Уже в Сухуме я слышала разговор Агеева, Кости и Олега Тайменя, нашего массажиста, о Юрке и его страхах. Володя сказал тогда, что ему не нравится сама идея, Костя заметил, что ему не нравится сама Оля Лапина («Самка, причем в худшем варианте – живоедящая», – отличное определение), а Олег Яковлевич помолчал и как будто нехотя произнес:
– У нас в тайге так было: если человек боится идти на охоту, зверя боится, леса опасается, но по глупому гонору своему не признается и думает, что страха его никто не видит, другие охотники находят повод, чтоб не брать такого. Потому что совершенно точно будет беда, большая или малая, но будет. Нечего парню делать на проволоке, у него ужас во всем теле, мышцы каменеют, проволока – враг ему и его подловит, потому что слабость и страх чует.
С получением благ цивилизации мы перестали прислушиваться к своим сигнальным системам. Почти перестали. Мы верим новостям и Интернету и больше не верим предчувствиям, затыкая собственную интуицию, которая бьется в тихой истерике. Зря. Очень зря. Тех, кто прислушивается, судьба почти всегда щадит.
Королева можно понять – ведь у него была Оленька, смысл жизни, молодая жена, красавица и богиня, которая очень хотела ввести его в номер. Ей это было нужно. А он ее сильно любил. И старался ради нее.
Конечно, такому мощному и взрослому мужику было стыдно, да и некому признаться в своих страхах. Но Королев отлично понимал, что я, мелкая еще совсем девчонка, полезла на тот мостик, чтоб тоже испугаться и как-то разбавить его позор. Значит, со мной можно пооткровенничать, я не посмеюсь и не удивлюсь, не потащу на манеж со словами «старик, ты просто мето́ду не подобрал еще, я щас тебе покажу, как надо», как сделал один гражданин из номера канатоходцев, практически выросший под куполом.
Однажды мы встретились с Королевым около колонки. Я пришла охладить в ледяной воде мозоли на ладонях, а Юра сидел на траве и мазал прополисом своды стоп, растертые почти до крови. Он посмотрел на меня и вдруг как-то обреченно сказал:
– Знаешь, детка, эта проволока меня угробит рано или поздно… Я чуть ли не ссусь ежесекундно, все враждебно здесь мне, ощущаю ее как клинок, по лезвию которого иду. А представь, если нога соскользнет? Пипец, детка. Евнухом жить?
Вскоре Юра и Оля уехали – сели на репетиционный период в стационаре в Баку, и мы потеряли их из вида.
Прошло много лет, я встретила в цирке Наташу Биляуэр, она и рассказала мне финал истории борьбы бывшего жокея-наездника с тугой проволокой.
Таежный кудесник Олег Таймень оказался прав, беда случилась. Проволока победила. Номер подготовили, обкатали его немного, но на одном из выступлений нога Юры все-таки сорвалась, он не успел поймать баланс, не успел сгруппироваться, и с высоты своего немаленького роста пришел промежностью на тонкий, тугой и очень жесткий железный канат. Два месяца в больнице, иссечение тестикул, инвалидность в тридцать два года. Красавица и эльф Ольга оставила его, когда он еще лежал в Склифе. Просто собрала свои вещи и уехала из Юркиной квартиры. Выписавшись, он не стал ее искать, разумеется. Развод оформили заочно.
Наташка рассказала, что Юрик сильно пил, баловался различными веществами, дважды пытался покончить с собой. Друзья дежурили у него в доме по очереди, никто из системы Союзгосцирка не знал о беде Королева, все хранилось в тайне. А если и знали, то деликатно молчали. Потом он прошел реабилитацию, вернулся в свой номер, поработал недолго и навсегда покинул цирк. Не смог.
Но с годами у Юры получилось примириться с тем, каким он стал. И сейчас все хорошо – у него отличный партнер, состоятельный и интересный, Юра исколесил с ним мир и даже научился улыбаться заново. Несчастным он не выглядит, сказала Наташа.
Мне тоже довелось увидеть бывшего акробата-наездника Королева. В одном из московских клубов. Мы были там компанией, отмечали юбилей фирмы моего приятеля, а Юра, абсолютно седой, но все такой же красивый, сидел за столом с двумя известными в Москве телевизионными деятелями. Мы оба стали старше на четверть века, и он меня, конечно, не узнал. Зато я убедилась, что с Королевым все в порядке, а потом и уверилась в этом, долгое время наблюдая его передачу на одном из московских телеканалов. Он все-таки был очень славным парнем, Юра Королев, чью фамилию и имя я, конечно, изменила до неузнаваемости.
25. «Бархатный приход», или Как получить бонус с жуткой истории
Кажется, все родственники, друзья и знакомые артистов и технического персонала нашего коллектива моментально прознали про небывалое везение передвижки № 13 и принялись стекаться отовсюду к теплому морю, изыскивая то простенькие, то замысловатые поводы. Приезжали друзья, тоже цирковые, приезжали братья-сестры, а мама одной девушки из кордебалета приехала выгуливать наряды и голую китайскую собачку в задорной прическе и трупных сиреневатых пятнах. Цирковой городок превратился в бивак и стоянку одновременно: везде приткнулись палатки, наши фуры и тягачи потеснились под напором «Жигулей» и «Москвичей» тех, кто не достал билетов и приволокся на машинах, наша репетиционная площадка между двумя магнолиями и пальмой неумолимо сжималась под напором понаехавших нецирковых родственников и друзей, жаждавших поставить палатки именно там. Цирковые понимали ценность репетиций на воздухе, но скромно жались уже в самом центре освоенного гостями пространства.
Когда стало совсем невмоготу, мы нажаловались администрации, и директор Барский дал понаехавшим укорот. Лето подходило к концу, народ торопился припасть к морской волне и великолепным местным винам. Про чачу я уже молчу. Хорошо хоть, не было родителей с маленькими детками (наши-то артисты с малышами, которых было совсем немного, жили в гостиницах и на квартирах, что снимал им цирк), тут директор Барский строго следил за комфортом остальных, бездетных.
Следовало учитывать масштаб бедствия: сентябрь в Сухуме такой же теплый и солнечный, как август, да и октябрь, собственно, довольно привлекателен, то есть экспансия продолжится, а некоторые артисты уже ропщут – и Барский пошел к властям. Власти в лице подвижного усатого дядечки в ослепительном белом костюме, одного из тех, что со дня открытия регулярно сидели в директорской ложе и возили по ресторанам наших незамужних актрис, прикатили на «Волге», прошлись по территории и сказали: «Цудад
[48]. Тесно».
И на следующий день приехала техника с рабочими, которые снесли деревянный заборчик справа от шапито. Открылась еще одна площадка с размеченным фундаментом крупного здания, уже несколько заросшим буйной зеленью. Гостям сказали: «Владейте временно», – и весь табор быстренько откочевал со двора, освободив наше жизненное пространство. У них там моментально появилась стихийная шашлычная и малюсенький рыночек, разместившийся на трех наскоро сколоченных столах, куда окрестные хозяйки с удовольствием приносили излишки сельхозпродукции, закипела жизнь. Даже с удобствами обустроились как-то – санэпидстанция поставила у палаточного городка еще один вагончик-туалет на дюжину посадочных мест, и дорогие гости перестали претендовать на наши два сортира, а это важно, как вы понимаете.
