких-то тайных мест огромные кувшины с вином и бутыли с чачей, свозили и запирали в сарае у Гунды. Гунда готовилась печь хлеб и хачапур на свадебные столы, Ковбой с Якубовым организовали молодых артистов и с утра умотали в ближний колхоз за овощами, а Фира Моисеевна буквально переселилась в ателье, где дошивали свадебное платье невесты, никому не показывая даже кусочка подола – только счастливой Светке.
Батоно Джамал прислал с пастбища двух барашков, корзины с виноградом, свежим сыром и медом, а его жена, бабушка Нино – связку душистых домашних колбас и плетеный ларь с умопомрачительной пахлавой. Братья Угольниковы раздобыли где-то дефицитные воздушные шарики, несколько десятков, и теперь все это разноцветье мокло в горячей воде – считалось, что после кипятка шарики лучше надуваются.
Директор Барский совершил невозможное, каким-то чудом уболтав величественную даму, инспектора ЗАГСа, приехать в цирк и расписать ребят прямо там – праздник должен был начаться после вечернего представления в воскресенье, чтоб уставшая от веселья труппа могла прийти в себя за выходной день. А ЗАГСы в воскресенье не работали. Представляю, какие комплименты расточал матроне велеречивый седовласый обольститель, если она согласилась.
На дневном представлении в день свадьбы все наши работали легко, играючи и как бы с внутренней улыбкой. Мужчины, закончив номер, спешили на конюшню, чтоб помочь Олегу Тайменю (вы еще помните, что он полжизни был таежным охотником?) в разделке туш и подготовке мяса для шашлыка и люля-кебаба, женщины мыли и складывали в тазы зелень и овощи для салатов, шпиговали буженину и относили ее в соседний ресторан – в шапито ведь не было печей и духовок, – чистили лук и тащили его в импровизированный «мясной цех» на конюшне. Все были чем-то заняты, везде царила радостная предпраздничная суета.
У меня тоже было задание: Костя привез охапку разноцветных роз и попросил оборвать лепестки с цветов. Узнав, что они с Якубовым задумали, я прямо взвизгнула от восторга.
Дневное представление закончилось почти в пять, до вечернего оставалось еще два часа. Униформисты привели в порядок ковер, и манеж опустел, отдыхая. И тут настал час Сашки Якубова. Он забрал у меня пластиковое ведро, полное лепестков роз, высыпал их на большой кусок темной органзы (костюмер Полина явно была в сговоре с Троепольским и Чингачгуком) и ушел с получившимся большим узлом в зрительный зал. С ним пошли Викторас Путрюс, воздушный гимнаст, и парень из номера Годовых, коллега нашего жениха Марка. А еще Костя, который попросил меня с ними не ходить. Он сказал:
– Испортишь себе впечатление, потерпи до вечера, пожалуйста.
И вот уже вечер. Все четыре опорные мачты шапито украшены связками воздушных шаров – Андрей и Игорь Угольниковы надували их с утра и закончили развешивать прямо перед первым звонком. Слева и справа от форганга стоят ведра с живыми цветами, на доске объявлений кроме авизо – масса листочков и открыток с шутливыми поздравлениями жениху и невесте, все улыбаются, атмосфера прямо искрится и переливается, как будто в воздухе летают легчайшие радужные мыльные пузырики счастья. А Светик и Марк как будто вообще не касаются ногами пола, а парят над ним…
Когда раздался первый звонок, я уже оделась к выходу и почему-то слегка тряслась от волнения. Может, потому, что это была первая свадьба в моей жизни?
У нас со шпрехом существовала традиция: идя от своего вагончика к манежу, он всегда заходил за мной. Зашел и сейчас. И я прямо ахнула: Давид Вахтангович был в новом роскошном белоснежном фраке с атласным жилетом и атласной же бабочкой. До этого дня я видела его только в черном, и поэтому не сдержалась, вытаращилась восторженно и проблеяла:
– Какой вы красииивый, дядя Давид… И совсем не старый!
За кулисами тоже было необыкновенно: артисты в премьерных костюмах (у каждого имелось несколько повседневных и один-два лучших, премьерных, их берегли и надевали в манеж обычно не чаще раза в месяц), собаки Алдоны в ошейниках, украшенных цветами, лошадки в ярких попонах, музыканты оркестра, торжественные и трезвые, улыбающийся директор Барский в серой тройке, акробаты Годовы, все шестеро – нарядные, как именинники, и счастливый Марк среди них. А маленькому Вели и хорошенькому Стасу кто-то повязал одинаковые банты в крупный горох.
Невеста наша могла сегодня и не работать, девочки отлично справились бы и без нее, а зрителю что на шестерых красоток кордебалета любоваться, что на пятерых, но Светик сказала, что и так почти свихнулась от переживаний и хочет быть с коллективом – время пройдет быстрее.
И вот уже пронеслось первое отделение. Сегодня оно завершалось номером Кости, который в антракте сразу куда-то делся, но заметила его исчезновение, наверное, только я. Цирковые были в кураже, почти каждый номер бисировал
[55], зал благодарил артистов за великолепную работу – просто праздник какой-то.
Конец второго отделение. Под куполом – воздушные гимнасты Годовы, один из лучших номеров нашей программы, сплошь состоящий из сложных трюков, некоторые из которых уникальны и не исполняются больше нигде в мире. Парни и единственная девушка в номере, Алла, летают в вышине, как птицы; Марк и второй ловитор, Олег, вися вниз головами на трапециях, перебрасывают вольтижеров; внизу, на манеже, работает кордебалет. И Светка среди девочек, конечно.
Пошли последние такты музыки. Годовы по канатам эффектно спускаются с аппарата на манеж. Давид Вахтангович глазами и легким движением головы показывает куда-то вверх. Под самой люстрой я вижу какой-то крупный предмет, опознаю тюк из куска органзы, который унес Костя. От тюка тянется к мачте тоненький трос, на самой мачте висит Якубов. Удивиться я не успеваю: Якубов тянет за трос, предмет под люстрой распадается, и на манеж обрушивается дождь из лепестков роз. Зал ахает, Марк обнимает Свету, у меня позорно чешутся глаза и щиплет в носу, а шпрехшталмейстер говорит зрителям, что сегодня у нас в цирке праздник – двое наших друзей решили пожениться.
